Сергей Шхиян - Заговор
Мы повернули налево и поехали в сторону центра. С одной стороны дороги, как я уже рассказывал в свое время, тянулся высокий глухой забор «нашего» имения, по другую ее сторону располагалось несколько небогатых подворий с невысокими покосившимися оградами. Скорее всего, там жили небогатые мещане.
Не успели мы проехать и ста метров, как из бокового переулка на нашу улицу выехало несколько всадников. Будь здесь место более оживленное, я, скорее всего, просто не обратил бы на них внимания, но теперь всякое лыко оказывалось в строку. Мало того, что я отметил вооруженных встречных, я еще повернулся назад, проверить пути к отступлению. Увы, и на другом конце улицы появилось еще трое верховых.
— Посмотри, не знаешь, кто это такие? — спросил я гонца.
Он огляделся и сразу же понял обстановку:
— Кажется это за тобой, — прямо ответил он. — Поверь, я тут не при чем.
— Верю, — ответил я, прикидывая, каким образом избежать встречи. — Езжай вперед, они тебя не должны тронуть.
Ближних всадников было четверо, что при любом раскладе, слишком много для меня одного. К тому же подо мной была плохая лошадь, и на узкой улице отсутствовало место для маневра. Впрочем, последнее обстоятельство оказывалось неудобным не столько мне, сколько возможным противникам.
— Я с тобой, — подумав, решил гонец. — Мне приказали тебя доставить, я и должен доставить.
— Смотри, — предупредил я, — тому, кто послал этих людей, такое может не понравиться!
— Не люблю, когда из меня делают дурака, — сердито ответил гонец. — Я царский гонец, а не коробейник!
Между тем мы быстро сближались с встречной кавалькадой. Ехали они двумя парами, друг за другом, как позволяла узкая дорога. Теперь, раз нас стало двое, это было не так опасно. Если столкновение произойдет, то «второй эшелон» не сможет сразу вмешаться в разборку. Всадники, по виду, посадке в седлах и строю напоминали казаков, одетых в цивильное, московское платье.
Когда мы сблизились, первые двое остановили лошадей, преградив нам дорогу. Пришлось и мне натянуть поводья. Мы молча стояли друг против друга. В авангарде оказались двое возрастных, лет по тридцати от роду, человека с решительными, даже можно сказать самоуверенными лицами. Я ждал, что будет дальше, левой рукой придерживал поводья, а правую расслабленно опустил вдоль тела.
Для того, чтобы начать драку, теоретически нужен повод. В более поздние времена такое уже не требовалось, но пока еще существовали какие-то ослабленные принципы рыцарства, и просто так люди друг на друга бросались редко.
— Вы это чего? — наконец прервал молчание усатый герой с широкими ноздрями и щербатым ртом.
Я не ответил, ждал, что он еще скажет. Долго тянуть с боем был нельзя, сзади к нам приближались еще трое, но пока они были далеко, время для разговора еще оставалось. Всегда лучше дело решить миром.
— Вы чего здесь разъездились? — более конкретно спросил щербатый и положил руку на сабельный эфес.
— Вам-то что за дело? — вместо меня сказал гонец. — Я царский посланник, и если вы не хотите себе беды, уступите нам дорогу!
Такое заявление почему-то рассмешило щербатого с товарищем, они переглянулись и демонстративно расхохотались. Вторая пара, напротив, смотрела мрачно, и радоваться не спешила.
— Тебя, дурака, не спрашивают, пускай вот тот ответит! — приказал весельчак.
Гонца такое обращение так возмутило, что он схватился за саблю:
— Да ты знаешь, с кем говоришь?! — воскликнул он.
— Знает, — негромко остановил его я. Арьергардная троица была от нас уже метрах в ста пятидесяти, и дольше тянуть было нельзя. — Уйдите с дороги, — приказал я встречным, обнажая клинок, — иначе здесь же и ляжете.
— Заговорил! — обрадовался щербатый. — А я-то думал, ты немой!
— Я тебя предупредил, — сказал я, по привычке трогая пятками лошадиные бока. Коняга не поняла приказа и не сдвинулась с места.
Зато мои намеренья понял щербатый, он выхватил саблю и закричал товарищам:
— Руби их, ребята!
Тотчас зазвенела сталь. Второй конник встал в стременах и попытался сверху ударить гонца, но тот легко отбился и, в свою очередь, полоснул его сбоку по корпусу. Дальше я их бой не видел, сосредоточился на щербатом. Этот герой вознамерился ни много, ни мало, одним ударом снести мне голову. Будь подо мной донец, я бы поиграл с ним в кавалеристов, но на кляче, не понимающей команд, было не до шуток, потому пришлось решить вопрос быстро и кардинально. Я не отклонился назад от его сабли, а напротив, ушел вперед и, свесившись с седла, буквально из-под брюха лошади воткнул ему клинок в бедро, ниже края кольчуги. Такая рана, в прямом смысле, была не смертельна, но на пару месяцев обещала уложить забияку в постель.
