Владимир Балашов - Ликабет Книга 2
На убранном поле собралось около сотни херусков из рода Веамильда, среди которых Валерий заметил старых знакомцев, Вульфилу и Сегивига. Сегест произнес перед родичами Альгильды речь, и слушая его, Буховцев подивился велеречивости некоторых германцев, а также заметил, что в вожде пропадает талант актера. Слишком уж театрально все выглядело. После было представление новообретенного родича в виде римского трибуна Марка Валерия Корвуса, потом самой Альгильды, и наконец самого важного — свадебных даров. Свертки тканей, кувшины и серебро под одобрительный гул торжественно вынесли перед народом. Валерий тоже двинул ответную речь. Благодарил Сегеста, рассказал какая для него честь породниться с таким влиятельным родом херусков, как род Веамильда. Когда он закончил, поляна огласилась одобрительными криками, а после была пьянка, вероятно опустошившая запасы меда и пива в селении.
Далее пошли будни счастливого молодожена. Сидеть неделю в прокопченной полуземлянке, из которой никогда до конца не выветривался дым очага, он не собирался. Поэтому в выделенном доме Буховцев сразу огородил очаг стеной, а в образовавшемся помещении выстелил ложе дареными шкурами и тканями. После создания примлемой для существования обстановки, предался короткому отдыху. Тем более, что данное Альги обещание, нужно было выполнять. Бурные ночи, когда послушать сладострасные крики молодоженов, недалеко от дома собирался местный народ, чередовались дневными посиделками в домах местных уважаемых людей. В обязательном порядке он посетил Сегивига и Вульфилу, сходил с ними на охоту. Время текло незаметно, Альги была довольна мужем, оказываемым их семейству почетом, и вообще, парила по деревушке на воздусях в приподнятом состоянии, и вот теперь все это закончилось.
Он выехал в полдень, а перед этим простился с женой.
— К тебе скоро прибудет Маний, готовься отбыть в Ализо, а оттуда в Убиорум и Рим. Может, до отъезда мы еще увидимся — добавил он ободряюще.
— Я буду готова, Марк и буду тебя ждать — улыбнулась она печально.
С женой и Сегестом у него уже все было оговорено. Вождь обещал выделить людей и проводить Альги до Ализо. С ней изъявили желание съездить в Рим родичи мужского и женского пола под руководством Сегивига. Валерий не ожидал и был очень рад.
— На годик, посмотреть — предупредил его Сегивиг, задумчиво поглаживая шрам на лице.
— Да хоть на два — рассмеялся Буховцев.
Перед первой стражей в палатке префекта Цедиция собралось около десятка человек. Сам Луций, его коллега Цейоний, и несколько старших центурионов, из которых Валерий лично знал лишь Аррунция и Целия. За стенами палатки было солнечно, и сейчас внутри на всем лежали отсветы неяркого света. Вот уже полчаса Буховцев негромким голосом описывал их непростую ситуацию. Начал рассказ с перехваченного им и префектом письма, рассказал о Харимунде, о разговоре с наместником, и подробно описал свои выводы и догадки, которые, по сути, были просто знанием.
— Все идет к тому, что во время похода к Ализо и Ветере на нас нападут — подвел он итог — может, конечно, этого не случится, но я думаю, нам нужно быть готовыми.
На некоторое время в палатке воцарилась тишина. Центурионы переглядывались между собой и смотрели на трибуна. В их взглядах было сомнение. Общее мнение выразил Аррунций. Центурион относился к Буховцеву с большим уважением, и слова его были осторожны.
— Прости, трибун, ты здесь недавно, может, не знаешь, но всякие мятежи здесь часто случаются. Затем и легионы в провинции, чтобы с мятежами бороться.
Луций Цедиций скрипнул зубами.
— А я здесь дольше тебя, центурион. Ты не понял, о чем трибун говорит? Все германцы восстанут и херуски тоже, а нам по их землям идти.
— Сложно представить такое — засомневался Цейоний — германцы редко вместе выступают. Хотя если восстанут херуски, тогда и бруктеры тоже выступят.
— А если еще и марсы, ангриварии, хатты? — поддержал его Валерий.
— Тогда остается только бежать к алтарям и возносить жертвы Марсу и Фортуне, чтобы дойти до зимних лагерей и отсидеться там до весны. Весной Аспренат подойдет, легче будет.
— До лагерей еще дойти надо — добавил седой центурион.
Аррунций пожал плечами.
— Легионы ходили по лесам и при Друзе, и при Тиберии, и германцы не были нам помехой.
— Разное бывало — префект Цедиций задумчиво поскреб подбородок — но в прошлом мы всегда ходили в походы от баз на Ренусе, и после победы туда возвращались, а сейчас нам приходится идти в поход с голыми тылами, к тому же раньше поле боя всегда выбирали мы, а теперь будут они. Кроме того, если все случиться так, как говорит трибун, то германцев будет слишком много.
