Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7 (СИ) - Гаусс Максим

Вероятно прогонял душмана вон!

Это точно был американец, никакой не афганец — всё было понятно без разъяснений. И говорил он на чистом английском языке — его Виктор Викторович знал хорошо. Связист выругался и ещё раз потребовал, чтобы ему не мешали…

Быстро открыв лицо, КГБ-шник навёл на американца свой автомат и негромко произнес:

— Если хочешь жить, делай то, что я скажу! — негромко, но твердо произнес майор. — Это понятно?

Связист не на шутку перепугался — это было видно по глазам. Они буквально вылезли из орбит, от чего человек, внезапно стал похож на таракана переростка. Левой рукой он медленно потянулся к кобуре с пистолетом, что лежала на соседней тумбочке.

Быстрым рывком, майор приблизился к американцу и двинул его прикладом в лоб. Тот охнул и грохотом завалился вниз, что-то булькая себе под нос.

— Эй, американец! — ногой оттолкнув бесполезное кресло в сторону, майор Кикоть склонился прямо над ухом радиста и зашипел. — Я русский офицер, если хочешь проверить мои навыки, то сразу говорю — сильно пожалеешь. Если хочешь вернуться домой, к своей жене, то делай то, что я скажу! Это ясно?

— Д-да…

— Включай свою шарманку и вызови мне кое-кого…

Тот быстро и часто закивал головой, попытался подняться. Кикоть отошёл в сторону, прихватив и кобуру с пистолетом. На всякий случай.

— Что от меня требуется? — спросил тот, пощелкав тумблерами на центральном блоке.

Свободной рукой, Виктор Викторович на каком-то клочке бумаги торопливо написал, с кем нужно установить связь… Но вдруг, снаружи послышались крики. Чёрт возьми, неужели его пропажу уже обнаружили?

Вышел 5 том серии Пограничник. Я был майором ВДВ, но умер и попал в молодого себя. Чтобы спасти брата и отстоять заставу, я отправляюсь на Афганскую Границу: https://author.today/work/393429

Глава 24

Засада

Вопреки ожиданиям, разговора с Чесноковым просто не получилось.

Не получилось потому, что тот отказался говорить. Ну, по собственному опыту знаю, что многие товарищи из военной комендатуры сами по себе ушлые ребята. Человечности и понимания — ноль, любое даже незначительное нарушение — получи по полной и не важно, какие у тебя обстоятельства. Сталкиваться с военной комендатурой — себе дороже, это знают все, кто носит или когда-нибудь носил погоны, а также имел счастье попадать под внимание ее сотрудников… Никого не хочу обидеть, не все они такие! Но чаще всего, мне попадались самые «лучшие» представители, манера общения и поведение которых говорили сами за себя. Чесноков был из таких.

Говорить не стал, потому что струсил. Потому что сказать было нечего, потому, что ему так сказали.

Задерживать меня, да ещё при таких обстоятельствах они не имели права. То же самое можно было сделать и в Кундузе, уже после моего возвращения в гарнизон, где хотя бы командование будет в курсе. А все предписания были не более чем криво подписанными бумажками.

— Ну воды мне кто-нибудь даст, а? И пожрать чего-нибудь… — крикнул я из окна, однако ответа не получил.

Отсюда я хорошо видел, как старший лейтенант растерянно посмотрел на запертую дверь, потом на окно, из которого я к нему обращался… Затем снова посмотрел на свои наручные часы, выругался, торопливо зашагал в сторону, быстро скрывшись из вида.

Техника, на которой мы прибыли, БТР-80 и УАЗ 452, да пара молодых конвоиров остались на месте. Бойцы лениво слонялись без дела, пинали камни, курили и иногда смеялись. Прятаться и соблюдать меры предосторожности они даже и не думали. Конечно, снайперов среди рядовых душманов было мало, да только многие из них просто были хорошими стрелками. Автоматы конвоиров стояли у колеса бронетранспортёра — не дай бог, случись что, они ими даже воспользоваться не успеют. Вояки хреновы, блин. Все больше и больше у меня складывалось мнение, что за мной прислали необстрелянных солдат, которые и войны-то не видели.

