Милан (СИ) - "Arladaar"
— А что за взыскание? — с опаской спросила Люда. — Полы в раздевалке мыть?
Невзирая на серьёзность момента, что Бронгауз, что Дудин рассмеялись, услышав этот нелепый пассаж. Скорее всего, подумали, что Стольникова смеётся над ними.
— Ага, полы мыть… — сказал смеющийся Бронгауз. — Кстати, хорошее предложение. Стоит над ним подумать. Иди занимайся. По-прежнему, тренировочный кейс номер три. Потом хорео, потом лёд.
Смелова вышла после взвешивания довольная — ей сбрасывать вес не надо было, и всё оказалось по нулям. Люда тут же спросила, что это за симпатичный молодой светловолосый человек, говорящий по-английски так хорошо.
— Хорошо? — рассмеялась Смелова. — Он не говорит по-английски хорошо! У него приличный итальянский акцент. Этот парнишка — Даниэль Грассль, итальянец. Первый номер итальянской сборной. Приехал к нам на сборы. М-да…
Смелова остановилась, развернула Люду и посмотрела ей в глаза, словно стараясь разглядеть в них признак насмешки. Но нет. Ничего этого не было заметно. Сотка абсолютно серьёзна!
— Я не понимаю, то ли ты серьёзно, то ли нет, — недовольно сказала Смелая. — Его вообще-то весь мир знает. Он на чемпионате мира пятое место взял. Единственный в мире прыгает четверной риттбергер. И он на твой показательный в Сайтаме реквизит подавал — трость и шляпу.
— Какой риттбергер? — с недоверием спросила Лада. Какая-то хрень! Тут тройной-то проблема прыгнуть!
— А… Ну тебя на фиг! — махнула рукой Смелая. — На всех сайтах трындели, что он в августе усиленную подготовку у нас проходить будет. В конце сборов его тренер, Михаэль Хут, должен приехать. А пока Брон будет ему прыжки править.
— Чё-то он не похож на итальянца, — недоверчиво сказала Люда, помня про музыкальный фестиваль Сан-Ремо и Адриано Челентано с Тото Кутуньо.
— Он из их северной провинции, из Ломбардии, — терпеливо сказала Смелая. — Из германского этноса, который у них считается национальным меньшинством. Так же как Каролина Костнер. Кстати, в Ломбардии что есть?
— Что есть? — недоумевающе спросила Люда, которая слабо знала географию капиталистических стран. Вот если бы Смелая про страны СЭВ спросила, про ГДР, ПНР и ЧССР, тогда бы Людмила дала бы ей жару!
— Столица Ломбардии — Милан! — важно заявила Смелова. — Где будет Олимпиада в 2026 году. Которую я выиграю!
— Нет, я выиграю! — воспряла Людмила. — Я сильнее тебя!
— Зато тупее! — усмехнулась Смелова и увернулась от кулака Люды. — Пошли в тренажёрку. Капец тебе сегодня!
Возможно, так и было…
Глава 26
Главный тренер
Действительно, этот день в тренажёрном зале выдался крайне тяжёлым. Ещё тяжелее, чем вчерашний. Мышцы отдохнуть за ночь явно не успели. Забитости молочной кислотой не было — ощущалась лишь общая усталость и утомляемость из-за неготовности к усиленным тренировкам после отпуска. Плюс, Люда пока ещё не знала, чего можно в принципе ожидать от нового тела. Налицо была очень сильная раскоординация между желаемым и реально возможным. Она начинала делать жим на торс-машине, и сначала движения получались с невиданной лёгкостью — мозг посылал привычные сигналы телу, и более миниатюрное тело отзывалось с лёгкостью, но потом за короткое время наступала усталость, связанная с тем, что потенциал организма быстро выбирался, и тогда усталость наваливалась молниеносно.
Через некоторое время Люда примерно поняла принцип работы с новым телом, но это понимание пришло не сразу. Принцип этот был прост, и заключался в русской пословице «тише едешь — дальше будешь». Люда решила все упражнения делать медленно, словно тело вообще не готово к тренировкам. Но догадалась использовать эту методику только после окончания занятия по общефизической подготовке. Когда уже совсем устала.
Бронгауз в конце силовой тренировки, когда Люда уже была в состоянии «язык на боку», заглянул в зал ОФП. Посмотрел на помирающую ученицу и подошел к тренеру по силовой подготовке Василию Фёдоровичу Ермолову.
