Валерий Большаков - Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина
– «Дядя Миша»! – послышался крик дежурного. – «Дядя Миша»!
– Ну чего орешь? – сумрачно осведомился комполка. – Тута я.
Дежурный из «старичков», кому дозволено было фамильярничать по старой дружбе, отдал честь и торжественно сказал:
– Товарищ командир! Комдив прибыл, вас вызывают.
– Иду.
Через полчаса дежурный увидел незабываемое зрелище: «Дядя Миша» несся, как охотник от раненого тигра, двумя руками тиская какие-то бумаги. Немного погодя весь полк гудел, как улей, куда медведь засунул лапу загребущую, – командование посылало 132-й гвардейский штурмовой авиаполк в распоряжение 8-й воздушной армии. На Французский фронт.
…С аэродромов в Молдавии штурмовики «Ил-10» с подвесными топливными баками перелетели в Северную Италию. Заправившись, полк добрался до Ниццы.
«Дядя Миша» впервые попал за границу и был ошеломлен наплывом новых впечатлений. Виллы и дворцы, зелень пальм и синь бухты Вильфранш, посреди которой монументально серел авианосец «Советская Белоруссия», – все это вводило Ерохина в состояние легкой пришибленности.
Здешний аэродром, на котором садились «ильюшины», располагался совсем недалеко от Английской набережной, где стоял отель «Негреско». Туда и вселились летчики.
Целые сутки «Дядя Миша» обитал в номере, где до него останавливались короли и буржуи. Было неприятно смотреть на перепуганную прислугу, правда, завтрак был просто изумительный. Только что порции маленькие. «Но мы же сюда не жрать приехали!» – выразил Ерохин общую мысль.
Чтобы добраться до КП, пришлось «занимать» здешний автобус, а «Дяде Мише» владелец отеля предоставил настоящий «Роллс-Ройс», брошенный одним из постояльцев.
Комдив, щурясь на южном солнце, сообщил обстановку:
– Флотские и ДШБ взяли Тулон и Марсель – здесь это самые важные порты, а Тулон еще и главная база военного флота… Хм. Флота там, правда, не осталось – англичане разбомбили на хрен. Короче. Немецкая группа армий «G» – там только 1-я и 19-я – отступают, а мы наступаем в направлении города Гренобль. Есть там городишко… – командир заглянул в записную книжку. – Монтелимар. Так вот возле этого самого Монтелимара наступление тормозит – там окопалась немецкая 11-я танковая дивизия. Намек ясен?
– Разбомбить на хрен, – серьезно сказал Ерохин.
– В точку. По самолетам!
…Монтелимар стоял в долине реки Роны. Это был небольшой старинный городишко, «наросший» за века вокруг замка Адемар. Давненько его не трогали войны, и вдруг, в один прекрасный день, завязались сражения – немецкие «Пантеры», «Тигры» и «Т-IV» с новыми пушками отчаянно сопротивлялись напору 3-го тяжелого мехкорпуса РККА. «ИСы» били с двух километров, и немцы прятались за домами да в складках местности. Тогда на помощь бригаде приходила авиация.
Эскадрильи «Ил-10» обрушивали всю мощь русского оружия на носителей «коричневой чумы» – крыльевых пушек «ВЯ-23», 20-мм пушки «УБ-20» у стрелка, а также ПТАБов, ФАБов и ракет «РБС-132».
– Вижу цель! – сказал Ерохин.
Слева отражала небо Рона, справа холмились лесистые предгорья, чья зелень часто бывала расчесанной, будто это тянулись виноградники. Монтелимар и замок были хорошо видны в лучезарном воздухе юга, а перед городишкой тянулись рытые укрепления, в которых прятались серые коробочки немецких танков.
«Дядя Миша» усмехнулся. Если эти, там, внизу, считали себя счастливчиками, избежавшими ужасов Восточного фронта, то ужасы пришли к ним сами.
– Набрать высоту. «Маленькие», прикройте!
– Не боись, «Дядь Миш», – ответил странно знакомый голос, – прикроем!
– Товарищ генерал… – растерянно проговорил Ерохин. – И вы здесь?
– Ну так уж вышло! Я – «Москаль». Группа, внимание! Прикрываем «горбатых»!
Десяток плотно сбитых «По-7» прошелся выше «Илов». Михаил, ругая себя, скомандовал:
– На боевом курсе! Приготовиться к атаке!
Штурмовики стали водить зловещий хоровод почти над окраиной Монтелимара.
– Атакуем!
– Помножьте их на ноль, «горбатые»!
– Есть помножить, тащ генерал!
«Илы» прошлись по целям, сбрасывая ПТАБы, прожигавшие броню, и пуская «эрэсы». РБСу, чтобы взорвать танк, требовалось прямое попадание, что случалось нечасто, зато по площадям они били знатно – вон, угодив по позиции немецкой ПТО, «эрбээски» рвали на части артиллеристов и курочили орудия. Любо-дорого.
