Юрий Корчевский - Залп! Пушечный наряд
– Молодцы, две закладки уже убрали. Я не знаю, сколько они положили, надо искать дальше.
Ободрённые результатом, матросы двинулись искать дальше, но, к нашей радости, больше взрывчатки нигде не было. Собрались в машинном отделении. На повестке дня был один, извечный для России во все времена вопрос – что делать? Поскольку команда без командира – неуправляемая толпа, я решил взять инициативу в свои руки.
– Кто видел капитана или старпома? – Оказалось – никто. Двоих я определил потихоньку запрятать труп, он так и валялся в коридоре.
– У кого есть дельные предложения, высказывайте.
Почти все сошлись во мнении, что надо прорываться в радиорубку и сообщить испанцам, что корабль разминирован; дальше пусть решают сами.
– То, что вы предлагаете, хорошо, но наверняка у радиорубки охрана, да и кто гарантирует, что рацию не повредили баски? Специально, чтобы никто не смог ничего сообщить.
Команда задумалась.
– Кто реально хорошо владеет оружием?
Нашёлся один человек. Надо было ещё одного, у меня в каюте под кроватью лежали два автомата; одному, без посторонней помощи мне не справиться.
– Вроде как Михаил из буфетчиков в армии снайпером был, его надо спросить.
– А где он?
– Так в каюте запертый сидит, как и мы сидели.
– Давайте его сюда!
Через некоторое время передо мной стоял сухощавый молодой матрос.
– Стрелять умеешь?
– В армии призы брал. Вот. – Он протянул руку, снял часы – на обороте была благодарственная надпись за отличную стрельбу.
– Со мной пойдёшь? Не в кино сниматься, можно и под пули попасть.
Парень молча кивнул. Набиралось трое – один из разведбата, уже с трофейным автоматом, и двое добровольцев, пока безоружных. Конечно, что взять с матросов: они во флоте служили торпедистами, радистами, механиками, рулевыми – автомат только во время присяги да на параде в руках держали.
– Так, мужики, мы сейчас идём ко мне: там берём автоматы – и к капитанскому мостику, будем действовать по обстановке. Нас уже четверо, их пять человек – силы почти равны. От вашей точности в стрельбе, решительности и мужества зависят жизни ваших же товарищей и пассажиров. Рисковать не призываю, будьте осторожны. Будет достаточно того, что мы просто запрём террористов на капитанском мостике, не дадим выйти. Если они – все пятеро – там, то пассажиры в безопасности. Вы, – я повернулся к остающимся, – как только начнём стрельбу – к радиорубке, мы посмотрим: если там есть охрана – мы её уберём, и связывайтесь с испанцами. Мы все-таки не спецназ, пусть поработают сами со своими басками, это их внутреннее дело.
Если что у нас пойдёт не так, заприте дверь изнутри, запускайте двигатели – и к берегу. Даже если сядете на мель. Это для пассажиров и команды спасение. Боцман, как старший, отберите – кто пойдёт в радиорубку – надо несколько человек: радист, или кто умеет работать на рации, и человек, знающий испанский – есть такие? – Тишина. Ну да, ленив русский человек. В старину купцы на судах часто знали немецкий, голландский, шведский – смотря куда ходили с товаром. – Ну, английский кто знает? – Отозвалось человек пять, уже лучше. – Будьте готовы, я думаю, около часа у вас есть.
Мы вчетвером вышли в коридор, за нами задраили дверь.
– Так, познакомимся, мужики, не на свадьбу идём. Меня звать Юрий.
– Николай, – отозвался бывший разведчик.
– Михаил, – что был снайпером.
– Дмитрий, – назвался последний.
– Хорошо; я иду первым, за мной Михаил и Дима, Николай – замыкающий, у него автомат. Как обращаться, знаешь? – Я показал, как снимать предохранитель, переводить огонь с одиночного на автоматический. Магазин отщёлкнуть он уже успел сам, осмотрел патроны и засунул магазин в горловину автомата.
– Пошли. Если что – стреляю первым; у меня глушитель – не надо раскрывать карты раньше времени. При стрельбе все сразу падают вниз, а то всех одной очередью срежут. Ясно?
Кивнули. Глаза серьёзные, не в игрушки играть пошли. Каждый осознал, что смерть – она рядом, может оказаться за знакомым поворотом.
Дошли до моей каюты. Я постучал, и, как только Наташа открыла, мы дружно заскочили. Наташа сначала даже слегка испугалась.
Я достал из-под кровати автоматы и подсумки с магазинами, дал их Мише и Диме. Парни прицепили подсумки на свои широкие флотские ремни, повесили на грудь оружие.
– Милая, мы ненадолго, отдыхай!
