Алексей Кулаков - Магнатъ
Словно почувствовав, что речь идет о них, сразу двое охранников покосились на подопечных.
– Пустое, Валентин Иванович. Но исключительно для вашего – в Германии мне составят компанию несколько экспедиторов.
Довольный Греве позволил себе небольшую улыбку, после чего сходил за двойником. Князь поздоровался, затем несколько раз обошел его по кругу, под конец осмотра довольно бесцеремонно ткнув пальцем в левый бок.
– Корсет?
– Так точно.
Поглядев на бравого ярославского лавочника–галантерейщика, ни дня в своей жизни не прослужившего в рядах Русской императорской армии, Александр непроизвольно выгнул в удивлении бровь.
«Какая стать, выправка, взгляд! От телохранителей, что ли, нахватался?».
– До вас уже доводили задачу?
– Никак нет, ваше сиятельство.
– Ну что же. Если в общих чертах, то вам предстоит сильно потрудиться: обильно пить и есть, а так же много общаться с французскими дамами полусвета. Разумеется, все это вы будете делать молча, и не покидая снятого особняка, так как вам надо беречь свое больное горло. Кстати, вполне возможно что перед отъездом вам все же придется посетить какой–нибудь дорогой публичный дом – и я надеюсь, вы проявите себя с самой лучшей стороны. Все нужные подробности до вас доведет Валентин Иванович. Справитесь?
С немалым интересом оружейный магнат наблюдал, как примерный семьянин и отец троих детей переводит в более привычные понятия свое первое задание, а затем осознает, что ему предстоит пьянствовать, предаваться безудержному разврату и шиковать.
– Так точно, вашсиятельство! Не извольте сомневаться, все силы положу, но сделаю!
«Какой энтузиазм – глаза горят, а сам аж светится!.. Вот что бывает, когда работа людям в радость…».
* * *Небольшая берлинская кофейня в утренние часы была немноголюдна – несмотря на свои относительно скромные размеры, она являлась довольно дорогим заведением, ориентированным исключительно на обеспеченных ценителей прекрасного напитка. Четыре сорта отборнейших кофейных зерен, две дюжины рецептов приготовления, джезвы из кованой меди, и специально обученный персонал заставляли посетителей приходить в кофейню еще и еще, ради небольшой чашечки НАСТОЯЩЕГО кофе. Вот и сейчас двое мужчин примерно одинакового возраста уселись за угловой столик, сделали заказ и терпеливо ожидали, когда же им поднесут драгоценный напиток с востока:
– Михаил Осипович, должен вам сказать, что вы весьма обстоятельный человек. Пять дней на ответ! Право же, не думал, что это будет для вас настолько… Сложно.
Инженер, преподаватель, и ко всему, можно сказать что скромный гений от электротехники с простой польской дворянской фамилией Доливо–Добровольский, в ответ лишь сурово нахмурился, категорически не усматривая никакой веселости в поднятом вопросе.
– Касайся дело каких–нибудь незначительных мелочей, ответ был бы сразу. Но тут решается вся моя будущность, поэтому, я полагаю что любая спешка будет неуместной. Гхм. А обстоятельность совсем не последнее дело для любого ученого–исследователя.
– Разумеется. Итак, что же вызывает у вас сомнения на этот раз?
Один из наиболее успешных служащих Германской Всеобщей Электрической компании тут же положил перед собой документ, уже давненько называемый в Российской империи «Золотым контрактом».
– Кто будет моим непосредственным руководителем?
– Вы слышали что–нибудь об Александре Николаевиче Лодыгине?
Инженер немного замешкался с ответом:
– Только самое лучшее.
– Де–юре, вашим руководителем будет он. Де–факто, отчитываться и получать задания вы будете от меня. Разумеется, между вами будет определенное взаимодействие.
– Хмм!.. Ну, допустим. Далее, меня смущает вот этот пункт. Что значит – достаточное финансирование? В каких пределах? Кто его определяет?
Русский фабрикант доброжелательно улыбнулся, тихонечко вздыхая про себя.
– Я выдаю вам задание, вы составляете смету, ее исполнение контролируется аудиторами.
Михаил Осипович в глубоком раздумье огладил свою профессорскую бородку.
– Даже если я попрошу миллион в год?
– Даже? Да если бы все мои директора имели столь скромные запросы! К примеру, ваш коллега Лодыгин уже перешагнул сумму в полтора миллиона рублей на ассигнации, а год еще далеко не окончен.
Пригубивший свою чашечку электротехник едва не поперхнулся кофе.
– Однако, у вас там и масштабы!