— А сколько могут выставить херуски? — поинтересовался Валерий.
— В дружинах вождей от трех до пяти тысяч воинов наберется, если селян поднимут, то пятнадцать, двадцать. Может и больше.
— Не так и много — заметил один из центурионов.
— К ним еще нужно ангривариев с марсами и бруктерами прибавить. Да и Хатты себя ждать не заставят — огорчил его Валерий — хотя, херуски тоже не все против нас. В Сегесте я уверен.
Все рассмеялись.
— Конечно, уверен, трибун. Как‑никак он теперь твоя родня. Да и Альгильда на тебя нападать не станет. Если только ночью, но тут уж ты с ней совладаешь — поддержал всех Геместий, хмыкнул, и стал серьезен — я тоже думаю, что Сегест за нас, но этого мало.
На некоторое время в палатке стало тихо, все обдумывали ситуацию. Тишину прервал префект Цедиций.
— Я давно слежу за германцами, и неладное заметил еще в прошлом году, а в этом и многие из вас заметили. Было такое?
— Было. Слишком уж покорны они стали — подтвердили сидевшие.
— Вот и я о том говорю. Еще в прошлом году я стал искать причину, а когда весной в наши руки попало письмо, стал подозревать. Уже к лету разговоры о войне с Римом вели почти все вожди. Вы сами знаете, они плохо берегут свои тайны. А когда мы узнали то, что нам рассказал Марк Валерий, все встало на свои места. Теперь ситуация ясна и возникает вопрос — что делать нам?
— Первый вопрос, что будет сначала — мятеж или нападение? — неожиданно высказал мнение Цейоний.
— А если и то, и другое — Валерий обвел взглядом сидевших, все внимательно слушали — если восстанут не херуски, а какое‑нибудь другое племя, живущее в стороне от главных дорог, например марсы или хавки, и наместник поведет войско для подавления мятежа по неизведанным тропам. Тогда им будет проще на нас напасть.
— Ты говорил, что хавки мятеж поддерживать не будут, а земли марсов в стороне, недалеко от Ализо. Им проще напасть на колонистов у города, к тому же, там есть чем поживиться — возразил Целий.
— Не важно, будет мятеж или нет, здесь важны слухи о мятеже. Если нужно, мятеж можно организовать для вида. Главное увести нас от обустроенных дорог. Скажи Луций, велика ли возможность неожиданно напасть на нас на главных дорогах?
— Не велика, Марк Валерий. Дороги, что южная, что северная, обустроены хорошо. Местность сто раз разведчиками хожена. В походе легионная разведка врага обнаружит быстро.
— Слишком хитро для германцев — возразил Аррунций — затеять мятеж, чтобы увести нас от дорог.
— Заметь, вдали от главных дорог они сами будут нашими проводниками. А там они могут и место выбрать заранее, и войско спрятать.
В палатке стало тихо, в один миг все стали серьезны. Перспективы, которые описал Буховцев, никого не обрадовали, а по некоторым лицам Валерий увидел, что испугали или как минимум озадачили.
— Слишком уж хитро — повторил Аррунций — не знаю, кто из варваров на такое способен.
— Арминий способен — подсказал Валерий — Он душа мятежа, сейчас главный вождь у херусков, служил у нас и знает, как ведет войну римское войско. Хотя, может кто‑то думает, что он верен римскому народу, а я наговариваю на вождя, потому что он во вражде с Сегестом? — Буховцев вопросительно осмотрел сидевших.
Нет, таких не было.
— Да уж, озадачил ты нас, трибун — выразил общее мнение Целий — о таком мы не думали.
— Теперь будем думать, и будьте готовы — подвел итог Цедиций — если кто‑то узнает что‑то, или увидит подозрительное, то сразу ко мне. Может все пройдет не так, как говорит Марк Валерий, и мы сможем пробиться по дорогам через леса, может и не будет никакого мятежа. У германцев такое бывает.
Собрание закончилось шумным обсуждением, но вскоре все разошлись. В палатке остались лишь Луций Цедиций и Валерий.
— Прости, Луций со свадьбой нехорошо получилось. Я хотел бы видеть тебя за столом — извинился Буховцев.
— Ты сам то там был? — фыркнул Цедиций.
— Нет.
— Так чего мне там делать? Давай лучше посидим за кувшинчиком вдвоем, заодно и отметим. Вижу, женой ты доволен. Боги тебя любят Марк Валерий, вот и с жрецом этим все удачно вышло.
— Я думал, ты и так все знаешь.
— Про мятеж знал, но кто и когда — нет.
Идея насчет кувшина была неплоха. Они многое обсудили, а когда стемнело, Валерий отправился к Стратию.
