Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю!
- Товарищ майор! Ракета! - крикнул стоявший у крыла истребителя техник.
- По машинам!
- Ни пуха не пера, товарищ майор, - привычно сказал мой механик старший сержант Коровин.
- К черту!
Через десять минут выстраиваясь в боевой порядок наши четыре звена, два 'лавочкиных' и два 'таиров' направились к месту проведения операции 'Ромашка'.
Оглядев строй, я полез выше, Евстигнеев соответственно тоже, он был в моем звене. Сам старлей, по плану постоянно должен был держаться вышел нас со Степкой, прикрывать сверху.
- Глаза, что у тебя? - штаб полка стал вызывать Кириллова, мы же хранили радиомолчание.
- Одного подшиб, ушел на свою территорию, второй крутится, верткий сволочь.
- Что с землей?
- Объекта наблюдаю в пункте '3'.
- Понял. Убери оттуда лишние глаза, понял?
- Понял, работаю.
Радиомолчание при перелете мы хранили как обычно, но нам просто необходимо было знать, что там сейчас творится. Поэтому-то наблюдателя вызывал полк, а не мы. Мы же слушали переговоры, не обнаруживая себя. Не надо считать немцев идиотами, они давно просчитали нашу технику ведения боев. Радиоперехват у них работал всегда отлично, да и опрос немецких пилотов которым удалось выжить в воздушных схватках, давал много возможностей для анализа, а таких людей, которые работают головой, в Люфтваффе всегда хватало. Так что, летели мы и слушали переговоры по-прежнему общаясь между собой знаками.
Каждый знал что делать, так что мы шли разбившись на пары, кроме 'таиров' конечно, те летели звеньями.
Заметив первый ориентир, я покачал крыльями, привлекая к себе внимание, дальше мы стали снижаться, пока не полетели на бреющем. Бой на малых высотах, конечно не для 'лавочкиных' они немного туговаты становятся, но выбирать не приходится. Средняя высота, вот их стихия.
- Ориентир '5', - прозвучал в эфире голос наблюдателя: - Глаз нет, работайте спокойно.
Это уже не нам. Свое дело наблюдатель сделал, и сейчас висел над будущей засадой, наблюдая за перемещениями немцев.
Внезапно меня пробила дрожь, от которой затряслись руки вспотели ладони и появилась слабость в ногах. Недоумевал я не долго, почти сразу поняв что это самый настоящий страх, тот, который уже испытал однажды когда в первый раз шел в атаку прорываясь из окружения.
Тогда меня спасло то, что мы почти сразу вступили в рукопашный бой, но здесь нам лететь еще две минуты заходя на колонну с тыла. Можно было бы расслабится, порелаксировать как говорили в мое время, однако мешало одно но. Летели мы на бреющем, до иных верхушек остроконечных скал можно было рукой достать, так что идея прикрыть глаза и расслабится развеялись даже не начавшись, оставалось сцепив зубы, потихоньку приходить в себя, надеясь успеть к началу боя.
Кинув быстрый взгляд на небо, только довольно улыбнулся, немец при уходе успел-таки засечь нас, не мог не заметить, пока все шло по плану, молодец Кириллов сработал как надо.
Немного потянув штурвал на себя, я чуть было не коснувшись пузом истребителя верхушки холма, перелетел ее и отдал от себя, опускаясь в долину, направив машину к двум высоким скалам, не горы, но тоже довольно высокие. Именно между этими скалами и вилась дорога. По подсчетам, мы должны были встретить колонну в ущелье и атаковать ее. План неплох, даже очень неплох, однако после совещания между всеми командирами полка, мы поняли, что это все-таки ловушка. Не помогло в первый раз, хотя они довольно неплохо проредили наши ряды, решили еще раз.
Под днищем истребителем вилась дорога на которой попадались небольшие колонны грузовиков, легковые машины, которые при видя нас в панике скатывались в кюветы.
Наблюдая разбегавшихся водителей и пассажиров только усмехнулся, они не наша работа.
Вытянув правую руку посмотрел на нее. Все еще дрожит, однако слабости уже не было. Живем.
Разработанный план был прост, можно сказать, даже очень прост, на этом мы и играли. Во-первых, мы повторили прошлый опыт. То есть первыми послали подсадных, а именно столько машин сколько нужно, по мнению немцев, для успешного выполнения задания. На этот раз в виде подсадных выступали ЧЕТЫРЕ звена, а не как с Архиповым, когда он встретился с лучшими асами, воевавшими в Крыму, с одним звеном. Во-вторых, подсадным был и я тоже. В первый раз меня не пустили, тут же удержать не могли, уже понимали, что это может мне навредить. Придать неуверенности в себя. В-третьих, мы были только первой ласточкой, за нами шли ТРИ полка, два из которых чисто истребительные, у третьего свое штатное сопровождение.
