Семь. Гордыня (СИ) - Морале А.

Сука! Да кем она себя возомнила⁈ Сраной принцессой? «Убирайся отсюда, или стражники вышвырнут тебя со двора!». Что за хрень⁈

Я нащупал колпачок небольшого «маркера», Лизкиного подарка, и откинул крышку в сторону. Подаренную сумочку с собой брать не стал, некуда было положить, но сунул в карман шприц с регеном и тоненький баллончик препарата, отключающего мораль или совесть, как говорила сестрёнка. Не сводя взгляда с бледного от гнева лица невесты, нажал на кнопку, бесшумно выпуская газ наружу, прямо через ткань брюк. Лиза утверждала — достаточно малой дозы.

Ничего личного — самая обычная человеческая месть. Пусть начудит что-то. Как там говорила Лизка — насрёт на стол или сядет в уголок и… В общем, любой вариант мне подойдёт. Нужно только самому успеть свалить подальше и принять допинг или напиться до беспамятства, пока я чудить не начал. Прошлый раз меня вроде как пронесло… Вроде как — ага!

Аня побледнела сильнее, недоумённо наморщила лоб, закашлялась и схватилась руками за горло. Пошатнулась и упала на колени, оперевшись ладонями о белый ковёр. Кажется, она задыхалась. Охренеть! Не хватало ещё убить дочку Бельского на её свадьбе. Такое отец вряд ли замнёт. Бли-и-ин! Ну как так⁈ Лизка не предупреждала об аллергических реакциях и о смертельных случаях. Или это я плохо слушал…

Я торопливо достал шприц с регеном из кармана, обошёл девушку сзади, и, похлопывая по спине, незаметно вколол препарат в её плечо. Хорошо, хоть его додумался взять — он должен помочь! Он же, вроде, прочищает от ядов, что ему аллергическая реакция?

Анна ещё несколько раз кашлянула, успокоилась, села на задницу, поправила задравшийся подол платья и посмотрела на меня сердитым взглядом.

— Что ты мне вколол? — сквозь зубы произнесла она, поглядывая на меня снизу вверх и тяжело дыша.

— Регенерирующий препарат — тебе было плохо. — пожал я плечами.

— Это была просто паническая атака. Свадьба, нервы, в горле запершило, ещё и ты предал меня. Ненавижу предателей!

— Да как я тебя предал, дура⁈ Пошла ты! — я развернулся и уверенным шагом пошёл в сторону двери.

— Алекс… Не уходи. Мне… Мне плохо. — донёсся мне в спину жалобный голосок. — Пожалуйста…

Сука! Да что такое? Регенерация не работает, или что?

Снова пришлось развернуться на полпути. Медленно подошёл и изучающе посмотрел на неё. Не похожа она на умирающую. Аня сидела на полу передо мной с огромными, чёрными расширенными до предела радужки зрачками. Не кашляла, но тяжело дышала и смотрела на меня… Как-то не так смотрела.

— Ты как? — задумчиво поинтересовался я.

— Не знаю…

Склонился над ней.

Проверил пульс.

Отбросил в сторону её вторую, пытающуюся помешать мне руку, и посчитал про себя. Пульс очень быстрый, но ничего страшного в этом нет.

Отпустил её и замер рядом на корточках, задумавшись.

Она медленно, рассеяно, удивлённо, словно видела впервые, потянулась ко мне руками, погладила лицо, обвила за шею и впилась в мои губы своими.

Горячие, мягкие, вкусные…

— Ты такой… такой приятный… — удивлённо произнесла она, будто под действием наркотика.

— Ты тоже. — зачем-то сказал я в ответ, и она снова полезла целоваться.

Жадно проникла в мой рот своим языком и принялась нагло хозяйничать там, как у себя дома.

— Мне словно сорвало крышу от запретов. То нельзя, это нельзя… — прошептала девушка мне на ухо, оторвавшись от поцелуев и прижавшись ко мне, потёршись своей грудью о моё лицо и тыча свой розовый сосочек мне в рот. Когда это она успела стянуть платье до пояса? — Так надоело всё! Слушаться и следовать правилам… Пососи его! — приказала Аня, и я обхватил её сосок губами, втянул его в рот, прикусил зубками и принялся бегать по нему язычком.

Незаметно потянулся к её телефону, лежащему на полу слева от девушки, откинул блокировку экрана в сторону, каким-то чудом запустил первую попавшуюся соцсеть, нажал кнопку прямого эфира и поставил телефон ребром, направив камерой в нашу сторону.

