Немыслимое (СИ) - Гор Александр
Организовать действительно мощный фланговый удар у немцев не получалось из-за непрекращающихся беспокоящих ударов Ватутина и Ерёменко. Медленно, намного медленнее соседей, но тоже движущихся на запад. К началу февраля 1-й Украинский взял Хелм и Замостье. 1-й Белорусский вновь захватил Бяла-Подляску.
Не стоял на месте и «товарищ Жюков», начавший прорыв на запад, к Померании, по сложнейшей заболоченной местности. Но если в 1941 году по тем лесам и болотам всё-таки прорвались немцы, намеревавшиеся ударить на стыке Западного и Прибалтийского военных округов, то советский солдат, советская техника тем более там сможет пройти.
А вот 2-му Украинскому после выхода к Бреслау пришлось остановить натиск на запад, чтобы подтянуть тылы и резервы. Даже несмотря на то, что наступление происходило по тому же сценарию, что и прорыв в начале 1945 года к Берлину — передовым частям в затяжные бои не ввязываться, рваться вперёд — маршал Рокоссовский опасался, что разрыв между этими самыми передовыми танковыми частями и отстающей пехотой может оказаться слишком большим.
Вообще ситуация складывалась совершенно непривычная для Юрия Арсениевича, помнящего карты заключительного этапа Великой Отечественной войны. Советские войска «игнорировали» центральные области Польши, продвигаясь вперёд лишь по её северным и южным окраинам. Но поскольку давили по всем направлениям от Прибалтики, где завершалась операция по освобождению этой советской территории, до Венгрии, немцам катастрофически не хватало времени на купирование всех дыр в обороне. К тому же, снова пришлось перебрасывать войска на Запад.
Нет, не во Францию. До Гитлера дошло, что одним из важнейших условий мирного договора, переговоры по которому шли на Мальте, является высадка британо-американских сил в Италии и интернирование германских войск, размещённых на её территории. С перспективой открытия фронта против германо-хорватских войск на западе Югославии. Самолёт с Дуче (кстати, после выхода из войны очень прибавившим в популярности), возвращавшимся с очередного раунда этих переговоров был сбит «неизвестными истребителями» немецкого производства над Тирренским морем. В тот же день немецкие войска вошли в Рим, арестовали короля Виктора-Эммануила и приступили к разоружению итальянских вооружённых формирований. А вот это традиционно «левым» итальянцам уже очень не понравилось!
50
С приближением русских войск к Измиру командующему экспедиционным корпусом в Турции генералу Монтгомери пришлось возвращаться на Родос.
Надежда на то, что части красных, окопавшиеся в узкой прибрежной полосе, прилегающей к Проливам и Мраморному морю, удастся выбросить с занимаемых позиций одним добрым ударом, не оправдалась. Хотя именно это обещали турецкие коллеги, воевавшие с русскими и в Великую войну, и в эту, презрительно отзываясь о низкой стойкости большевистских солдат. Правда, их рассказы диссонировали с тем, что происходило во время оборонительных боёв в районе Полтавы и Воронежа, но виконт Аламейский вполне мог допустить: там красные дрались, защищая свой дом, а здесь — чужие земли, на которых они являются захватчиками. Кроме того, по всем канонам военной науки, здесь не могло быть частей с большим опытом сражений: самых опытных солдат стремятся немедленно заменить тыловыми частями, как только исчезнет угроза нападения. А какая угроза от разоружённой, обескровленной турецкой армии?
Оборудование линии новой границы полевыми укреплениями? Тоже нормальное явление. Но только такие укрепления на подобных участках создаются для того, чтобы снизить потери при отражении набега шайки бандитов, а не ради ведения долгих позиционных сражений, как это было в Великую войну.
В общем, даже разгром роты разведывательного батальона, в качестве авангарда приблизившейся к русским «новым границам» на территории, нагло называемой агрессорами «демилитаризованной зоной», генерал посчитал, скорее, досадной неудачей собственных подчинённых, чем закономерностью. И запретил соваться слишком далеко вперёд до окончательной концентрации сил перед ударом.
После Североафриканской кампании численность войск, предоставленных в подчинение Монтгомери, казалось довольно незначительным: всего-то около пятидесяти тысяч солдат, которые будут наступать от Измира. Но это лишь часть тех, кто должен был принять участие в операции, только первый эшелон. Часть пароходов с личным составом британских, канадских, польских и французских дивизий выгружались в Анталье. Туда же стягивались силы из подмандатной Великобритании Палестины, арабские подразделения. Но, согласно планам, они вместе с турецкими войсками должны были вступить в бой уже после прорыва основной ударной группировки к южному побережью Мраморного моря. Как и те части, что прибудут из Ливии, с Крита и Родоса позднее.