По плану, Кириллов дал наблюдателю засечь четыре наших передовых звена, и отогнал его, так как на подходе были остальные. Немцы рассчитывают максимум на пару десятков советских самолетов, нас же было гораздо больше. Сила ломит силу. Да и пополненный до полного штата полк жаждал реванша. Жаль, не могла участвовать в бою часть Седого - ушла на переформирование и обучение в Центр. Они, как и мы, переходили на 'лавочкины'.
Наша задача была проста: выяснить силы немцев, передать данные, и при возможности уничтожить колонну.
Мельком глянув на наручные часы, дал газу, вырываясь вперед - сейчас я за разведчика, буду направлять 'таиры' по обнаруженным целям.
Судя по времени - пора! Десять минут назад две эскадрильи 'пешек', которые работали отдельно от нас, атаковали крупную железнодорожную станцию, третья эскадрилья шла на второй волне. Так что в эфире сейчас паника, наземные службы уже вызывают помощь. Те, что участвуют в ловушке вряд ли дернутся, а вот те, что на подхвате - точно уйдут. Так что силы 'гансов' мы уполовинили наверняка.
'Все-таки не скалы, горы' - подумал я влетая в широкое ущелье между горами.
Дорога вилась вплотную к левой горе, у правой глубокий обрыв и неширокая река, бурно бежавшая по каменистому дну. В общем, некуда деться немцам. При налете шансов нет.
- Атакуем! - крикнул я увидев в полукилометре впереди бронетранспортер передового дозора.
- Есть зенитки! - услышал вопль Евстигнеева, он как привязанный шел на сто метров выше.
- Где? - спросил я обшаривая дорогу и кусты рядом с ней.
- Наблюдаю четыре мелких пушки, на двухстах метрах.
- Двухстах?! - с недоумением переспросив поднял голову разглядывая скалы наверху. Мы перехитрили не только немцев, но и себя. Зенитки были, но они находились наверху обеих гор.
Внизу зенитки тоже были, но не на земле, шли в составе колонны, на первом грузовике и последнем. Меня удивило другое, как они их наверх затащили?!
- Глыба, сшибай их на хрен! - заорал я дернув ручку вправо, на себя, утопил педаль уворачиваясь от зенитного огня, потом от себя и на гашетки до предела. Передовой грузовик мы уже пролетели, так что бил по замыкающему. В разные сторону разлетелось что-то железное, и грузовик, замедляясь, окутываясь черным дымом, стал съезжать на обочину.
- Голубь, первой идет зенитка, - предупредил я командира штурмовиков капитана Афанасьева.
- Принял, - получил лаконичный ответ.
Дальше колонна уже их работа, наша связать боем истребительное прикрытие, которое падало сверху.
- Сокол-четыре держи штурмовиков, 'худые' наши, - приказал второму звену. На полном газу тяну ручку на себя и вырываюсь на волю. Теперь мы были меж двух огней, пушки наверху получили-таки возможность для стрельбы. Мы вышли из мертвой зоны, но и здесь мы выиграли, зенитчики не могли стрелять, 'мессеры' зашли в зону поражения.
Охрана колонны, как и говорил пленный, состояла из четырех пар, три из которых падали на нас сверху. Четвертая кружила наверху, явно выжидая момента для нападения.
Преимущество всегда у того кто сверху, это знали не только мы, немцы считаются лучшими асами мира, и не безосновательно что уж тут говорить, так что они знали как и откуда лучше атаковать. Однако и мы не пальцем деланные, такую возможность просчитали, даже поставили ее как основную - ну кроме того что зенитки будут выше чем предполагалось - так что как противостоять знали, успели составить схему противодействия.
- Второй, бери ту пару что слева, остальные мои, наверх тоже посматривай!
- Понял! - только и успел сказать он, как мы встретились с немцами на встречных курсах.
На пределе скорости мы приняли бой на восьмистах метрах, но огнем прицельно пустить успели, разминувшись друг с другом.
Разворачиваясь, чтобы встретить повторную атаку в лоб, успел бросить мельком взгляд вниз. Там творился ад. Видимо вторую зенитку уничтожили сходу и сейчас на миг, в развороте, показываясь над ущельем штурмовики снова бросались вниз в атаку. Вражеские зенитчики, что сидели наверху только в бессильной злобе наблюдали за ними, стрелять они не могли, как я уже говорил мертвая зона.
Заметив, как ведомый Евстигнеева ловко сбросил 'худого' с хвоста и они вместе атаковали другую пару, которая заходила уже на меня вспомнил, как постоянно повторял летчикам: Есть три важнейших вывода для летчика в бою: всегда осматривать хвост своего самолета, никогда не нарушать дисциплину в воздухе, контролировать расход боекомплекта.
