Алексей Витковский - Витязь
…Вояка славный, Ганнибал,
Что доходил до Гималаев,
Войну забросив, вдруг украл
Жену спартанца Менелая!
«Историческая перепутанница» А. и В. Федоренко– Вот гляди, княже! – Савинов придвинул поближе большой лист плотной, рисовой бумаги. Он вчера все ноги стоптал на торгу, но нашел-таки у одного араба бумагу и письменные принадлежности. У того обнаружились даже краски и кисточки для каллиграфии. Араб не хотел их продавать – вынес похвастать, но Сашка уломал его, правда денег после этого изрядно поубавилось. Он сделал купцу еще кое-какой заказ, тот поудивлялся, но принял. Однако цену заломил – страсть. Напирал на то, что путь до страны Син далекий и полон опасностей. Да и шайтан его знает, этого варяга, зачем ему праздничные шутихи, которые только в Поднебесной и делают…
На листе было изображено боевое построение, которое Сашка разработал по римским образцам.
– Вот это, – ткнул он пером в щедро разбросанные по листу кружочки, – свободное построение. Каждый кружочек – три воина. А это, – перо указало на четкие прямоугольники, – вторая линия. Четыре полка построены «стеной». Здесь – на крыльях – стрельцы. Третья линия – запасной полк. Действует там, где наметится успех у неприятеля.
– А это? – палец Ольбарда уперся в прямоугольник, перечеркнутый косой линией, схоронившийся позади левого крыла.
– Конная дружина, – ответил Савинов. – Обходит войско врага и бьет с тыла.
Князь задумчиво рассматривал рисунок. Буривой сидел рядом и морщил чистый, мальчишеский лоб – думал.
– Значит, – сказал княжич, – все это для Большой дружины с ратниками.
– Да, я считал на десять тысяч воинов.
– А просветы в «стене» зачем?
– Если враг теснит «звенья» – они отступают через просветы, и в битву вступает свежая часть воинов. Они могут, если надо, сомкнуться, а если место неудобное, тоже сражаться «звеньями». Первая линия в это время приводит себя в порядок. Стрельцы их прикрывают.
– Хорошо, – Ольбард покусал ус в задумчивости. – Значит, можно часть войска сохранить свежей. Ререх и Ольг так делали, Игорь тоже, но смена в момент битвы – это ново. Конную дружину можно спрятать в балке или за холмом. Со стрельцами тоже неплохо… Так надо биться против ромеев, только ставить и первую линию в «стену»… Далеко смотришь, Александр! С Царьградом воевать хочешь?
– Не хочу, – Сашка отметил про себя, что тоже пытается покусывать ус, но тот слишком короткий, – да придется. Святославу, например…
Князь недоверчиво прищурился, но спросил о другом:
– А что с печенегами или, скажем, хузарами делать станешь? Если тоже… придется?
Савинов пожал плечами:
– Посажу стрельцов на коней и всю пехоту тоже, чтобы переходы быстрей были. Конную дружину надо тогда увеличить. Пехоту к месту боя – верхом, потом спешатся. На нее опереться. Верховых стрельцов – россыпью. На заводных конях торока со стрелами.
– Ладно… А с чудью как воевать станешь?
Сашка давно почувствовал, что внесение рацпредложений превратилось в экзамен для него самого.
– Они «звеньями» бьются?
– Нет. Зато любят нападать из засад несколькими отрядами и с разных сторон бить из луков. Подсекают лес и валят на головы…
– Тогда в первую очередь усилить разведку, засылать к ним дивер… э… э, малые отряды для причинения беспокойства. На пути войска – усиленные дозоры с собаками.
– А с урманами?
– Если на суше – первый способ. Усилю крылья, и тогда – бой на окружение. А на море…
– На море – ладно. Лучше скажи, что с огненосными дромонами ромеев делать?
Савинов выложил на стол следующий лист. На нем был чертеж большой лодьи с усиленными бортами и площадками спереди и сзади.
– На какое расстояние они огонь мечут?
– Не больше пятидесяти шагов.
– Я видел здесь на стенах пороки.[87] Построить большие лодьи, чтобы глубже сидели, и загрузить для устойчивости. На эти вот площадки поставить легкие пороки и бить издали камнями по огненосным кораблям. На остальные лодьи – побольше стрельцов и забрасывать их горящими стрелами.
Князь нахмурился:
– Тебе придется поворачивать к ним боком, наверняка – терять ветер. А если зайдут с двух сторон? Повернуться не успеешь…
Савинов жестом фокусника выхватил третий лист бумаги.
– Вот схема, – он не сразу заметил, что князь не просит объяснить незнакомое слово. Впрочем, слово-то греческое, а этот язык Ольбард наверняка знает. – Сделать поворотный станок для порока, чтобы можно было повернуть его на любой борт и стрелять, не перекладывая правило.