– Второй заход! Ориентир – часовня на холме!
Штурмовики развернулись. Ерохин повел свой «Ил» в пологом пике. Прямо перед часовней суетились немцы, окапываясь, задирая дула пулеметов. «Дядя Миша» вжал гашетки, и две пушки «завякали», пуская дрожь по корпусу. Желтые злые фонтанчики отметили попадания, а потом очередь прошла не поперек, а вдоль траншеи, расчленяя рядовых и офицеров Вермахта. Так вам и надо!
– «Дядя Миша»! К северу подходит немецкая колонна с подкреплением – «Опели» и «Ганомаги». Вы начинайте, а мы пособим.
– Есть! За мной!
«Ильюшины» пролетели на бреющем, распугивая жителей Монтелимара, и скоро оказались за северной околицей. Колонна пылила по шоссе, хотя отдельные броневики уже сворачивали на обочину, изготовясь к обороне – углядели самолеты с красными звездами на крыльях.
– Атакуем!
Пушки и сэкономленные «эрэсы» язвили голову колонны, а «По-7» в это время заходили немцам в хвост, долбя из орудий, разваливая и зажигая машины. Ерохин поднялся повыше, чтобы полюбоваться разгромом. Колонна горела, а солдатня, что разбегалась в стороны, «задерживалась» огнем штурмовиков и истребителей – вон сколько их сброшено с «доски», глупых «пешек» в фельдграу, возомнивших себя «ферзями».
– Я – «Москаль». Группа, внимание. Уходим. «Дядя Миша», ты как? Остаешься?
– Не-е, товарищ генерал! Я с вами!
7 августа советские войска вошли в Лион, полностью покончив с вишистскими холуями немцев вроде французской дивизии СС «Шарлемань». 3-я, 4-я армии РККА и вновь образованная 10-я армия соединились с семью дивизиями Шарля де Голля в Дижоне.
Черчилль с Рузвельтом извелись просто, наблюдая за «триумфальным шествием Советской власти» по Западной Европе.
Из Вашингтона и Лондона в Москву потоком шли инициативы – надо, дескать, собраться «большой тройкой» и все как следует обсудить, разобраться, чем еще поддержать борьбу советского народа с фашизмом, кроме поставок по ленд-лизу.
Сталин деликатно поинтересовался, где же были американцы с англичанами в 1941-м и 1942-м, когда помощь Советскому Союзу была ох как нужна? Но все же Иосиф Виссарионович согласился обсудить дела текущие и грядущие на конференции.
Собраться предлагалось в Каире, Стамбуле или Багдаде, но выбор свой лидеры «объединенных наций» остановили на Тегеране.
В конце лета[51] советский вождь выехал на своем литерном поезде № 501 через Сталинград и Баку. Затем пассажирский «Ту-12» доставил Сталина, Молотова и Ворошилова в столицу Ирана.
Затеянные союзниками дебаты шли долго и сложно, пока Сталин не потерял терпение, предложив Молотову покинуть эту «бесполезную говорильню». И дело сразу пошло.
«Большая тройка» договорилась, что США и Англия высадят наконец войска в Нормандии. И что после разгрома Германии СССР объявит войну Японии.
По вопросу о включении Прибалтики в состав Советского Союза Сталин был тверд – СССР вернул бывшие российские губернии, отторгнутые сепаратистами и националистами в трудную для страны годину. Точка. Более того, Советский Союз намерен оставить за собой территорию Финляндии.
Буквально на следующий день после окончания Тегеранской конференции 3-я, 4-я, 10-я армии РККА и 1-я французская армия вышли к границам Рейха.
18 августа на севере Италии, в Альпах, выдалось пасмурным. Нависла сплошная облачность, нижняя граница которой едва достигала пятисот метров. Полеты были прекращены, и сам бог велел отметить День авиации.
Сразу после ужина пилоты 122-го гвардейского ИАП, свободные от дежурств и работ, собрались у КП. Туда же вынесли стол, накрыли его кумачом, поставили несколько лавок. Появился Жилин со свитой, и комполка подал команду:
– Внимание! По-о-олк, поэскадрильно в четыре шеренги ста-а-ановись!
Пилоты заняли места в строю, выровнялись.
– Под знамя! Сми-и-ирно! Знамя вынести!
Из двери землянки показалось алое полотнище, потом и сам знаменосец – Сергей Маркелов с двумя ассистентами из техников. Строевым шагом они прошли по густой траве и замерли на правом фланге.
– Знамя! На середину!
Жилин встал рядом со знаменем и обратился к строю:
– Товарищи! Мои боевые друзья! Сегодня наш праздник. До войны мы отмечали его с радостью, теперь нам хватает и горечи – нам не забыть погибших товарищей и оскверненной родной земли. Но мы не прощаем обид, мы мстим врагу, посягнувшему на жизнь, честь и свободу советского народа! Смерть немецко-фашистским захватчикам!
Алхимов оглядел строй и приказал:
– Капитан Койпыш! Зачитайте приказ.