Мы выскользнули за дверь; шли в том же порядке – впереди я, за мною Михаил и Дмитрий, замыкал Николай. Я уже обратил внимание – выучка у него осталась – знать, учили хорошо: он не столько смотрел вперёд, полагаясь на меня, сколько пятился, прикрывая тыл. Молодец кореш, что-то мне подсказывало, что и в бою на него можно положиться.
– Так, мужики, двигаем к радиорубке; подсказывайте, я не знаю дороги.
Идущий за мной Михаил шёпотом стал подсказывать – направо, по лестнице вверх, прямо, налево, по лестнице вверх, затем зашипел:
– Стой, скоро радиорубка – пять метров вперёд, поворот налево, и по левому борту вторая дверь; первая дверь – каюта радистов.
Я поднял руку – все остановились. На цыпочках я подошёл к углу, заглянул – пусто.
Должен быть охранник, радиорубка очень важна для захвативших судно. Как же так, неужели все на капитанском мостике? Я обернулся назад, мои бойцы подошли.
– В коридоре никого нет.
– Может, рубка пустая?
– Сейчас проверим, – и не успел я схватить его за руку, как к двери радиорубки подскочил Дмитрий, стукнул в дверь:
– Эй, радисты, есть кто живой?
Внутри раздалась очередь, от двери полетели щепки, и Дмитрий осел на пол. Дурак! Чего его понесло туда? Сам погиб, тревогу поднял – грохот выстрелов слышен сильно в закрытых помещениях. Ну ладно, хватило глупости постучать, так встал бы сбоку от двери.
Как теперь выкурить баска из радиорубки?
– Где переход к капитанскому мостику? – Михаил показал рукой.
– Иди туда, если будут пытаться на помощь – бей на поражение: чуть припозднишься, будет как с ним, – я кивнул на убитого.
– Понял уже, – буркнул бывший снайпер и пошёл в конец коридора.
– Коля, дельные мысли есть?
– Два варианта: зайти в соседнюю каюту, где радисты живут, – там переборки тонкие – покрошить его из автомата, и другой – зайти с палубы: там, в рубке, окна большие, а не иллюминаторы – бросить гранату.
Я стоял, обдумывая. Оба варианта хороши тем, что баска можно убить, но оба варианта меня не устраивали – гарантированно уничтожится радиоаппаратура. Что при стрельбе через стену, что при взрыве гранаты. А выковыривать его из радиорубки надо: если мы пойдём на штурм или хотя бы блокировку мостика, в тылу, за спинами, будет вооружённый террорист – можно ждать внезапного удара в спину; да и с подельниками своими он по рации связаться сможет – подмогу вызвать или дезинформацию в открытый эфир слить с расчётом, что услышит полиция. Думай, Юра, думай. Как назло, ничего умного в голову не приходило. Наконец, в мозгу забрезжила мысль.
– Коля, давай попробуем вот что. Надо приготовить промасленных тряпок, у порога двери взорвём гранату: дверь или с петель сорвёт, или дыру в двери проделает; забросим в дыру зажжённые тряпки. Они не столько гореть будут, сколько чадить; у него же противогаза нет, выскочит.
– Годится!
Николай убежал в машинное отделение за ветошью; вскоре вернулся, неся в руках промасленные тряпки.
– Делаем так: ты, Коля, укрываешься за углом, я подкладываю под дверь гранату. Пока горит запал – это секунды три-четыре – успеваю нырнуть за угол. После взрыва ты поджигаешь тряпки и забрасываешь в проём или дыру – тут уж как получится; только не показывайся, а то изрешетит.
Так и сделали. Я тихонько, чтобы не было слышно, подкрался к двери, выдернул чеку, уложил гранату вплотную к порогу и рванул за угол. Только успел заскочить, раздался взрыв, и тут же очереди из радиорубки. Жив, гадёныш!
Николай чиркнул зажигалкой, постоял немного, давая заняться тряпкам, и, когда уже повалил дым, сделал два прыжка и забросил в дыру двери горящие тряпки. Несколько мгновений ничего не происходило, затем из каюты начал валить чёрный, удушливый дым.
– Коля! – спохватился я. – Быстро на палубу, к окну, он туда рванёт – знает, что его в коридоре ждут.
Выматерившись, Николай бросился на палубу, и почти сразу раздалась стрельба. Я осторожно высунул голову. Из окна радиорубки свисал головою вниз убитый террорист, Николай стоял рядом и озирался. Увидев меня, махнул рукой. Я подошёл.
– В рубке дыма полно, ничего не видно. Был бы кто живой ещё – кашлял бы, а так – ничего не слышно. Надо тряпки убирать, спалим радиорубку.
Мы побежали к двери. Николай на ходу сорвал со стены в коридоре огнетушитель и, пинком сбив с петель остатки двери, ударил струёй по горящим тряпкам.