Щербатый, вскрикнул, обложил меня матом и начал валится наземь. Однако удержался в седле и отъехал на безопасное расстояние. Гонец тоже успешно теснил своего противника, но там пока исход стычки был неясен. Оба бойца полосовали друг друга саблями, но достал клинком противника пока только гонец. Зато второй эшелон разом бросился на меня, так же, как командир, собираясь действовать не умением, а силой и нахрапом. Тотчас на узкой полоске дороги «смешались в кучу кони, люди».
Мне с первого же выпада удалось легко ранить в плечо одного из нападавших, но дальше дело застопорилось. Мой одр испугался звона клинков, криков и заплясал на месте, мешая правильно вести бой. Однако и противники пока ничего не могли сделать, рубили, как придется, ожидая помощи с тыла. А она уже была в двух шагах. Всадники мчались во весь опор, видимо, рассчитывая опрокинуть нас с гонцом вместе с конями.
Положение складывалось патовое. Вдвоем против шестерых нам было не устоять и минуты. Предвидя столкновение, я, чтобы не оказаться на земле, да еще и придавленным своим «скакуном», в последнее мгновение выпрыгнул из седла и прижался спиной к забору. Троица налетела на нашу группу, и мой конь упал, преграждая им дорогу. Гонец остался в седле, но теперь на него наседали уже втроем и сразу же ранили.
Я бросился вперед, ударил оного из всадников, как и щербатого, в бедро, после чего отскочил на прежнее место. Однако это было пока семечками, теперь нам предстоял настоящий бой, уже не на живот, а на смерть. Смотреть по сторонам было некогда, я стоял наизготовку, рассчитывая только на защиту и контратаки, но тут краем глаза увидел, что к нашим противникам на подмогу скачет еще несколько человек. Это был явный перебор, нам с гонцом вполне хватило бы и наличных.
Раненый гонец оказался прижатым вместе с лошадью к забору, неловко, боком отмахивался от двоих нападавших, а остальные собрались разделаться со мной. Я ждал последнюю в своей жизни атаку, но противники почему-то медлили. Воспользовавшись заминкой, я мельком посмотрел, кто еще собирается свалиться на нашу голову. Те уже приблизились настолько, что стали видны их разгоряченные лица.
Увы, нашим соперникам явно не везло, помощь была близка, но неизвестно кому. Впереди небольшой кавалькады скакал мой вчерашний знакомец, поляк с вислыми, шляхетскими усами. Он был без своей роскошной шапки, которую подарил Фоме. Паны придержали поводья только в последний момент, чтобы не врезаться в запрудивших узкую улицу верховых. Теперь тут собралось столько всадников, что понять, что происходит, было нереально.
— Что за шум, а драки нет? — весело крикнул по-русски, с сильным польским акцентом мой знакомый.
— Есть драка, пан Витек, — громко сказал я, вспомнив, что так называл поляка Фома.
— Ба, это мой добрий товарзиш! — радостно закричал тот, — Кто обижает мой хороший друх?!
Поляки были пьяны, веселы и жаждали развлечений. Однако нашим противникам было не до них.
— Езжайте своей дорогой! — закричал щербатый. Даже раненый, он оставил за собой командование, только что отъехал немного по дороге и сидел, съежившись в седле, ладонью зажимая рану. — Вам нет до нас никакого дела!
— Как так нет? — удивился Витек. — Не дело, когда сразу столько панов воюет против двух людин!
— Езжайте отсюда, пока вам самим не намяли бока! — опять приказал щербатый, явно недооценивая польский гонор. Теперь-то шляхетских панов отсюда можно было увезти только вперед ногами.
— Это кто ты такой, быдло, пся крев, мне указать куда ехать?! — возмутился богато одетый человек с алым шарфом, повязанным на руке поверх отдраенной до блеска брони.
Я видел его вчера в компании пана Витека, но он был так пьян, что только молча таращился в одну точку и не разговаривал.
— Уезжайте, этих людей мы задерживаем по приказу русского царя! — опять закричал щербатый, явно теряя терпение.
— Врешь! — закричал мой напарник. — Я царский гонец, а вы разбойники с большой дороги!
Однако, похоже, полякам было все равно, что и кому приказал русский царь. Их возмутил высокомерный тон и грубость щербатого. Общее мнение высказал Витек:
