Наталья Манусаджян - Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ)
И тут мое внимание привлек даосский монах Чань Чунь, основатель ордена Лунмэн - «Драконьи Ворота». Во-первых, он держал учеников, а во-вторых он знал тайну нефрита!
Глава 9. Чань Чунь
Казалось, моя миссия провалилась! Порталы закрыты, Темуджин стареет и вот-вот умрет. Кому достанется тогда нефритовая статуэтка и какие беды она еще натворит?! И именно в этот момент Крист сообщил Совету Мудрейших, что порталы вот-вот откроются. От порталов пошла энергия, а это означало, что пространственно-временной коллапс ослабевает.
Меня стали усиленно готовить к возвращению на Землю. Для Темуджина прошла целая жизнь, для меня – всего лишь один оборот Нашего Мира вокруг Светила. Я готовился к роли ученика Чань Чуня. Слава этого святого старца была столь велика, что потянувшийся к знаниям Чингисхан, рано или поздно заинтересовался бы его персоной.
И вот свершилось! Но портал открылся слишком далеко от цели. Вот уже третий день я иду по земле полуострова Шаньдунь. Я двигаюсь к морю, туда, где живет философ-даос Чань Чунь. Я иду днем, по дороге, совершенно открыто и, в то же время, я закрыт. Закрыт специальным полем, которе генерирует портативный торсионный завихритель, прикреплен-ный у меня на поясе. Так безопаснее. Я вижу людей, они меня нет. Только животные чуют мое присутствие.
Чань Чунь! Его называют «Учитель». Человек честный, искренний и мудрый, он проповедует аскетизм и призывает людей вспомнить, что они ведомы Небом, а не плотью. Его приглашали к себе императоры всех трех царств Китая и он последовательно отказывал всем. Однако его отказ воспринимали с почтением и понимаем. Я иду, чтобы стать его учеником.
Права была мудрейшая Лотта: Китай стал главной целью Темуджина, но лишь четыре года назад по земному времени он сумел завоевать Пекин – столицу царства Цинь. Став Чингисханом, Темуджин полюбил общение с мудрыми. Он обязательно пригласит даоса, известность которого распространилась далеко за пределы царства Цинь. И мне нужно успеть стать его учеником.
Вдали показались строения. Это Сихя - родной город Чань Чуня. В ближайших зарослях я преобразился. Отключил завихритель, проверил все ли в порядке в моей одежде. Рукава длинные, чтобы прикрыть конечности, шляпа с широкими полями, чтобы прикрыть лицо. Вроде все в порядке. И я выхожу из зарослей.
Найти отшельника не составило труда. В родном городе монах-аскет популярная личность. Мне указали, где найти Учителя и вот уже я стою у порога скромного жилища и, к ужасу моему, понимаю, что не знаю, что делать дальше! Стучаться или нет, войти или стоять. Ну неизвестно мне, как правильно входить к отшельнику!
И тут передо мной появился юноша. Он поклонился мне, я ему.
- Хочешь увидеть Учителя? – спросил меня юноша.
- Хочу постичь его совершенство, - ответил я, известной формулой.
- Приведи его, Чао Цзуй цу, - раздался голос.
- Учитель услышал тебя, - улыбнулся Чао Цзуй цу. – Ты можешь войти.
Я вошел и увидел человека такой почтенной наружности, что спина моя сама согнулась. Я поклонился ему искренне. Он встал и поклонился мне в ответ.
Небольшого роста, он производил неизгладимое впечатление. Когда он сидел, он не двигался, как будто тело его было мертво; когда он стоял, он напоминал дерево, его движения были как гром, и он двигался как ветер. Казалось, вся его фигура светится! Чань Чунь приказал ученику выйти и тихо сказал:
- Приветствую тебя, пришедший с Неба. Я знаю, что тебя привело ко мне. Ты ищешь июши - нефрит.
Я был поражен. Я сам превратился в нефритовую статуэтку. Моя легенда разрушилась в мгновение. Я не знал, что сказать. А даос-ясновидец смотрел на меня, ласково улыбаясь. Я не стал врать и ответил:
- Да, Учитель.
- Тот, кто всю жизнь изучает Дао, знает больше, чем говорит окружающим. У каждого века своя правда. Твой приход нетрудно было предугадать потому, что так написано.
- Где написано? – вырвалось у меня.
- Не спеши. Я помогу тебе. Ты правильно оделся. Дао, знает больше, чем говорит окружающим. сь. е! Твой необычный облик никто не увидит.
Я все больше и больше удивлялся. Откуда он знает?! Что он прочитал?!
Мудрец тихо засмеялся:
- Ты всё узнаешь. Не сейчас, а когда придет время. Я буду называть тебя Сун Си. Согласен?
