Александр Мазин - Богатырь
Тот хлопнул по ней, и уговор был заключен.
– Только пойдем за наш стол! – потребовал нурман. – И бороться будем по нашему обычаю.
– Будет так! – согласился Илья.
Какими бы ни были условия поединка, отступать поздно.
Когда они подошли к столу, за которым расположилась гридь Владимира, Свен велел очистить скамьи на углу.
– Угли принеси, – велел он одному из своих. И объявил громогласно:
– Это княжич здешний! Приехал сегодня. Сейчас мы с ним бороться будем. Кто осилит, тот главный!
Вообще-то условия были другие, но Илья возражать не стал. Что бы там ни придумал нурман, Илья должен победить. У него просто другого выхода нет.
Остается надеяться, что это нурманское состязание в силе не требует каких-то особых умений.
Всё оказалось совсем неплохо. И знакомо Илье. Состязание на руках. Кто кого завалит. У них в семье тоже любили так развлекаться. С той лишь разницей, что никто не насыпал горячие угли туда, куда следовало прижать руку противника.
Сели напротив. Свен стянул верхнюю рубаху, потом – исподнюю. Поиграл мускулами. Могуч.
Илья раздеваться не стал. Положил на стол кольцо лучника. Устроился поудобнее, ухватил нурманову руку.
– Начали! – скомандовал Кулиба.
Естественно, он был тут. И вся моровская дружина, кроме сторожи. Интересно же! Их княжич против нурмана. Илья понимал: от исхода поединка зависит многое. Уложи он нурмана, и заработает уважение не только пришлых, но и своих. Наверняка кичливый предводитель Владимировой гриди не стеснялся в выражениях, объясняя разницу между людьми самого великого князя и какой-то там дружиной крохотного княжества Моровского.
Взялись. Свен осклабился. Заворчал. Навалился всем весом. Видно было: в подобных состязаниях он участвует не впервые и уверен в победе. Навалился, запыхтел… Рука Ильи не сдвинулась и на полвершка. Нурман удивился. Нажал уже в полную силу. Вздулись жилы на шее и висках, обветренное лицо побагровело…
Илья позволил себе улыбнуться. Краем рта. Он сразу понял, что сильнее. Намного сильнее. И для него из важнейшего дела всё превратилось в игру. Он даже позволил Свену чуть-чуть себя потеснить – чтоб добавить азарту. А потом с небрежной легкостью опрокинул руку нурмана на угли. Опрокинул – и сразу отпустил, чтоб тот не ожегся.
Нурман разъярился.
– Это не победа! – заорал он. – Я не сдался! Не сдался! Давай снова!
– То есть для победы ты должен попросить пощады? – уточнил Илья.
– Да!
– А ты попросишь? – поинтересовался Илья. – Мне не по нраву, если добрый воин потеряет правую руку. Угли горячие!
– Давай еще раз!
– Ладно, – спокойно согласился Илья. – Берись!
На этот раз Свен ухватился ловко. Так, чтобы ему было удобнее, чем противнику.
– Хитришь, – сказал Илья. – Думаешь, поможет? Ну, давай!
И нурман налег. Атаковал мгновенно, вложив в руку всю свою силу и ярость. Как будто сражался за собственную жизнь. Всё или ничего.
На этот раз Илье пришлось напрячься, чтобы не уступить. Натиск был отчаянный… Но он выстоял и, как только напор ослабел, уложил руку противника с такой же легкостью, как и в прошлый раз. Но теперь уже не отпустил.
Нурман стиснул зубы. Запахло жареным.
– Я знаю, что ты вытерпишь и не такое, – сказал Илья по-нурмански. – Мне не нужен воин без руки. Я сильнее, хёвдинг. Ты же не настолько туп, чтоб этого не понять.
– Ты сильнее! – наконец выдохнул Свен, и Илья его отпустил.
– Сунь руку в кувшин с холодной водой, – посоветовал Илья.
Встал и ушел за свой стол.
– За княжича Илью! – тут же рявкнул Кулиба.
И его поддержали раза в три громче, чем прежние здравицы.
А праздник продолжался.
– Пойдем, княжич, глянем, как смерды со столба валятся! – предложил Кулиба.
И они пошли смотреть.
Это и впрямь было занятно. Пока еще никто не подобрался к медному котлу ближе двух локтей. Остались, надо полагать, лучшие. Но смазанное салом гладкое дерево коварно. Полуголые кривичи сыпались вниз один за другим. Толпа то восторженно вопила, то разочарованно охала. Распорядитель подзуживал.
– Может, и мне попробовать? – проговорил Илья.
– Зачем, княжич? – удивился Кулиба. – Свалишься – опозоришься перед народом!
– Думаешь, свалюсь?
– Попробуй, попробуй! – Рядом стоял Свен. С кувшином и опущенной в него рукой. Небось мечтал, что Илья опростоволосится.
– Пожалуй, рискну, – сказал Илья. – Эй, ты! – пихнул он подвернувшегося смерда. – Помоги сапоги стянуть.
