Валерий Шамбаров - От Киева до Москвы: история княжеской Руси
Юрий Долгорукий не вывел в поле свои полки. Ему приходилось озираться на черниговцев в тылу, да и вообще он не хотел губить воинов в братоубийственной сече. Он правильно рассчитал, что враги в его земле все равно не сумеют прочно зацепиться. Осаждать крупные города они не рискнули — застрянешь где-нибудь под Ярославлем, тут-то тебе и врежут из Ростова, Белоозера, Суздаля. А время в ожидании Изяслава Давыдовича они потеряли, наступала весенняя распутица. Озаботились, как бы вывезти награбленное, и ушли прочь. Единственным результатом похода стали многочисленные пепелища и толпы угнанных пленных.
Для средневековых войн это было обычным, людей уводили, чтобы поселить в своих владениях, умножить число подданных, обратить в неволю. Но Изяслав II в этом отношении переплюнул остальных князей. Он погнал огромные колонны полона от Углича и Ярославля специально в Киев — похвастаться перед столицей, засвидетельствовать свою «победу». Сколько из них не дошло? Сколько надорвалось в пути и упало, уже не поднявшись? Сколько заболело и умерло в талых снегах, в весенней грязи, в лужах, ночуя под открытым небом? История об этом умалчивает. Но летописцы добросовестно зафиксировали, сколько дошло — 7 тыс. Небось, сам государь позаботился, чтобы отметили, не забыли записать.
В столицу привели 7 тыс. русских мужиков, баб, девок, детей, измученных, грязных, босых, в жалких лохмотьях, оставшихся от одежды. А народ радовался, приветствовал триумфатора. Ай да князюшка! Ай молодчина! Чего ж не радоваться? Ведь не тебя гонят под насмешки и улюлюканье! А князюшка, глядишь, расщедрится ради праздника, угостит горожан, чтобы пуще любили его и радовались… Но в Киеве Изяслава II ждал и неприятный сюрприз. Ему донесли, что «перебежчик» Ростислав Юрьевич ведет себя не совсем лояльно. Прощупывает почву разговорами, его слуги ведут агитацию среди киевлян, торков, берендеев, склоняя их на сторону Долгорукого. Государь рассвирепел. Дружинников Ростислава заковал в цепи и раскидал по тюрьмам, конфисковал все имущество, а самого князя выгнал с позором, отправил на лодке лишь с тремя слугами. Хотя эти меры запоздали. Ростислав успешно выполнил тайную миссию и вез отцу важные сведения: люди в Поднепровье недовольны засильем изяславовых бояр, охотно примут суздальского властителя. А берендеев с торками можно купить…
Великий князь торжествовал слишком рано. Он растрепал свои силы в бесцельном походе, а Долгорукий сохранил их. Князь Юрий перенял и некоторые методы противника. Приплатил наемнику Ивану Берладнику, тот снова перешел к нему на службу, и Юрий послал его досаждать смолянам с новгородцами: нападать на окраины, захватывать чиновников и сборщиков дани. Соседи переполошились, о набегах на Залесскую землю сразу забыли — свою бы защитить. А по дорогам на юг уже пылили колонны суздальцев. Совсем не такие колонны, которые прошли здесь пару месяцев назад, не тысячи оборванных и униженных пленников. Сейчас твердо шагали полки, грозно сверкающие оружием, возмущенные разорением родного края.
Присоединился верный друг Святослав Ольгович, пришли половцы. И все-таки Долгорукий не желал доводить дело до кровопролития. Надеялся обойтись демонстрацией силы. Он встал возле Белой Вежи и попытался вступить в переговоры. Действительно, в Киеве заговорили, что надо бы мириться. Но Изяслав II отмахнулся от подобных советов. Каждый склонен оценивать других по себе, и миролюбие Юрия великий князь воспринял как слабость и трусость. Задержку Долгорукого он использовал в полной мере, к нему стекались дружины братьев и сыновей. На этот раз и черниговский Изяслав Давыдович сохранил верность великому князю — счел, что он сильнее, а полученные от него уделы очень хотелось удержать.
Рати сошлись под Переяславлем. Долгорукий даже теперь предпочитал разойтись по-хорошему. Он выдвинул условия, мягче которых трудно было придумать. Прощал все обиды, прощал нападение на свое княжество, нарушение старшинства. Соглашался, чтобы Изяслав по-прежнему царствовал в Киеве. Требовал лишь достояние отца, Переяславль, да и то не для себя, а для кого-нибудь из сыновей, а Святославу Ольговичу вернуть отнятые владения Игоря. Не тут-то было! Великий князь не только не согласился, а арестовал посла, приехавшего с этими предложениями. Ведь он уже провозгласил себя победителем презренных суздальцев, он так легко громил их города!
