Олег Здрав - Колхоз – дело добровольное
– И председатель и бухгалтер наверняка участвуют. И бригадиры некоторые. В одиночку такое не провернуть.
– Вай, его же посадить могут за такой дело. И зачем он много денег захотеть? Неужель жадный стал старости лет.
– Иногда ты умный и хитрый, иногда простой и наивный. Он же не только для себя берет, он для колхоза тоже старается.
– Зачем так говоришь? Колхоз все государство дает. Школа строит, дорога делает. Он себе карман кладет, и Петровна бухгалтер тоже себе берет. Вот откуда она машин сыну в городе купил!
– Не все так просто, Николя. Вспомни, у вас шабашники в селе что-нибудь строили за последние годы?
– Да, много строил. Дагестанцы были клуб ремонтировал, армяне бригада коровник строили. Этот пристань тоже шабашка приезжие делали.
– Вот ты сам и ответил. Все они работают только за наличку, а откуда её взять председателю? Колхозные деньги нельзя тратить куда захочешь, тем более, что они на счету в банке и снять их практически невозможно. А ждать пока область фонды выделит, материалы даст и строителей пришлет – так клуб раньше развалиться может. Ибо таких колхозов сотни, а фонды не резиновые – на всех не хватит. Вот и крутится председатель, как может.
– Правильно я сразу сказать: Иваныч – хороший человек. Не для себя деньги берет, для людей, – ударился в другую крайность Коля.
– Робин Гуд, одним словом.
– Айяяй! – внезапно запаниковал мой напарник, рассматривая документы на груз. – Как мы теперь разгружаться будем? По бумагам мы уже пустой должны быть, так получился.
Действительно, получается, что согласно отметкам в документах мы уже разгрузились и, логически рассуждая, кузов у нас должен быть пустой. По второму разу регистрироваться на весовом? Обязательно будет скандал с длительными разборками, впрочем, нам, по-любому, здесь сидеть до ночи.
– Был бы самосвал, обратно на поле высыпал бы, – подал гениальную мысль напарник. – По документам рейс мы уже сделали, а помогать им воровать – не хочу.
– Коля, ты гений! Заодно проучим казнокрадов, а вот высыпать обратно помидоры мы не будем. Это сразу заметят. Поэтому поступим хитрее – мы их подарим! Студентам.
Поскольку Коле без разницы кого благодетельствовать, то подбросим подарок моим знакомым девчонкам. Тем более, что у них бригадный подряд сейчас, а значит ящики все вместе в одном месте – легче выгрузить, и менее заметно будет.
– Вперед татарский Робин-Гуд, дави на газ! Отберем добро у мошенников и отдадим нуждающимся!
Глава 14
Интерлюдия
– Автор – волевой, целеустремленный, упрямый и трудолюбивый человек. Дисциплинированная и весьма требовательная к себе и окружающим личность. Интеллектуальный уровень выше среднего. Наблюдателен, уделяет пристальное внимание деталям, аккуратен. Вместе с тем, автору присуща амбициозность и излишняя самоуверенность.
– Это я и без психологов мог сразу сказать, что-нибудь действительно интересное вычислили наши яйцеголовые умники?
– Товарищ генерал, есть несколько странных и непонятных моментов. Мотивация объекта так и осталась невыясненной. Насчет личностных качеств – специалисты утверждают, что писал человек с большим жизненным опытом и багажом знаний. Практически на сто процентов есть уверенность, что автор имеет высшее техническое образование. Построение фраз, характерный лексикон, структура и логика изложения однозначно на это указывают. На это же указывает подробное и ясное описание технических моментов «кокона» – судя по межбуквенному интервалу, нажиму, наклону и другим характеристикам – написание идет без остановок и заминок, одним абзацем с высокой скоростью.
– С этим понятно. То, что это не гуманитарий было ясно с первого взгляда на письмо. Что ещё?
– Личностный портрет, составленный нашими специалистами, может быть не совсем верен. У них возникло четкое ощущение, что автор пытался преднамеренно исказить стиль изложения, чтобы затруднить идентификацию и считывание личностных характеристик. К примеру, вставил в нескольких предложениях местоимение «я», там, где они четко указывают на мягкость и уступчивость. Если бы не графологическая экспертиза, то психологи не заметили «вставки», но нажатие авторучки другое, что тут же дало зацепку. В результате, при тщательном изучении, было выявлено несколько таких моментов.
– То есть о методах работы контрразведки наш объект имеет представление, – тут же ухватил основную мысль генерал. – Но сам текст составлен не достаточно профессионально? Получается – работает он в одиночку и не является кадровым разведчиком! Товарищ Савельев, это в корне меняет дело, если конечно, не хитрая и тонкая работа наших коллег, пытающихся подтолкнуть именно к этой версии.
– Ещё одно важное обстоятельство. Лингвистическая экспертиза с высокой вероятностью выдает, что автор долгое время проживал за границей, на это указывают косвенные скрытые англицизмы. Но, несомненно, русский язык для нашего объекта– родной.
– Вполне логично. ПГУ или с Хорошевского шоссе7 – само собой напрашивается. В свете второго письма – почти без сомнения.
Валентин Иванович хмуро обвел взглядом кабинет, словно ожидая увидеть ещё кого-то кроме своего заместителя полковника Савельева.
– Нашел что-нибудь твой протеже, лейтенант Алейников? Выяснил, каким образом письмо оказалось у Скрыпникова?
– Главному редактору газеты «Волгоградская правда» В. Е. Скрыпникову письмо передал дежурный с проходной. После того, как он вскрыл конверт, обнаружил внутри второе письмо, сложенное пополам, адресованное на Ваше имя, с требованием немедленно позвонить дежурному по УКГБ и сообщить о получении корреспонденции. Кроме того, на втором конверте также был указан код: «Моллюск», явный отсыл к сакситоксину.
– Что позволяет предположить, что это опять наш информатор? – уточняет генерал.
– Так точно. Оба конверта из той же первой партии, купленной в киоске «Союзпечати» две недели назад. К сожалению, установить, кто именно оставил письмо на вахте нам не удалось.
– Они что там спят среди бела дня? Скрыпников совсем мышей не ловит – распустил подчиненных.
– Лейтенант Алейников опросил свидетелей, и установил, что имело место хорошо спланированная операция. Для отвлечения внимания было инсценировано возгорание в здании редакции. В открытое окно первого этажа была заброшена самодельная дымовая шашка – так называемая «дымовуха». Началась эвакуация, на место прибыли несколько пожарных расчетов – все же центральная улица города. В этой суматохе на вахту был подброшен пакет на имя главного редактора.
– Дымовую шашку нашли?
– Пожарные выбросили сразу – посчитали, что дети баловались. По описанию – это был обычный спичный коробок, наполненный тлеющей пластмассой.
– Способ передачи достаточно рискованный, но признаться надо, что оригинальный, и сработал. По какой причине объект не стал повторяться?
Неужели просчитал появление конкурентов? Даже для меня интерес подполковника Георгидзе стал неожиданным и неприятным сюрпризом, как он-то догадался?
– Товарищ генерал, что делать с нашим кадровиком?
– А ничего, товарищ Савельев! Ничего делать не будем. Мы знаем, что он стучит, и даже догадываюсь кому. Генеральские звезды покоя не дают Вахтангу Давидовичу, подсидеть решил, только не понимает, что ему никто область не даст – в Москве не дураки, понимают, что наш настырный грузинский карьерист партийный все дело быстро и с треском развалит.
Выплеснув накипевшее, генерал успокоился, и внимательно посмотрел на подчиненного:
– Теперь самый главный вопрос! Для чего он нам слил эту информацию?
Ещё раз посмотрел на молчащего полковника, потом на слегка помятый листок, явно из школьной тетради.
– В конце октября 1984 года состоится покушение на Индиру Ганди. Двое телохранителей-сикхов должны будут расстрелять в упор премьер-министра Индии. В конце ноября, начале декабря запланирована диверсия на заводе компании Union Carbide в городе Бхопал в центральной части страны. Ориентировочное число жертв отравления ядовитым газом в результате выброса – от нескольких тысяч сразу, до десятков тысяч в течение нескольких недель-месяцев.
***
– Морозов, ты мне и нужен. Следуй за мной, поговорим в штабе о твоих художествах.
– И вам здравствуйте, Николай Иванович, – улыбаюсь и ничего поделать с собой не могу.
Такая реакция при встрече с директором школы удивит любого, но я искренне рад, а грозный вид и предстоящий разговор меня нисколько не пугают – Николай Иванович Кучер – человек справедливый и честный, поэтому бояться особо нечего. Радость моя не удивительна – только двое учителей из школьного времени заслужили мое искреннее уважение и повлияли на формирование характера и мировоззрения: директор школы и … учительница по химии. Товарищ Кучер по совместительству преподавал историю и обществоведенье, и его уроки, на которых довольно резко и откровенно обсуждали все подряд: от политики до общественной жизни в стране – благо перестройка и гласность уже начались, позволили многое понять и во многом повлияли на мой характер.
