Анатолий Спесивцев - Польский вопрос
— Да… они там как пауки в банке, друг друга ненавидят больше, чем кого-либо со стороны. А Лупу как?
— Действительно мечтает захватить Валахию. Только сразу с Валахией и Трансильванией ему не справиться.
Балканский гадючник появился не в двадцатом и не в девятнадцатом веке. Впрочем, как и кавказский. В связи с географической близостью дела балканские интересовали больше запорожцев и Хмельницкого, кавказские — донцов и Татаринова. Затихшая на зиму война обещала летом взять реванш сразу на нескольких фронтах. Аркадий ещё в первую зиму пребывания здесь наметил с Богданом потенциальных союзников на Балканах. Только вот они друг с другом норовили сцепиться с куда большим энтузиазмом, чем жаждали воевать с османами.
— Как ты сам думаешь, удастся господарей на осман натравить?
— Трудно сказать. Уж очень друг дружку боятся и ненавидят.
— Хмелю удалось их уговорить на приезд в Чигирин?
— Да и уговаривать особо не пришлось. После спаленного Царьграда и разгрома Польши он сейчас в большом авторитете. Уже и посланник от цесаря приезжал, насчёт вместе воевать против турок и шведов.
— Шведов?!
— Да Хмель с ума ещё не сошёл, в их войну влазить. А супротив турок пообещался помочь, если что.
— Официального посла пришлют?
— Куда денутся?! Думаю, уже через пару месяцев явится. Сербы приехали недавно, говорят, в Белграде всего несколько сот азапов и пандуков (боснийских стрелков) осталось. Стали даже гонюллиян (добровольцев для службы в гарнизонах, иногда и иноверцев) набирать. Только большой вопрос — в кого они будут стрелять, случись там война.
Попаданец задумался. Поведение сербов в данном случае было не заведомо антитурецким, а именно неопределённым. Историей Аркадий интересовался и знал, что они предпочитали Османскую империю Австрийской. В войске Баязета сербы дрались против армии Тимура не менее стойко, чем янычары. Но последний год мог здорово изменить умонастроения в том регионе. Огромные военные налоги для большинства стали непосильным бременем и ростовщикам, их откупившим, приходилось собирать только в сопровождении немалых военных отрядов, и то не всегда успешно. Чем дальше, тем чаще гайдуков оказывалось больше, и бились они всё умелее и злее.
— В Болгарии, наверное, ещё хуже обстоят для турок дела?
— Да, конечно. Татары походя здорово Болгарию и Македонию разорили.
— Беглецы не преувеличивают? Вроде шли они там мирно, на чамбулы не разбивались, сёл не палили.
— Хм… правда, не разбивались и не палили. Похватали, конечно, некоторое число зазевавшихся девчат, молодух и мальчишек, угнали сколько-то скота… но с бережением шли, не как по вражьей земле, сами турки куда больше шкоды там творят. По-божески татары прошли те земли. Только болгарам от этого не легче. Многим предстоит от такого бережения мучительнее умереть.
— Стада?
— Ты на такой исход и рассчитывал? А я-то тогда удивлялся, чего наш Москаль-чародей за ворогов заступается?
— Рассчитывал я, точнее, надеялся, на всеобщее восстание против турок. А выступал за татар прежде всего потому, что не люблю лишнюю кровь лить. Зачем людей резать, если можно попросить уйти? Главное — предъявить достаточные аргументы.
— Да… шли они без жесточи, только скоту, бесчисленным стадам, каждый день есть-пить надо. Поля и луга вытоптали да потравили, сады попортили… а насчёт восстания ты… уж очень размечтался. Что те же селяне против орды сделать могли? И в городах там стен нет, турки заставили срыть. Какие там бунты…
— Ещё не вечер.
— Что?!
— Я в том смысле, что немного времени прошло, погоди, может, и будет восстание.
На сей раз ненадолго задумался Свитка.
— Знаешь, а может, и будет. Сейчас там турки только в крупных городах и уцелели. Да в местах, где их султаны селили племенами. Голод страшный, говорят, до людоедства доходит, гайдуки не только в горах и лесах, почитай везде ходят, всех, кто за османов — режут. Был бы там человек наподобие нашего Хмеля… Много и в разорённую поборами Сербию набежало. Того и гляди полыхнёт и там. Император почуял лёгкую добычу, если на него Ракоци не набросится, не удержится, пойдёт на Белград и Буду.
— Вот последнее крайне нежелательно. Хорошо бы уговорить их пока в Венгрию не лезть, иначе Ракоци от войны с австрияками ничто не удержит.
— Как ты его удержишь?! Он же император!
— Император тоже человек. И не всегда умный. Н-да… а ведь надо срочно к нему посольство слать.