Если не считать бесконечных полётов русских самолётов-разведчиков, то большевики никак не реагировали на концентрацию войск Великобритании и её союзников в так называемой «демилитаризованной зоне». Что вселяло ещё большую уверенность в успехе операции. Значит, у них сил достаточно лишь на то, чтобы отразить удар технически слабо оснащённых турецких войск, но никак не одной из лучших европейских армий, блистательно разгромившей германские войска в Африке. Хуже было то, что, чаще всего, британская авиация оказывалась бессильна перед этими наглецами, летавшими даже над колоннами войск. В отличие от английских самолётов-разведчиков, пытавшихся снять с воздуха русские укрепления: в лучшем случае, их прогоняли поднятые в воздух истребители противника, а в худшем… Значит, придётся пользоваться отрывочными сведениями авиаразведки и данными, полученными от агентуры, посчитал генерал.
Согласно планам, удар сухопутных сил должен был начаться на следующий день после авианалёта на укрепления, прикрывающие вход в Дарданеллы, и атаки на них с моря. Этим штабисты собирались ввести русских в заблуждение относительно приоритетной цели. Те ведь наверняка изучили информацию о Галиополийском десанте и вполне могут предположить, что глупые англичане дважды позволят укусить себя одной и той же собаке.
Но сразу же всё пошло наперекосяк. Первую волну воздушной армады, направлявшейся к Проливам, встретили русские реактивные самолёты, устроившие воздушный бой практически над Измиром. Точнее, побоище, поскольку «Спитфайры» не могли тягаться в воздухе с пушечными реактивными Миг-15, а другие самолёты этого типа, пришедшие из-за Эгейского моря, вооружённые ракетами, расстреляли прекрасно защищённые «Ланкастеры», даже не входя в их зону оборонительного огня. Судя по результативности, самонаводящимися ракетами. И Монтгомери немедленно отменил вылет следующей волны бомбардировщиков до того момента, пока не будет уничтожен аэродром, где базируются самолёты с ракетами на подвеске.
Сравнять с землёй гнездо «огнедышащих драконов», как немедленно окрестили ракетоносцы, тоже не получилось. Несмотря на то, что местонахождение аэродрома их базирования было прекрасно известно, а бомбардировщики действовали ночью. Похоже, помимо стационарных радиолокаторов, на этих «мигах» установлены и бортовые. Иначе никак не объяснить то, что они встретили эти Б-29 в воздухе в темноте и расстреляли их не менее точно, чем днём. Локаторы, куда лучшие по характеристикам, чем имеющиеся на британских тяжёлых ночных истребителях. Оставалось уповать лишь на то, что время подлёта «драконов», базирующихся в районе Салоников, слишком велико, чтобы они могли оперативно реагировать на вылеты штурмовой авиации для поддержки наземной операции и выдумывать замысловатые маршруты для бомбардировщиков.
Не задалось и с прорывом к Проливом боевых кораблей. Их встретили стаи русских подводных лодок, торпедных катеров и бомбардировщиков-торпедоносцев. Причём, и в этом русские утёрли нос англичанам, используя торпеды, явно самостоятельно наводящиеся на цель и сбрасываемые не низко над водой, а с большой высоты. Но это — проблемы не сухопутных войск, а моряков.
Проблемой сухопутных войск, а значит, генерала Монтгомери, стало то, что едва лучшая в мире британская артиллерия начала артподготовку на участке прорыва, как на её позициях стали подниматься разрывы русских снарядов. Контрбатарейная стрельба русской артиллерии оказалась предельно точной, словно большевикам было заранее известно расположение орудий противника, и кто-то корректировал этот огонь. В результате потери артиллерийских частей оказались неожиданно высокими, полевые укрепления русских пострадали незначительно, и первая атака захлебнулась, даже не достигнув русских передовых траншей. Ни лёгкие, подвижные «Тетрархи» и «Крузайдеры», ни тяжело бронированные «Матильды» и «Черчилли» так и не смогли обеспечить прорыв. И если первые вспыхивали от снарядов русской противотанковой артиллерии на дистанции в милю, то последних успешно жгли с дистанции 300–400 ярдов. Оружием, похожим по действию на американские «базуки», но бьющим значительно дальше и точнее.