Алексей Живой - Империя: Спартанец
Резво поднявшись на ноги и выхватив меч, он бросился вперед, пробираясь через своих же бойцов из третьей шеренги, позади которой он оказался. Его глазам предстала картина быстрого и мгновенного разгрома. Вся вторая шеренга уже валялась на земле подобно первой, отправленная в партер одним точным и молниеносным ударом. На правом фланге ситуация была абсолютно такой же – солдаты второй эномотии безуспешно атаковали бойцов Теламона и буквально полегли, отброшенные не двинувшимися с места защитниками высоты. Сам пентекостер Теламон стоял чуть в стороне от схватки, вместе с Креонтом, и откровенно смеялся над его подопечными.
– Сбросьте вниз этих щенков! – даже крикнул он, не удержавшись. – Покажите им, что такое настоящие солдаты Спарты.
И новый удар поверг наземь третью шеренгу, в бессильной ярости накатившуюся на защитников высоты и так же быстро отхлынувшую от них, как от скалы. После первой атаки новобранцам Креонта не удалось продвинуться ни на метр. Тарас не участвовал в атаке третьей шеренги, быстро поняв всю ее бесполезность. Разгром был полным, ряды спартанцев смешались, но сдаваться он не хотел, как и многие, уже поднявшиеся на ноги.
Вместо этого, вскинув меч, он вдруг заорал:
– А ну, бойцы, становись за мной! Покажем этим уродам, что значит наша агела.
На его крик сбежались человек пятнадцать, из которых он выстроил клин и ринулся в атаку на незыблемо стоявших защитников высоты. Справа от него бежал Эгор, слева Архелон. Вместо утерянного копья в руках у него был меч, как и у большинства остальных спартиатов. Вылетевшее навстречу копье Тарас чудом сумел отбить мечом. Второе щитом, а третье копье пропустил, но, предчувствуя этот удар, успел наклонить голову, и оно сильно ударило его по шлему.
Голова откинулась назад, шея затрещала. Со звоном в ушах, но не потеряв сознание, он все же достиг бронированной шеренги щитов и саданул по первому попавшемуся своим мечом. Потом еще и еще раз. Атакованный солдат присел, чуть опустив копье и щит, но нанести ответный удар не успел. А Тарас увидел незащищенное плечо и рубанул по нему, выбив копье. Спартанец, потеряв равновесие, завалился назад. Хотя его тотчас поддержали двое из второй шеренги, а с боков надвинулись еще двое, закрывая брешь, сделать им это в полной мере не удалось. Эгор с Архелоном резво набросились на крайних, а Тарас нанес еще один удар ногой по торсу поверженного спартанца, добивая его, и сшиб с ног окончательно. Следующим ударом рукоятью меча в лицо он умудрился свалить еще одного бойца, и увидел, что цель близка. Им удалось пробить две шеренги защитников, оставалась последняя, за которой маячили вязаные снопы.
«Еще удар, и мы прорвемся, – ликовал Тарас, яростно работая мечом и отражая щитом несколько ударов копий подряд, которые словно молнии Зевса стремительно вылетали отовсюду, пытаясь поразить его, – останется только отобрать копье у кого-нибудь из этих напыщенных ублюдков и швырнуть его в сноп. А уж я попаду, будьте уверены».
Размахивая мечом, он увидел, что на правом фланге ситуация тоже повернулась похожим образом. Там молодые спартиаты тоже прорвали первую линию обороны яростным штурмом, и вел их за собой Деметрий, каким-то чудом оказавшийся во главе другой эномотии. Но Тарасу некогда было отвлекаться на посторонние мысли, сначала нужно было пробиться и победить. Однако «напыщенные ублюдки» на деле оказались очень хладнокровными ребятами. Они, словно роботы, сплотив ряды, методично разили Тараса со всех сторон своими копьями. И в конце концов, как он ни вертелся, поймав кураж, как ни рубил противника, изогнув уже не один гребень на шлемах, его все же достали.
Удача внезапно покинула его. Уже видя перед собой заветные снопы, означавшие победу, Тарас на секунду отвел в сторону щит и пропустил мощный удар в корпус, от которого резко качнулся вбок, налетев на сражавшегося рядом Эгора. Потом он получил еще один скользящий удар в грудь, и еще, и еще. Пока наконец не поплыл. Последний яростный выпад копья просто сшиб его с ног. Отлетев назад на пару метров, Тарас выронил щит и даже на некоторое время лишился сознания.
Когда он пришел в себя, все было кончено. Отбив все атаки, солдаты Теламона бросились в наступление и прошлись железным маршем, «добивая» поверженного противника. Обе эномотии, едва не прорвавшиеся к заветной цели, были рассеяны.