— Как дела? — спросил он, кивнув на Люду, кое-как бегущую по дорожке. — Что-то она совсем выдохлась.
— Надо уменьшать интенсивность тренировок, — покачал головой Ермолов. — Она сильно изматывается. Кое-какие данные для занятий есть, но их мало.
— В том-то и дело, что у нас же ещё параллельная сгонка веса. В первую очередь для Арины важно снижение веса и подход к оптимальной анатомической форме, — задумался Бронгауз. — Впрочем… Возможно, вы и правы. Я в этом сезоне на ультра-си от неё и не рассчитываю. Так что… Да, вернее было бы не заматывать её так. Давайте с завтрашнего дня начнём с нулевого тренировочного кейса. Будем набирать форму постепенно. А сейчас пусть оставшееся время отдыхает.
Тренеры независимо от Люды пришли к тому же мнению, что и она, — надо снижать нагрузки.
— Стольникова! Конец тренировки! Отдыхай, — дунул в свисток Ермолов и показал на пуфик.
Люда кивнула головой, спрыгнула с беговой дорожки, на негнущихся ногах подошла к пуфику и буквально обрушилась на него без сил. Телефон она опять не взяла, делать было нечего, поэтому стала наблюдать за тренирующимися спортсменами и спортсменками. На удивление, не увидела Даниля Грассля. Он что, не занимается на тренажерах? Впрочем, Сашка говорила, что парень приехал только тренировать прыжки, так что, возможно, в силовых тренировках он участвовать не будет.
Вообще, для Люды Даниэль оказался первым иностранцем, которого она в принципе видела вживую за свою недолгую четырнадцатилетнюю жизнь, проведённую в Екатинске, с редкими выездами в Сочи и в Бутку, к бабушке. Даже в Сочи были все свои, обычные советские люди — русские, украинцы, белорусы, грузины, абхазцы, прибалты, молдаване, таджики и узбеки, туркмены и якуты. Со всего Советского Союза люди ехали отдыхать на море, но иностранцев среди них не было ни одного!
Да и вообще, как это возможно, чтобы в страну, в эту… как её… Российскую Федерацию… приезжал иностранец??? Да ещё итальянец??? Да за ним здесь толпы должны ходить и смотреть как на диковинку! Однако этого не было. Когда Даниэль стоял у Тверской, на него никто не обращал никакого внимания.
Озадаченная этим фактом, Люда стала дальше наблюдать за тренирующимися. Напротив неё на велотренажёре неспеша крутила педали эта маленькая девчонка, Лизка Хромова. На ней надета очень уж дивная майка: белая и с розовой надписью «Я/МЫ…ЕКАТИНСК»! Между словами «Мы» и «Екатинск» нарисовано большое красное сердечко. Название родного города подействовало на Люду как магнит. Что это значит? Лизка тоже из Екатинска? Следовало немедленно узнать у ней об этом!
— Лизонька, а ты из Екатинска? — с улыбкой спросила Люда, подойдя к девочке, бегавшей в наушниках.
Лиза увидела, что к ней подошла Люда и что-то спросила, из вежливости перестала бегать, сняла наушники и вопросительно посмотрела на неё.
— Что? Не поняла. Повтори, пожалуйста, — тонким голоском попросила девочка.
— Я говорю, ты из Екатинска? — повторила Люда и указала на майку.
— Да, я из Екатинска, — согласилась Лиза. — А ты разве не знаешь? Мы же знакомились всей группой в начале сезона!
— Я… — Люда хотела было объяснить, что забыла это, но разговорчики прервал тренер Ермилов.
— Стольникова! Я сказал отдохнуть, а не отвлекать других от тренировки! Я вижу, ты в себя пришла и ожила. В коридор с вещами! Отдыхай там!
Люда недовольно посмотрела на тренера, но возразить побоялась, уныло кивнула головой, накинула на плечо олимпийку, сумку с полотенцем, водой и салфетками, и пошла в коридор… Эх… Жаль не было семечек, чтоб скоротать время…
…Декабрь 1985 года, город Екатинск, микрорайон «Рабочий посёлок», средняя школа номер два. Восемь часов утра. Урок русского языка.
— Хмельницкая! Ты как староста класса, можешь мне ответить на вопрос, кто сегодня читает политинформацию??? Кто сегодня дежурный? — голос Алевтины Петровны, учительницы русского языка, был строг и взыскателен. Вид её говорил о том же.