Ольбард молчал некоторое время, потом улыбнулся:
– Ну что же – добро! Говоришь складно. Посмотрим теперь, как сам управлять станешь.
Савинов смолчал, хотя вопрос висел в воздухе: «Управлять кем?» Князь посмотрел ему прямо в глаза:
– Зимой станем воевать с весью. Возьмешь полусотню, а пока дам тебе десяток. Но смотри, – жизнь каждого на тебе! Вижу – приходилось тебе командовать людьми, да там у вас другие войны.
– А это что? – Буривой с любопытством рассматривал последнюю схему.
– Шаровая опора. Та самая – для поворота порока. Два металлических обода с уголками, между ними – железные шары. По ним на срединной оси катается основание порока. Я уже говорил с кузнецом Богданом. Он видел схему – сказал, что сделать сможет…
– Хитро! И как ты это все выдумываешь?
Савинов вздохнул:
– Я не выдумываю, Буривой. Просто знаю, что такое можно сделать.
– Да, кстати, – Ольбард поднялся. – Был у меня в дружине песнопевец и воин – Ярун. Погиб в бою с халогаландцами. Почти перед самым походом он овдовел, а детишек нажить они не успели. Его двор пустой стоит. Дарю его тебе, как обещал. Челядь там своя, принимай. Да заведи хозяйку, а то кто же по хозяйству ходить будет.
Сашка поклонился. «Да что они – сговорились, что ли?»
Пару дней назад, когда он впервые попал в кузню к Богдану Садко, Савинов толком не успел осмотреться. Яра, всю дорогу до дома рассказывавшая какие-то смешные истории, представила их отцу и тут же испарилась. Нечего, мол, делать женщине при мужском разговоре. Сашка сразу как-то сник, словно солнце закатилось Но кузнец уже рассматривал его меч, в стороне дюжие подмастерья раздували двойные мехи с противовесом, – все было в новинку и интересно, поэтому печаль на время забылась. В кузне было на удивление светло, а не как рисуют на картинках – горн, пылающий во мраке, здоровенных голопузых мужиков с кувалдометрами, чего-то искрометно мнущих на наковальне. Здесь же царил порядок, на полу ничего не валялось, – подметено. Специальные продухи под потолком тянули наружу горячий воздух. Ровные пирамиды заготовок вдоль стен, готовое оружие, которое подручные быстренько перетаскивали на склад. Из здоровенного горна торчали хвостовики разогревавшихся клинков, находившихся в работе. Угли рдели золотым и багряно-рыжим. Еще один подмастерье время от времени поправлял щипцами калившиеся клинки, подгребал на них угли.
Мастер Богдан долго крутил в руках Сашкину катану, сделал пару взмахов, что-то довольно буркнул себе под нос и, наконец, задал единственный вопрос:
– Доспех рубил ею?
Савинов замешкался с ответом. Несмотря на постоянные упражнения со сверхберсеркерским, как он его называл, состоянием, подробности первого боя он помнил смутно. Выручил Храбр:
– Рубил! Наполы разваливал!
Мастер еще раз осмотрел лезвие:
– Добрая сталь! Не булат, не дамаск и не харалуг. Ковали очень долго – несколько лет, слой на слой, и так тысячи раз. Так делают очень далеко отсюда на восходе. Я один раз в жизни видел такой меч, когда учился у одного индуса в Персии. Давно это было, довелось постранствовать… Это он научил меня многим тайнам… Да – редкая вещь тебе досталась, Медведкович. На ней сильные заговоры на крепость и остроту. Вы еще не вошли, а уже слышно было… Тайны таких заговоров кузнецы от отца к сыну передают… Если хочешь, я сверху свой заговор наложу… Ему лет триста, кстати. А что ты заказать хотел?
– Хочу под левую руку второй, по типу этого, только покороче на пядь.
– Значит, обоерукий? Добре! Рукоять считать в общей длине?
– Считать.
Мастер кивнул:
– Ладно, сделаю из своего сплава – не хуже будет. Заходи через день – обмозгуем, что и как. Сейчас работы привалило. Большой заказ.
И Сашка зашел.
Глава 5
Тревожно
…Хрюм едет с востока,
Щитом заслонясь;
Ермунгард гневно
Поворотился;
Змей бьет о волны,
Клекочет орел,
Павших терзает;
Нагльфар[88] плывет…
Младшая Эдда. РагнарекНочь. На небе – ни облачка. Звезды так и хлещут лучами.
Хаген сидел на крыльце и слушал далекий собачий брех. Не спится. Непонятная тревога не отпускала его уже который день. Александр пригласил их с Сигурни пожить у него в новом доме. Все же как-никак семья, не очень удобно в тереме среди воинов, хоть и в отдельной светелке.