- Да, Учитель, - ответил я.
- Вот и хорошо. Скоро начнется путешествие, которое ты ждешь. Звезды не лгут!
Я вспомнил, что мудрец был отличным астрономом и астрологом. Что-то он уже рассчитал. А может знал, что к нему мчится посланец с письмом Чингисхана, потому что письмо пришло уже на следующий день.
Глава 10. Встреча в Бадахшане
Переночевал я с другими учениками. Они ничему не удивлялись, не расспрашивали меня. Истинный даос должен изучать Путь Неба и не удивляться ничему. Все в этом мире возможно. Истинно мудр тот, кто не отрицает, а принимает и изучает.
Встали засветло, позавтракали рисом и овощами, пили только воду. Аскетизм отличал орден Лунмэн. После завтрака ко мне подошел один из учеников и сказал:
- Сун Си, Учитель зовет тебя.
- Ого, они уже знают мое имя, - подумал я, а вслух сказал – Уже иду.
Почтенный старец спросил меня:
- Ты умеешь читать?
- Да. И по-монгольски тоже.
- Тебя хорошо подготовили, - сказал даос. – Письменность для Чингисхана придумали уйгуры. И совсем недавно. Тогда читай. Это письмо от Повелителя Вселенной.
И он протянул мне свиток-письмо. Я развернул свиток и прочел:
"Небеса покинули Китай из-за его надменности и роскоши. А я ненавижу роскошь и проповедую умеренность. Я ем ту же самую пищу, одеваюсь в такие же лохмотья, что и мои скромные пастухи. Я считаю народ своими детьми и интересуюсь талантливыми людьми так, как если бы они были моими братьями. За семь лет мне удалось завершить великое дело, объединив весь мир в одну империю. У самого меня нет выдающихся качеств. И для того, чтобы содержать империю в порядке мы приглашаем мудрецов.Услышал я, что вы, Учитель, познали правду, и что вы идете по праведному Пути. Мпогознаюющий и многоопытный, вы в совершенстве познали законы. Свидетельство этого - Ваша святость. Вы сохранили строгие правила мудрецов древности. Вы одарены выдающимися талантами знаменитых людей.
Мы разделены высочайшими горами и бескрайними долинами, и я не могу встретиться с вами. Я соблюдал пост и совершл омовение. Я приказа адъютанту Лю Чуну подготовить для вас эскорт и повозку. Не бойтесь тысяч ли расстояний. Умоляю вас, сделайте эти святые шаги. Пожалейте меня, скажите мне, как можно сохранить жизнь. Я сам буду вам прислуживать.
Совершено в первый день пятого месяца 1219 года.»
- Это не приглашение, это приказ! – сказал я.
- Верно, - ответил мудрец. – И я должен ехать, ибо теперь мой отказ будет означать новую войну, а я не хочу, чтобы пострадали люди. Поэтому, ты Сун Си, сейчас напишешь ответное письмо. Я буду диктовать. Возьми вон там письменные принадлежности и бумагу. Повелителю Вселенной мы напишем на бумаге, хоть это и очень дорого.
Я приготовился и Чунь Чань начал диктовать:
«Цзю Чу Цзи из Сихя хень, преданный Дао, получил недавно издалека высочайший указ. Я должен заметить, что все люди, живущие у моря, обделены талантами. Я признаюсь, что в мирских делах я вовсе не сведущ и мне не удалось исследовать Дао, хотя я и пытался, прилагая к тому все усилия. Я состарился, однако все же еще не умер. Моя репутация распространилась по всем царствам, что же касается моей святости, то я ничем не лучше обычных людей и, когда я обращаю взор внутрь себя, мне глубоко за себя стыдно.
До этого мне делали несколько приглашении из южной столицы, и из Сун, но я не поехал. Но теперь, при первом же зове двора Дракона, я готов. Почему? Я слышал, что император одарен Небесами доблестью и мудростью, не виданной ни в древние времена, ни в наши дни. Его величественное благородство сочетается со справедливостью. И вот я решил бросить вызов морозу и снегу с тем, чтобы однажды предстать перед императором.»
- Вы действительно поедете, - спросил я.
- Да, - просто ответил старец. – А зачем я это делаю, ты узнаешь первым и очень скоро.
Действительно, вскоре прибыл адъютант Чингисхана Лю Чун с эскортом воинов. Он передал приглашение от Повелителя Вселенной и золотую пластинку - пайцзе, на которой был выгравирован приказ, повелевающий обращаться с Учителем так, как сам Чингисхан захотел бы, чтобы обращались с ним.
Чань Чунь отобрал девятнадцать своих учеников (я, конечно же, был в их числе), а остальным сказал: «Я вернусь. Я вернусь через три года».
