Вернуться 4 (СИ) - Кириллов Альберт "Кириллов Альберт"

— Доброй! — следователь, когда-то столкнувшийся ночью на служебной квартире с мотоциклистом, проснулся в своей собственной квартире, и увидел, что рядом с его кроватью во всё том же кресле, сидит человек в шлеме.

— А-а, вы-ы, — заблеял следователь, совсем не понимая, что тут делает этот человек. Он же всё сделал, как тот приказал…

— Здесь вся информация, — палец правой руки показал на папку, что лежала на коленке незваного гостя. — Сделаешь так, чтобы прижать нотариуса. Вынесешь постановление о возбуждении уголовного дела, но карточки о возбуждении в ИЦ МВД не передавай, — зловещий голос разливался по комнате. — Тебе позвонят, передашь материалы дела.

— А-а, как не передавать? — следователь сел на разложенном диване, который использовался им в качестве спального места. Однокомнатная квартира, так что пришлось купить раскладной диван, который на ночь превращался в кровать, а утром складывался, чтобы освободить пространство в гостиной.

— Молча! — вроде голос не повысился, но у следователя мурашки по спине пробежали. — Не должно быть информации о возбуждении дела в ИЦ.

— Понял! — закивал следователь. — А если прокуратура?

— Тебя это не должно волновать, — попытались успокоить разволновавшегося сотрудника органов. — Никто ничего не узнает. Всё! Бывай, — сидевшая тёмная фигура в шлеме только сидела, а уже стоит на ногах. — Сделаешь, как сказали, получишь бонус, — а потом незнакомец выскользнул из комнаты.

Проверка двери и замка показала, что замок закрыт, дверь не повреждена. Будто и не было ночного гостя.

— Ого! — на кресле помимо тонкой папки остался конверт, в котором обнаружилась пачка в 10 000 долларов.

Мысли побежать утром к своему начальнику или в прокуратуру, у следователя даже не возникло. Конверт был спрятан в духовке, а папочка была взята в руки, после чего информация о нехорошем дедуле-нотариусе изучена почти наизусть: факты, свидетели и документы.

— Я от Колуна! Документы, — к вышедшему из дома и прогуливающемуся вечером в небольшой парке рядом со своим домом следователю подошел парень лет 25, крепкого телосложения, но с достаточно неприметной внешностью.

Стараясь, чтобы это было незаметно, следователь лихорадочно оглянулся, убедился, что поблизости никого нет, а потом суетливо отдал потертую кожаную папку на молнии:

— Можете её забрать, — тихо сказал следователь своему собеседнику, а тот вжикнул молний, а потом быстро просмотрел постановление о возбуждении дела, постановление об обыске и остальное.

— Отлично, — сам себе кивнул парень. — Это вам, — он протянул следователю, свернутый в брусок черный полиэтиленовый пакет. И больше не произнеся ни слова, будто растворился в сумерках.

После проведения обыска и допроса нотариуса, ему была избрана мера пресечения — подписка о невыезде. А на следующий день следователю позвонили и потребовали передать деньги человеку от «Колуна».

— Чёрт! — в развернутом пакете, когда следователь вернулся домой, оказалась очередная пачка денежных знаков — 20 000 долларов.

Определённый страх был, а вдруг сейчас начнут ломиться в квартиру ОСБ или прокуратура, но никто не появился ни в этот день, ни в последующие.

Следователь решил для себя, что такими темпами, он скоро сможет себе позволить купить двухкомнатную квартиру. Вернее, он уже может, но это будет слишком подозрительно. Так что деньги он тратить не будет, а через год-полтора обязательно купит.

Немного напугал текст на листе бумаге, обнаруженный в том же пакете с деньгами, на котором с использованием струйного принтера было написано: «Не шали. Накажу. Еще понадобишься».

— Дорогой вы наш, Станислав Олегович, — в кабинет нотариуса зашел улыбающийся молодой парень, а за ним ещё два человека. — Вы думали, что всё закончилось? Нет, всё только начинается. Меня зовут Роман, я из городского управления МВД.