Ну а коли так, Юрий приказал… отступить. Он, как православный человек, не хотел брать на себя ответственность за души погибших. Вооруженная демонстрация не удалась. Конечно, князю было горько и обидно. Но он решил — лучше уж пожертвовать отцовским наследством. На закате солнца 23 августа его воины начали отход. Но Изяслав II возликовал. Неприятель боится его, бежит! Скомандовал атаку…
Напоролся он очень крепко. Лавина его войск бросилась вперед — гнать, давить, втоптать в землю. А суздальцы, увидев такое дело, остановились, ощетинились копьями. Отбросили врага и ломанули в контратаку. Битва закипела в ночной темноте, а сборная армия великого князя стойкости совсем не проявила. Изяслав Давыдович с черниговской дружиной первым помчался наутек. Повернули прочь и берендеи. А переяславский полк перешел на сторону своего законного князя Юрия. Киевскую дружину смяли и уничтожили. Не хотели мира, так чего же церемониться?
Изяслав II кое-как вырвался из рубки, примчался в столицу с братом и одним слугой, созвал бояр, приказывал готовиться к осаде. Но городская верхушка рассудила иначе. При осаде и штурме пострадает их собственность, да и простонародье любит Юрия, того гляди взбунтуется. Бояре настояли, чтобы князья уезжали. Заверили:
«Вы же знаете, нам с Юрием не ужиться».
Однако при этом обещали: как только выпадет подходящий случай, они подсобят государю избавиться от соперника. Изяслав забрал своих родных, приближенных, митрополита Клима и покатил на Волынь, а через три дня к городу подошли полки суздальцев и их союзников.
Народ встретил Долгорукого ликованием. Разумеется, Юрий мечтал об этом. Он с младых лет усвоил взгляды, традиционные для Руси. Ну что такое окраинное Залесье по сравнению в Поднепровьем? Ведь престол-то принадлежал ему по праву! И тем не менее, ни разу за свою жизнь он не предъявлял претензий на Киев. Юрий не хотел завоевывать столичный трон ценой крови и страданий, до последнего уклонялся от сражений. А вышло так, что он все-таки стал великим князем. Вышло так, что он долго ждал, и дождался. Пусть уже в возрасте 57 лет, но дождался. Это выглядело торжеством справедливости.
Свое правление Долгорукий как раз и начал правление с восстановления справедливости. Выпустил из темниц Нифонта Новгородского и других узников, заточенных его племянником. Освободил своих подданных, которых угнал враг. Возвратил Святославу Ольговичу наследство Игоря. Могло показаться, что на Руси наконец-то наступает мир. Юрий обратился ко всем князьям — в Смоленск, Чернигов, на Волынь, звал к себе, готов был налаживать с ними добрые отношения. Киевские бояре присягали ему на верность. Присягали, заведомо условившись с Изяславом II ударить Долгорукому в спину. Такие вещи столичную знать уже не смущали. Почему бы не чмокнуть губами крест, если надо? А дальше посмотрим…
Бояре-то прекрасно знали, Изяслав не смирится. Он и не смирился. Западные короли были у него в родственниках. Они откликнулись дружно, без задержки. Дело-то стоящее, благородное: пройтись по Руси, хорошо поживиться, получить в награду пару-тройку городов. Венгерский Гейза прислал Изяславу 10 тыс. всадников, князь навербовал немецких наемников, а чешский Владислав и польский Болеслав Кудрявый самолично расстарались, привели к родственнику армии. Короли и князья веселились, пировали, Болеслав по католическому обряду посвящал изяславовых дружинников в рыцари. Изгнанный государь даром что возил за собой русского митрополита, принципиальностью в Вере он себя не утруждал, его западные друзья притащили на Русь своих епископов и священников. А войну считали приятной прогулкой: когда объединенные полчища появятся под Киевом, неужели Долгорукий не испугается и не удерет?
Но Юрий не испугался, выступил навстречу. Чужеземное нашествие встревожило русичей, поднялись киевляне, переяславцы, черниговцы. У великого князя имелся и сильный союзник — иноземцы вдруг узнали, что на соединение с ним ведет полки Владимирко Галицкий, не раз чесавший бока венграм и полякам. Короли занервничали, прогулка получалась не столь уж безобидной. А Юрий, как обычно, предпочитал обойтись без крайностей. Прислал послов, поинтересовался, зачем пожаловали венценосные особы. Владислав и Болеслав поспешили сделать хорошую мину при плохой игре, объявили, что они выступают лишь посредниками. Что ж, Долгорукий дал им возможность выкрутиться. Поблагодарил, отправил подарки за заботу и «посредничество», но потребовал уйти — «не тяготите земли нашей», без вас разберемся.