— От войска Запорожского?
— Эээ… пожалуй, Хмель в таких делах сам лучше разбирается. Не сомневаюсь, что сообразит, я б, на его месте… от себя, как гетман послал, чтоб не отчитываться подробно перед кругом.
— Чего просить?
— Ничего! Упаси господи чего-то просить! Только предлагать поделить!
— Чужие земли? — улыбнувшись в густые усы после короткой заминки, спросил главный разведчик.
— Разумеется. И предупредить, что при малейшем движении в Османскую Венгрию у него появится сразу куча сильных врагов с армиями более многочисленными, чем те, с которыми он уже воюет.
— Предлагаешь угрожать? — в удивлении поднял брови Пётр.
— Нет-нет! Просто предупредить, что тогда Трансильвания сразу же, а османы чуть позже, пойдут на него войной, и не факт, что австрийцам удастся удержать Вену в этот раз. А если Ракоци будет его союзником, то и мы империи сможем помочь большим войском.
— Предлагаешь отправить туда запорожцев?
— Обещать — не значит жениться. Хотя, вполне возможно, и придётся помочь. Чем больше врагов одновременно будет у турок, тем легче будет нам.
— Вот с этим никто спорить не будет!
— Теперь срочно надо найти подход к одному из советчиков Ракоци, чьё мнение для него не пустой звук. Есть у него такие?
— Есть, он не напыщенный дурак, к советам умных людей прислушивается.
— Вот к такому человеку надо найти подход. Узнать всё о его привычках, недостатках и пороках, мечтах. Да… быстро такое не сделаешь, обойдётся это недёшево, но составьте на двух-трёх трансильванских влиятельных вельмож такие списки. Авось удастся кого-то на крючок поймать. Не обязательно даже, чтоб нам сведения присылал. Важнее, что б советовал господарю то, что нам нужно. В моё время таких людей называли агентами влияния.
— И правда, — потеребил ус Свитка, — недёшево это выйдет… неужто обязательно такие деньжищи на ветер выбрасывать?
— Не выбрасывать на ветер, а вкладывать в выгодное дело! — покачал головой Аркадий. — Для нас очень важно знать, что творится в самых верхах такого важного соседа, как Трансильвания. Надеюсь, союзника, хотя, сам знаешь, по-всякому жизнь обернуться может. Если делать всё с умом, сторицей те деньги вернутся.
Пётр ещё плеснул себе на донышко хмельного напитка, выпил, не спеша съел дольку тыквы в меду.
— Если Богдан даст добро — сделаем!
— А теперь ещё срочнее и важнее. Надо подкупить слугу того самого французского попа.
Характерник молча, вопросительно посмотрел в глаза собеседника, как бы приглашая его развить мысль.
— Миллион ливров — большие деньги и неубиваемый аргумент. Если вы не готовы выложить два миллиона. Правильно?
— Почему? Пушки повесомее будут.
— Вообще-то да, но если хочешь заключить с человеком союз, угрожать ему… — развёл руками Аркадий.
— Хм… такого союзника и правда лучше сразу во враги записывать.
— Ну а платить больше, чем Франция, мы не можем, через год от стамбульской добычи ничего не останется. Значит, надо перехватить тот миллион по пути, в Польше, кроме как через неё такие деньги в Трансильванию никак не довезти.
Давая собеседнику передых, Аркадий хотел плеснуть себе ещё мёду, но в последний момент передумал и налил сбитня. Мёд хоть не очень крепок, но коварен, а говорить предстояло о важных делах и долго.
— Слуга подскажет — когда повезут деньги, а мы их перехватим? — предположил Пётр. — А не обидится Ракоци на хищение его денег?
— Обидится и сильно! — улыбнулся Аркадий. — Только причём здесь мы? — опять развёл он руками. — Караван с деньгами перехватят поляки, пусть и в Париже на них обижаются, авось денег давать нашим врагам не будут. И Трансильвания на них лишний раз нападёт.
— А ведь может получится… ох и ядовитая ты тварь, Аркадий. Такие пакости измысливаешь… — помотал головой характерник.
— Честно говоря, не выдумываю, а приспосабливаю к нашим делам вычитанное.
— Господи ты, Боже мой! Да как же такое можно пропечатывать?!
— Ха! Разве это пакости… ладно, о книгах как-то в другой раз поговорим. Что у нас в Молдавии?
— Да обложен Лупу, как медведь в берлоге, и так же, как косолапый, об этом не знает. Добре ты придумал — хорошенько бумаги покойного митрополита изучить. Тесные у него связи там были, тайные от господаря. Если Лупу про такое узнает, боярам тем головы не сносить, сразу согласились служить, и платить им ничего не надо!