Рубахи Илья тоже снял. И верхнюю, шитую бисером, и нижнюю – из дорогого шелка. Чтоб не замарать. Передал Кулибе вместе с браслетами и кольцом лучника.
– Ну ты здоров… старший, – проворчал Свен. – Не мудрено, что меня завалил.
– Ты еще не видал, хёвдинг, как я из лука бью, – отозвался Илья.
И двинулся к столбу.
Ему уступали дорогу, даже не зная, что он – княжич. Уж очень внушителен видом.
Илья подошел как раз, когда свалился очередной соискатель.
Илья оглядел столб. Когда-то он был щедро умащен салом, но теперь смазка кое-где стерлась. Илья запомнил где. На всякий случай.
«Штаны бы не замарать», – подумал он и, подпрыгнув, ухватился за столб.
Держаться оказалось не так уж трудно. Там, где сала побольше, наверное, не так. Ну, узнаем.
Илья обхватывать ногами столб не стал. Но и на одних руках влезать не рискнул. А ну как соскользнут. Сжал дерево руками и подошвами, толкнулся одновременно руками и ногами и перехватился уже выше, выиграв сразу пол-локтя.
Народ заорал.
Илья повторил. Раз и еще раз, и еще…
Труднее стало, когда добрался до верхней части, сало с которой еще не стерли другие соискатели.
Но удержался. Еще рывок – и он у котла. Скидывать его вниз Илья не стал. Ударил по нему сразу двумя руками, удерживаясь лишь на ногах. Толпа взревела в восторге.
Илья заскользил вниз, а локтях в пяти от земли оттолкнулся от столба и, перевернувшись в воздухе, четко и ровно приземлился на ноги. И захохотал.
Как все-таки здорово, когда ты силен, здоров и с двумя ногами!
Глава 2
На следующее утро Илья собрал у себя вождей: Свена и Кулибу. Никто из них больше не оспаривал его старшинства, и явились оба.
«Батя бы похвалил», – подумал Илья.
Хотя что говорить: Илье было у кого учиться. Насмотрелся, как они правят. Осталось лишь повторить. Жаль, конечно, что усы у него даже не пробились, но Илья от бати слыхал: князь Святослав с пятнадцати лет людей в бой водил. И сын его Владимир – тоже. Чем Илья хуже?
Вид у Кулибы с Неудачей был, прямо скажем, небодрый. Похмелье сказывалось.
– Свен, сколько у тебя людей? – первым делом спросил Илья.
– Тридцать два.
– Вчера я видел меньше.
– Одиннадцать в дозорах на тракте.
Илья бросил многозначительный взгляд на Кулибу, и тот покаянно склонил голову. Ну да, нурман о своей службе не забыл.
– Это хорошо. – Илья внимательно оглядел обоих. Да, глазки у соратников красные, морды опухшие…
– Юница! – гаркнул Илья.
В дверях появилась девка, выбранная им из предложенных Головешкой. Хорошая девка, румяная, сисястая, крепкая.
– Пива принеси!
– Мигом, мой господин!
Тусклые рожи кривича и нурмана просветлели.
Илья дождался, когда на столе появится кувшин, соратники опорожнят по кружке и в глазах у них прояснится.
– Сердечно благодарим, княжич! – Кулиба отер усы. – Слушаем тебя.
– Нет, это я вас слушаю, – возразил Илья. – Как так выходит, что тати вот уже пятую седьмицу на дорогах озоруют, а вы и в ус не дуете!
– Зря так сказал, княжич! – пробасил нурман. – Обидно сказал. Мы делаем, что можем!
– Это утешает, – кивнул Илья. – Особенно утешило бы купцов побитых, ежели б слышать могли.
– Что могли – делали! – проворчал Кулиба. – Дозоры по дорогам ходят, в селищах всех предупредили: о чужих людях, особо о людях подозрительных, немедленно мне весть слать.
– А отчего ты, Кулиба, решил, что тати селянам нашим чужие? – поинтересовался Илья. – Это ведь только здесь, в Морове, кривичи живут. А в прочих местах – те же радимичи. А если и тати их племени? Тогда это мы им чужие, а не они. И будут они не нас предупреждать, а их.
– Выпустить для острастки двум-трем кишки да в каждой деревне, – проворчал нурман. – Враз поймут, кого слушать надо.
– Не пойдет, – отмел Илья. – Это мои смерды. А потому карать буду только тех, чья вина доказана. Что еще делали, кроме дозоров?
– Обманки посылали, – сказал Кулиба. – Батюшка твой князь-воевода посоветовал.
– Что вышло?
– Да ничего. Покатались возы туда-обратно вот и всё.
– Они хитрые! – вмешался Свен. – Взятый караван на дороге никогда не бросят. Непременно в чащу уведут. Никто и не узнает, если случайно кто не наткнется, или те, к кому караван шел, не прибегут и не скажут, что потерялся. Людей – кого побьют, кого с собой уведут, телеги разгрузят, товар – на лошадей, телеги разломают, обломки спрячут, следы подчистят – и угадай поди, что здесь караван разбили. И так не менее одного в седьмицу. А может, и больше – мы ведь не о каждом знаем. Хитрые они.