– Какие есть. Что–то еще?
– Вы должны знать – я связан определенными обязательствами с моими нынешними работодателями. И я так и не услышал, чем именно ВЫ предлагаете мне заниматься.
Постучав пальцами по бумаге контракта, Доливо–Добровольский уточнил:
– Вернее, здесь все описано лишь самыми общими фразами. Даю слово, что ничто из услышанного не будет разглашено.
– Ваши нынешние обязательства легко разорвать, уплатив неустойку в пятьдесят тысяч марок. Я ведь прав? А дел у вас будет два, первое, очень большое – электрификация Российской империи. Вы же знаете, за электричеством будущее.
Инженер не удержался и согласно кивнул.
– Надо, чтобы это будущее для НАШЕЙ родины наступило как можно быстрее. Основой генерирующих мощностей будет сеть из тепло–энергоцентралей, затем предполагается строительство гидроэлектростанций. Передающие сети, трансформаторы, подстанции, моторы… Вторым вашим делом будет преподавательская работа. Империи нужны подготовленные инженеры, и я надеюсь на вашу помощь в этом вопросе.
– Какой университет?!? Или это институт?
«Все, рыбка клюнула».
– Ну, тут несколько вариантов. Первоначально рассматривался вариант с Санкт–Петербургом. Но после того, как было принято решение о строительстве в Москве нового учебного заведения… Я думаю, это будет значительно удобнее. Ведь в этом городе проживают и ваши близкие, не так ли?
Вежливо подождав, пока электротехник переварит все услышанное, но так и не дождавшись, его собеседник тихонечко кашлянул.
– Что?.. Ах да. Прошу меня простить.
Залпом выпив порядком остывший кофе, Михаил Осипович опять впал в глубокую задумчивость. Князь его вполне понимал: на одной чаше весов спокойная и налаженная служба в одной из самых крупнейших электротехнических компаний Европы. Уважение немногочисленного начальства, признание коллег, налаженный быт, в конце концов!.. А на другой – такие перспективы, что аж дух захватывает: работа на родине, воссоединение с семьей, и исполнение тайной мечты о преподавательской работе.
– Мдя.
Щелкнув крышкой часов, Александр заправил их обратно в карман жилетки, выудив из другого небольшой картонный прямоугольник.
– Когда вы примете свое положительное решение, вот по этому адресу вам помогут урегулировать все необходимые формальности. А здесь…
На первую картонку легла вторая.
– Адрес вашей московской квартиры.
Прижав пустой чашечкой из белейшего фарфора мелкую банкноту, оружейный магнат оделся, напоследок легко прикоснувшись к своей шляпе:
– До встречи, Михаил Осипович.
– Простите, что? А, да–да, конечно…
Некоторое время спустя, весьма поздним вечером, хозяин скромной виллы «Хюгель» в Эссене был неприятно удивлен, сходу опознав вензель на доставленной в запечатанном конверте визитке. Впрочем, чего–то такого он и ожидал – с того самого момента, как бесследно пропал его порученец Нейгель. Отдав распоряжение провести гостя в кабинет, Фридрих невольно удивился, обнаружив у князя шикарную черную бороду, усы и очки с большими линзами.
– О! Хоть я и не ждал вас, Александр, но очень, очень рад видеть!..
Пушечный король Европы и, одновременно, достойнейший представитель весьма уважаемой династии Круппов, Фридрих Альфред всем своим видом буквально излучал неподдельное дружелюбие и осторожный оптимизм. К его недоумению, оружейный магнат Российской империи зеркально отразил все эти чувства обратно.
– Поверьте, ваша радость более чем взаимна.
– Кхм. Как я вижу, вы несколько изменились с нашей последней встречи?..
В ответ гость с коротким смешком заметил:
– Вы знаете, дорогой Фриц, по пути на вашу виллу я слишком часто замечал на себе любопытные взгляды. Вы определенно пользуетесь немалой популярностью, как у друзей, так и у недоброжелателей!..
Аккуратно сняв с лица приклеенную растительность и оправу с простыми стеклами, князь весьма обаятельно улыбнулся:
– Надеюсь, вы не в обиде на меня за этот маленький маскарад?
В ответ хозяин лишь неопределенно качнул головой.
– Сигару? Как пожелаете. Итак, вас привело ко мне что–то конкретное?
– Пожалуй, можно сказать и так. Наша дружба.
– Простите?
– Меня привели в Берлин те дружеские чувства, что я испытываю к вам.
– Ээ?.. Боюсь, Александр, я не вполне вас понимаю.