У нотариуса закололо сердце. Поняв, что последует неприятное для него предложение. Но всё оказалось совсем не так, как он думал…

— Могут быть только проблемы с Тараевым, — предупредил Манар. — Всё же, это совместно нажитое имущество.

— Я думаю, что господин Тараев не будет сильно возражать, — ответил Манару Герман.

— Добрый день! — к сидящему за столиком уличного кафе Герману подошел мужчина лет под сорок, небольшого роста, с «пивным животиком», с залысинами и не очень дорогом костюм, при этом ещё и мятом. — Я, Клевакин Андрей Анатольевич, — представился он, а потом протянул руку. — Если не ошибаюсь, то вы Смирнов Герман Михайлович, — он не спрашивал, а утверждал.

— Вы правы, это я, Герман, — он опустил своё отчество, т. к. не очень любил, когда оно упоминалось, и протянул руку, пожав оппоненту ладонь. — Присаживайтесь, — он показал на стоявший напротив него стул. Кофе или чай?

— Не откажусь от крепкого кофе, — уселся напротив Германа его гость.

— Девушка, принесите кофе по-турецки, — попросил находящуюся недалеко официантку принести напиток. — Да, и холодной воды к кофе.

Это небольшое городское кафе, расположенное почти в центре, но затерянное в старых улочках Перми, предоставляло неплохое кофе, ну на вкус Германа. Так-то он не особый знаток, но здесь был наиболее больший выбор этого напитка. Тем более, что прямо на улице были выставлены несколько столиков со стульями, чтобы гости могли насладиться кофе на воздухе, а не в душном помещении.

— И о чём хотели поговорить? — обратился Герману к следователю ФСБ, как тот представился ещё вчера, позвонив на служебный телефон.

Майоров был против встречи с «прокурорским», так что ещё неделя у Андрея ушла на уговаривание, и тот согласился, но всё равно был недоволен тем, что Клевакин хочет непосредственно встретиться со Смирновым. Особой любви прокуратура к ФСБ не испытывала, а после крушения союза бывший комитет вообще не воспринимала, как грозную и пугающую организацию.

Времена другие, и вести какие-то оперативные мероприятия или следственные действия, а уж упаси бог, задержать сотрудника прокуратуры можно было только с согласия вышестоящего руководителя. Таких разрешений за последние годы можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Так что желание Клевакина о посещении Германом здания УФСБ выглядело немножко, если можно так сказать, определённой наглостью со стороны следователя. Поэтому он был почти вежливо послан в пеший эротический маршрут, но потом Герман согласился встретиться в непринужденной обстановке, назначив место встречи.

— Что же вы, Герман Михайлович, — начал Клевакин, — не захотели встретиться в здании УФСБ? — прозвучало достаточно язвительно и провокационно.

— А должен? — твердый взгляд Германа уперся в переносицу его собеседника, не стараясь уловить взгляд. Подобные небольшой психологический трюк выводил из себя оппонента, чем он и воспользовался, не собираясь предоставлять собеседнику каких-либо преференций.

— В определённых обстоятельствах и при определённых подозрениях… — внимательный взгляд Клевакина следил за поведением «прокурорского».

— … Я уже подозреваемый? — приподнятая от удивления бровь Германа показала его недовольство. — Уверены?

— Нет, — смутился Клевакин. — Я не это имел в виду.

— Тогда что, вы, имели в виду?

— Послушайте, может спокойно поговорим? — пошел на попятную следователь.

— Не я начал со слов: «подозрения», — пожал плечами Герман. — Мне, кажется, этим вы на себя взяли ношу, которую можете не унести.

— Хм-м, — Клевакин опустил взгляда, а потом решился. — Я хочу узнать, что вы знаете о компании «Титан» и какие у вас отношения с её руководителем Типикиным Алексеем?

— Вы же понимаете, что я могу не отвечать на этот вопрос? — судя по дернувшейся щеке следователя, ему не понравилось услышанное. — Но я отвечу, — неожиданно добавил Герман. — Мы с ним учились в одной группе в академии в Екатеринбурге. Так что в приятельских, а скорее… — небольшая пауза, — дружеских отношениях. Поэтому общаемся. Что здесь странного?