Александр Абердин - Провалившийся в прошлое
Лекция прошла без перерыва на обед, но не натощак. Таня привезла им на Ижике в мехцех, где он устроил ещё и маленькую химическую лабораторию с мыловарней, большую корзину бутербродов с мамалыжно-овсяными лепёшками, которые у неё получались всё лучше и лучше, овощи и двухведёрный фаянсовый жбан крепкого, сладкого чая и кружки. Не прерывая рассказа, Митяй плотно пообедал и вскоре усадил своих учеников в Шишигу и они поехали через Северные ворота за пределы Дмитрограда. Сначала к тому месту, где со дня Нефтяной на поверхность земли вытекала нефть. Там Митяй, вглядываясь в прозрачные воды реки, вдруг то ли увидел, то ли почувствовал глубоко под водой, на глубине в восемнадцать метров трещину в гранитной плите шириной в ладонь и длиной в два с половиной метра. Через неё-то и поднималась наверх струя тёплой, разогретой градусов до тридцати пяти, нефти, причём нефти довольно светлой, содержащей помимо битума, сразу же оседавшего на дно, и мазута, ещё и циклические углеводороды, но их нужно было выделять из мазута и битума. От такого внезапного открытия Митяй чуть было не охренел. Более того, он сразу же сообразил, как можно установить на практически плоскую гранитную плиту чугунную прямоугольную конструкцию и нефть попрёт в нефтехранилище сама, без каких-либо насосов.
После этого они съездили на белые, мокрые глинища, а затем перебрались через Митяйку, понтона с Шишиги он ещё не снимал и даже не собирался, доехали до галечника, который старая Каньша называла открытыми ладонями земли, покрутились на нём с полчаса и затем поплыли вниз по Марии к песчаному пляжу. Обе двери Шишиги были открыты, они сплавлялись не включая гребного колеса, и потому ничто не мешало ему продолжать свой рассказ теперь уже о стекле и его исключительной ценности для человека. С песчаного пляжа, на котором Митяй к своему прискорбию не учуял даже малейших признаков золота, они поехали домой и там он, наконец, показал своим ученикам фруктовый сад, убранный огород и плантации капусты, картофеля, сахарной свеклы, та дала в этом году знатный урожай, а также топинамбура. Митяй рассказал своим изумлённым ученикам о земляной охоте и её вкусных плодах, с которыми те уже познакомились, и о том, как она полезна для здоровья человека. После этого он широко улыбнулся и замолчал, вполне довольный произведённым эффектом, вот только язык у него устал.
Ну, ничего, язык отлично отдохнул после лекции, когда Митяй принялся стричь своих учеников электрической машинкой под ноль, как новобранцев. После стрижки те сразу же стали выглядеть моложе. Игнат смёл волосы и затолкал их в мусорное ведро и они пошли в столовую, ужинать. Ужин, как и вчера вечером, был лёгким, почти чисто символическим, зато после ужина ведар велел высказаться всем своим ученикам начиная с самого младшего и рассказать ему о том, какое дело те видят для себя самым главным, чтобы всё остальное изучать уже для общего развития. Митяй очень опасался, что все они захотят стать какими-нибудь златокузнецами, но этого не случилось. Трое человек и в их числе Игнат, сразу записались в кузнецы, ещё трое в керамисты, двое в изъявили желание стать нефтяниками, трое кожемяками, портными и обувщиками, двоим до жути захотелось похимичить и чего-нибудь взорвать, а ещё двое мечтали стать агрономами. Зато никто не изъявил желания податься в животноводы, а Данила так сразу и сказал, что домашняя охота дело как раз для ведлов охотников, а они со зверями точно не управятся.
Точно таким же образом думал и сам Митяй, полагая, что лучше охотников никто не сможет приручить и одомашнить диких зверей, а ведь могущественный ведл мог поставить под седло и шерстистого носорога, если и вовсе не мамонта. После ужина он сдал с рук на руки Тане троих кожемяк и сказал, чтобы они завтра с утра покормили скотину и немедленно приступили к выделке кож и мехов, благо его жена уже хорошо ознакомилась с этим процессом, а они займутся другими делами. Учёба учёбой, а о надвигающейся зиме тоже следовало подумать. Отправив учеников спать, он сам сел за стол, взял листок бумаги и принялся планировать, чем ему нужно заняться в первую очередь, а выходило так, что заготовкой строительного леса и изготовлением кирпича и поскольку на изготовление кирпича, дело ведь не хитрое, он мог смело отрядить шестерых своих учеников, то первым делом нужно было накопать, привезти и замочить как можно больше красножгущейся глины, чтобы перемешать её песком и отформовать побольше кирпича. Митяй хотел как можно скорее построить новую, большую конюшню с выгулом и хорошим, тёплым денником минимум на сотню лошадей. Но сначала для его строительства нужно заготовить кирпич и лес.