— Алекс… — прошептал завораживающий девичий голосок мне на ухо. — Трахни меня!

* * *

'Монтекки и Капулетти. Кошки и собаки. Бельские и Гордеевы.

Кто бы мог подумать! Вчера миллионы зрители в прямом эфире наблюдали, как Гордеев натягивал единственную девственницу Бельских. Вот это зрелище, скажу я вам!'

«Такая свадьба забудется не скоро. И переплюнуть её вряд ли кому удастся в ближайшее тысячелетие.»

«Содом и Гоморра. Вакханалия в древнем Риме. Свадьба Бельских. Что объединяет все три этих понятия?»

— Ты постарался с заголовками, отец? — задумчиво поинтересовался я, откидывая в сторону бумажную газету. Их ещё кто-то читает, интересно?

— Ты не поверишь, но нет. — откинувшись в своём рабочем кресле, довольно рассмеялся мой родитель. — Так всё хорошо сложилось, что мне даже не пришлось вмешиваться. Это сенсация! Чем девчонка так тебе насолила, что ты решил так поступить с ней? Даже я до такого не додумался бы.

— Сказала, что я мразь и грязь под её ногтями.

— Сын! Ты лучший! То, что ты сделал, их уничтожит! Партнёры Бельского уже оборвали мне все телефоны. Ноют и просятся под крылышко. Акции его компании рухнули. Это нечто! Ты знатно покуражился вчера.

— Как связан секс дочери Бельского с его бизнесом? Хотя… — я махнул рукой. — Не важно. Рад, что смог помочь, отец.

— О! Ты действительно помог!

— Как прошла свадьба, не знаешь?

— Ты не в курсе? — удивлённо вытаращился на меня отец.

— Да я немного не в себе был. Тут помню, а тут не помню. Приехал домой вчера и завалился спать.

— Да какая там свадьба⁈ Жених её бросил. Унизил при всех, хотя после того, что ты сделал, я думал это невозможно. Плюнул в лицо, развернулся и уехал.

— Я думал, она сможет объяснить ему. — пожал я плечами. — Он идиот. Да и она дура, могла сказать, что это было не по её воле.

— Да кто ей поверит теперь⁈ Она так искренне стонала! — отец мечтательно закатил глаза. — Я сам трижды пересмотрел видео. Ух! Хороша, чертовка! Напоминает свою мамку.

— Значит, женишок отказался от неё? — покачал я головой. — Ну и дурак!

— И не только женишок. Все! Даже её папашка.

— Выгнал из дома? — усмехнулся я.

— Лучше. — отец выждал драматическую паузу и довольно произнёс: — Пустил себе пулю в висок.

Этого я как-то не ожидал. Да я вообще ничего из произошедшего не ожидал. Охренеть! Минус Бельский. Теперь понятно, почему крысы бегут с корабля и названивают отцу. Теперь всё понятно… Почему-то, на душе было хреново, словно кошки насрали. Это наверняка откат от Лизкиной отравы. Как после действия наркотика не вырабатывается дофамин и наступает апатия, так после угнетения совести, она просыпается потом с новой силой. Бред ведь! Но не удивлюсь, если это так.

— Как ты это провернул, Алекс? — донёсся до меня любопытный голос сестры, сидящей слева от меня в точно таком же кресле напротив отцовского рабочего стола.

— Сначала распылил твой препарат, снимающий барьеры. Ей стало плохо от него…

— Не могло ей стать плохо. — категорично заявила Лизка.

— Она стала задыхаться, покраснела, побелела, чуть не сдохла.

— А, это! Так это нормально. Девочки так всегда реагируют, когда очень хотят трахаться.

— Дура ты! — окрысился я на сестру.

— А ты и идиот! — рассмеялась она.

— Потом я вколол ей твой реген, чтобы она не отбросила копытки. Думал, он нейтрализует действие первого препарата.

— Вношу поправку — гениальный идиот! — Лиза покачала головой. — Ничего он не нейтрализует, даже наоборот — действие обоих препаратов складывается. Я специально их так сконструировала. Ты забыл, что было на конференции? — Лиза бросила опасливый взгляд на отца, и продолжила: — Я сначала использовала регенерацию, потом препарат, отключающий мораль.

— Но я же использовал в обратном порядке? Разве нет?