Рядом кто-то истошно вопил. Это был неизвестный Тарасу парень из лагеря у Амикл, которому выбили копьем глаз. Впрочем, стоны скоро прекратились, – даже потеряв глаз, истекавший кровью спартанец стиснул зубы, устыдившись своей слабости. Еще одному молодому бойцу сломали руку, а другому шею. Мертвец с неестественно выгнутой шеей валялся всего в трех шагах от спецназовца. Глядя на эти потери в учебном бою, Тарас решил, что, если не считать ушибов ребер и головы, он еще легко отделался.
Когда он встал, покачиваясь, и быстро осмотрелся, то обнаружил своего командира. Точнее, двух. Оба пентекостера по-прежнему стояли рядом, обсуждая только что состоявшееся сражение так, словно люди в нем дрались резиновыми дубинами, а не настоящими копьями и мечами. «Впрочем, – отстраненно подумал Тарас, поправив съехавший шлем и нервно усмехнувшись своим мыслям из прошлого, – резиновой дубиной тоже можно мозги вышибить».
– Твои сосунки меня удивили, – изрек Теламон, стоявший, скрестив руки на груди, – особенно вот этот, который повел их в атаку, едва не прорвавшую оборону.
Тарас повернулся, поняв, что говорят о нем.
– Меня тоже, – признался Креонт и вдруг добавил, возвысив голос: – Гисандр, теперь ты будешь новым командиром первой эномотии.
Тарас выпрямил спину, но промолчал, не зная, что надо говорить в таких случаях. В ушах все еще звенело. А пентекостеры продолжали рассуждать вслух, словно его рядом и не было.
– И вон тот тоже неплох, – добавил Теламон, указав на кого-то за спиной Тараса.
– Его зовут Деметрий, – пояснил Креонт, – и тут я с тобой согласен. Во второй эномотии не нашлось достойных, но он быстро сориентировался и захватил власть. Из него выйдет неплохой вожак.
– Ну вот и отлично, – закончил разговор Теламон, собираясь уходить, – ты выяснил, кто из них достоин быть командиром. А мне пора.
Сделав несколько шагов в сторону своего отряда, который, довершив разгром, снова выстроился на вершине холма, так и оставшегося неприступным, Теламон обернулся.
– И уберите этого мертвеца, а то он скоро начнет вонять.
Разговор был закончен. Теламон зашагал наверх. А Креонт, оглядев стоявших на поле разрозненными группами спартиатов, имевших вид побитых собак, вдруг проревел своим зычным голосом:
– Строиться!
Когда побежденные и униженные спартиаты выстроились в ровные шеренги, разделившись на эномотии, он сообщил им:
– Вы проиграли бой, но ваша ярость достойна уважения. Считайте, что вы все погибли в бою за родину, а это достойная смерть. Вы смогли выстоять долго и даже едва не победили очень сильного противника, который в состоянии рассеять войско втрое больше вашего. Поэтому я доволен. Со временем из тех, кто доживет, выйдут неплохие бойцы.
Помолчав, он сообщил главную новость:
– С сегодняшнего дня командиром первой эномотии становится Гисандр, а второй – Деметрий. Теперь вы будете слушаться их так же, как меня, зная, что они передают вам мои распоряжения. Все, что сказали они, сказал я. А если меня убьют в бою, они возьмут на себя командование. В этом случае старшим будет Гисандр, как командир первой эномотии. А сейчас вы сделаете то, зачем сюда пришли.
Глава четвертая
Амиклы
Пентекостер прошелся вдоль строя солдат обеих эномотий и, глядя в их напряженные лица, произнес:
– Сейчас вы принесете клятву на верность своим собратьям, чтобы того, что случилось с вами сегодня, больше никогда не повторилось. Запомните – спартанцы не могут проиграть битву и остаться в живых. Они могут либо победить, либо погибнуть. И ваша победа всегда зависит от ваших товарищей.
Остановившись, он обернулся лицом ко всем.
– Гисандр и Деметрий, займите свое место на правом крае первой шеренги. Теперь при любом построении вы должны стоять там.
А когда они оба выполнили это приказание, пентекостер отошел от строя на пять шагов и повысил голос, хотя он и без того гремел над полем.
– Сначала выслушайте, а затем повторяйте за мной слова клятвы.
И Креонт произнес короткую клятву, в которой говорилось, что отныне и до самой смерти во имя Спарты они должны быть одной семьей, помогать друг другу, как в бою, так и в мирной жизни. Разделять между собой все имущество, ведь теперь для них нет никакой разницы между своим и чужим. А жизни их всецело принадлежат родине.
Повторяя слова, которые чеканил пентекостер и которые сами собой отливались в объемные медные буквы, навсегда впечатываясь в память спецназовца, Тарас испытывал заслуженную гордость. В первом же учебном бою ему удалось привлечь внимание командира, добиться повышения. Как ни крути, а он теперь был не просто новобранец, а командир эномотии. Пусть и самого малого подразделения, но из них строились все большие, а в конечном итоге и все спартанское войско. Так что он уже мог себя чувствовать важной боевой единицей.