Решив самый первоочередной вопрос, он принялся составлять перспективный план строительства Дмитрограда и начал эту работу с перепланировки собственного дома, которому какое-то время предстояло послужить в качестве общаги для семейных студентов. Ему и Тане следовало перебраться на третий этаж, к дому пристроить большой холл с лестничным маршем, ведущим наверх, а в центральных комнатах на каждом этаже устроить кухни, совмещённые со столовыми. В комнатах по периметру также требовалось сделать перепланировку, прорубить в стенах новые окна, а для этого нужно изготовить оконное стекло. Для этого, в первую очередь, требовались чугунные валы и олово для стола охлаждения стеклянных листов. Всё, что ему требовалось, он мог найти на галечниках поблизости и если прогноз Шашембы на осень окажется верным, до два с половиной месяца они имели, а при наличии стольких рабочих рук, это чуть ли не целая вечность. Главное грамотно расставить людей, определить для них фронт работы и приставить к такому делу, с которым они точно справятся. Что же, в Африке Митяй научился в том числе и этому, ведь они сами построили себе военный городок. Пусть и палаточный, зато весьма грамотно организованный. Ещё Митяю захотелось построить баню и хорошо попариться в ней.
Раньше он считал, что париться в бане, это терять добрых три часа, а теперь она стала весьма важным объектом. Впрочем, каждый объект, какой не возьми, являлся важным. Тот же новый кожевенно-меховой цех и второй холодный склад для продуктов, а вместе с ними множество других мануфактур, ведь не станешь же устраивать стеклодувную мастерскую в кузнице. И снова Митяй был вынужден огорчённо вздохнуть. Прошло уже целых три года, а он сделал так мало. Всё бы ничего, да, вот только обстоятельства заставляли пошевеливаться и обстоятельства эти имели весьма свирепый облик чёрных даргов. Честно говоря, послушав, что рассказывали о них Денго и его охотники, он просто обомлел. До этого дня Митяй считал, что люди в каменном веке были настроены весьма миролюбиво по отношению друг к другу и судя по рассказам того же Денго, Каньши и Тани, так оно в этих краях и было до прихода чёрных даргов, притопавших с юга. Изучая историю каменного века, Митяй почему-то вынес стойкое убеждение, что до тех пор, пока на Земле царил матриархат, люди не воевали друг с другом. Похоже, что именно так оно и было.
Матриархат опирался на ведловство, в котором были особенно сильны некоторые женщины, большие матери каждого племени. Потом их постепенно согнули в бараний рог и ведловство, в эпоху бронзы, а потом железа, сменила грубая сила, но перед этим ведлы подрубили сук, на котором сидели, истребили всех крупных животных. Охота сделалась куда более трудоёмким занятием, появилась каста охотников-воинов, во главе с самым здоровенным и бесбашенным обломом, и понеслась душа по кочкам, первобытно общинный строй быстро переродился в рабовладельческий везде, где не было холодных, долгих зим и пипл начал воевать. В основном для того, чтобы воины могли поработить соседей и заставить их вкалывать на себя. О разведении рабов они, поначалу, вряд ли думали. Вот так и зародилась грубая, маскулинная цивилизации. Из-за грубейших ошибок, допущенных ведлами-хранительницами во время матриархата, складывающегося минимум сто пятьдесят тысяч лет, о котором почему-то никто не говорит, как о золотом веке Человечества, феминная цивилизация крякнулась и ничего после себя не оставила. Всего за каких-то паршивых пять тысяч лет всё пошло псу под хвост и всякого рода придурки стали говорить, что человеку, дескать, присуще поведение хищника. Идиоты, порой хотелось заорать Митяю, где вы видели, чтобы одна стая волков шла войной на другую? Или стая мартышек. Или косяк селёдки. Когда становиться нечего жрать, они не нападаю друг на друга, а разбегаются в разные стороны и ищут, где бы чего пожрать.
Стайные животные тем и характерны, что стаи имеют обыкновение в сытые, ужористые года увеличиваться, а в голодные и тощие распадаться на более мелкие или наоборот, всё зависит от вида животных и того, являются они хищниками или травоядными. В общем кому как удобнее, так тот и выживает, а потому в волчьей может быть и двадцать волков и двести. Исключений крайне мало. Даже махайроды, эти форменные пираты каменного века, имеют стаи различной численности от пяти до пятнадцати особей. Нет, животным в дикой природе не свойственно то, что некоторые гуманисты от слово гумно определяют, как инстинкт хищника и животную агрессию. В природе самцы сражаются с самцами только за самку во время гона или течки. Ну, и ещё коты могут сожрать всех своих котят, если кошка не сумела их спрятать от папаши надёжным образом. Заранее уничтожают конкурентов, но они все равно приходят и им приходится отдавать им свой, сколоченный с таким, трудом гарем. Жестокость природы в мире хищников заключается в одном, – если ты состарился, сломал ногу или заболел, то тебя обязательно сожрут, но не сородичи, а те, кого ты раньше не замечал в упор.