Те бойцы, что несли службу на блокпосту давно, вели себя совсем иначе. Их тупо не было видно — все они сидели как-то по точкам, по позициям. Практически не бродили туда-сюда. И хотя было тихо, ситуация могла измениться в любой момент.

Да, с одной стороны, этот небольшой блокпост находится на некотором удалении от крупной советской авиабазы, но это вовсе не означало, что тут безопасно. Коварные и хитрые духи вполне могут незаметно приблизиться со стороны гор, внезапно обстрелять и сбежать ещё до того, как сюда прибудет подкрепление в виде брони и вертушек.

Шумно выдохнув, я отошёл от окна, осторожно уселся на стул. Тот жалобно скрипнул.

Сдув пыль со стола, едва не закашлялся — убираться тут и не думали. Сарай… Ну, оно и понятно — в этом районе часто бывали сильные ветра, то и дело поднимающие рыжую пыль. Она была буквально повсюду… Если не убираться в помещениях, так можно по уши зарыться… Тоже не дело, минус командиру!

При резких движениях, особенно при кашле, где-то в глубине груди у меня все ещё отдавалось тупой болью, хоть и не сильно. При выписке рентген показывал, что кости вроде бы срослись нормально, осложнений не было. Но бесследно ничего не проходит, ещё какое-то время будет о себе напоминать болью или дискомфортом.

Вот уроды, даже восстановиться не дали — только я покинул лечебное учреждение, так они тут как тут.

Возможно, мне придется сидеть в этом пыльном сарае весь вечер, а может даже и ночь.

Я вновь и вновь мысленно возвращался к анализу текущей обстановки и черт возьми, прогноз, скажем так, не радостный.

Ситуация неопределенная. Никто толком не знал, что меня забрали. Операция по моему задержанию была санкционирована как-то совсем через одно место, с массой очевидных нарушений. С одной стороны хрен его знает, с другой — даже интересно. По предварительным наблюдениям ясно, что дальше меня не повезут, пока не будет команды. Будем торчать здесь. А, быть может, Чесноков просто ждет кого-то?

Для чего вообще меня нужно было увозить? Ну почему нельзя было задержать меня уже в самом Кундузе? Могли быть возражения?

Со мной хотели поговорить? Ликвидировать? Отдать душманам? Обставить все как несчастный случай? И ладно бы где-то на большом удалении, а то здесь, под самым боком авиабазы Мазари-Шариф… Все это до абсурда глупо, но именно это напрашивалось на ум в первую очередь.

Прошло часа четыре, появились первые признаки заката… Хорошо, что воды мне всё-таки дали. Из еды дали вилку и открытую банку холодной тушёнки. Не бог весть что, но и то хорошо.

О продолжении движения пока не было и речи. Единственный конвоир, что торчал неподалеку от моего сарая, от скуки даже заснул.

Я мог бы попытаться выбраться отсюда, если бы не закрытая снаружи дверь — попытавшись вскрыть её, я непременно наделаю шума — всё-таки я не медвежатник. Ну и допустим, выберусь, что дальше? Куда мне идти? Тут с трёх сторон километры открытого пространства, рядом горы.

Я подошёл к окну, выглянул и вдруг снова увидел Чеснокова — тот шёл прямо ко мне.

— Громов, на выход! — крикнул он. — Синцов, выпусти его!

— Не стоит говорить со мной как с заключённым! — отозвался я. — Я только задержанный, а вовсе не арестованный, да?

Старлей только скривился. Снаружи раздался скрип, затем скрежет — конвоир отпирал дверь. Видимо она запиралась на самый обычный засов, который фиксировался замком, вроде амбарного.

— Что, уже уходим? — ехидно поинтересовался я, выбравшись наружу. — А я только-только решил вздремнуть!

— Не поясничай! — огрызнулся тот. — Команда пришла, я подчиняюсь!

Наручники мне надевать не стали — у них их попросту не оказалось. Да и я всего лишь задержанный.

— Чесноков! — громко произнес я, глядя на старлея. — Кто вас за мной отправил?

Тот ответил не сразу.

— Ты предписание видел? Видел! Там все было написано.

— Тот, кто там указан, не при делах! — парировал я. — Потому и спрашиваю, кто вас за мной отправил?