Не тихий Тихий океан - Протасов Сергей Анатольевич

А за этими заслонами караваны транспортов спокойно чертили кильватерными следами пустынную водную гладь, казавшуюся бескрайней. Радио на них было строжайше приказано использовать только на прием. Даже снова подложили кусочки картона под ключи, во избежание случайностей. В радиорубках на всех кораблях повахтенно дежурили минные квартирмейстеры. Не менее двух судов ежедневно назначались караульными, чтобы немедленно глушить чужие передачи. Они же все время слушали эфир, но никаких сигналов тревоги ни от своего авангарда, ни от Сайгонского конвоя, Окинавской экспедиции или Небогатова так и не получили.

К 9 ноября всем трем конвоям удалось скрытно форсировать заметно опустевшие обитаемые воды северной части Тихого океана. Собравшись вместе в ста двадцати милях восточнее группы островов Титидзима, выслали на запад «Терек», для разведки и организации встречи остальных сил. Дождавшись темноты и не получив никаких сигналов тревоги, всем скопом двинулись к бухте Ллойда.

Глава 15

На рассвете 10 ноября показалась земля. Скоро уже можно стало разглядеть остров, а точнее, группу островов, жавшихся друг к другу и сливавшихся с этого ракурса в сплошной волнистый силуэт, пропадавший из вида где-то на юге. Волны неистово бились об утесы. На берегу ни долин, ни равнин видно не было. Только заросшие горы. Где-то за ними на юго-западе все еще по-утреннему мглистый воздух казался заметно темнее.

Гадали: наши там дымят или кто-то засел в засаде? С волнением ждали условного сигнала, шаря оптикой по зеленым холмам. Но мигание морзянки неожиданно увидели с воды у кряжистого отломыша Отоджимы, ограничивавшего острова с севера. Там подпрыгивали на волнах букашки выкатившихся навстречу минных катеров. Оказалось, их назначили лоцманами.

Следуя за ними, еще поутру благополучно обошли рифы, дальше плавно обогнули с запада все великолепие северного скопления главной группы островов, добравшись, наконец, до входа в гавань. Процессия растянулась, застилая дымами полнеба. Хвост огромной колонны еще только миновал самую северную оконечность, а головные начинали осваиваться на рейде.

Там, кроме «Терека», уже стояли суда Окинавской экспедиции и передовая разведывательная группа в полном составе, обосновавшиеся в верхней, северной части бухты. Они фактически загородили своими тушами редкие рядочки хлипких построек рыбацкого селения, теснившиеся за узким пляжем на западном берегу гавани. Третьей эскадры, которая по плану должна была появиться здесь раньше всех, все еще не было.

Сама бухта, смотревшая входом на запад и ограниченная с трех сторон высокими отвесными утесами, сплошь покрытыми зеленью, была довольно обширной. Но в проходе, с левой стороны, имелись приглубые скалы, отмеченные сейчас, помимо пены, еще и бакенами, сужавшие его до полумили и стеснявшие навигацию. Карты с глубинами имелись у всех. Места русским морякам уже были знакомы после кругосветки шлюпа «Сенявин», стоявшего здесь весной 1828 года.

Вглядывались в берега, несмотря на яркую, броскую красоту, не выглядевшие приветливыми. Сначала казалось, что даже шлюпкам здесь пристать некуда, сплошные камни в клочьях пены. Но потом удалось разглядеть зажатые меж ними полоски песка, а за транспортами – даже ряды аккуратных домиков, от которых шла дорога, упиравшаяся во вполне приличную пристань. Она, правда, оказалась совсем небольшая. Ошвартоваться к ней смогли бы только буксиры, и то с опаской.

От нее и от пляжа, приткнувшегося меж скал напротив, уже спешили катера, пыхтя машинами. С них радостно частили фонарями и мельтешили флажными семафорами, нарезая места стоянки. Со всех сторон робко потянулись лодки местных рыбаков и торговцев, благоговейно пришибленных таким нашествием. Приближаться они не спешили, наблюдая со стороны за начавшейся величественной возней, связанной с размещением почти пяти десятков транспортов и большей части Тихоокеанского флота.

Места для всех в Порт-Ллойде, естественно, не хватило, поэтому часть судов снабжения размещалась севернее него в бухте Такиноура и в западной части пролива Анджимасето между островами Аниджима и Тидзима, на небольшом рейде, ограниченном с запада островком Нишима и его рифами. Поскольку эта стоянка также имела разведанные и обвехованные выходы в восточном, северо-западном и южном направлениях, именно там встали крейсера «Светлана» и «Богатырь», составившие дежурный отряд перехватчиков.

Только далеко после полудня разместили всех. Корабли и транспорты замирали на своих местах, оглашая округу усталыми вздохами стравливаемого пара, которого оказалось в избытке после долгих острожных маневров на малом ходу, а потом и остановки машин. Пассажиры и свободные от вахт все это время толпились на палубах. Был среди них и добровольный штатный фотограф-хронограф флота, как теперь стали величать Федора Ивановича Подзорова.

Почувствовав сначала прекращение качки, а потом услышав и грохот отпущенной цепи, проводившей якорь до дна, он выбрался из своей каюты на воздух. А там, едва окинув взором окрестности, забыл о мучившей его слабости, еще оставшейся после болезни, и принялся собираться в турне.

Джек Лондон, уже бывавший в этих краях ранее [30], вызвался его сопровождать. Хотели взять катер, но они, все до единого, уже оказались заняты, устремившись со всего каравана к пристани, как пчелы к летку своего улья. Довольно просторный причал, футов в триста длиной, почти сразу оказался ими облеплен настолько, что к нему с трудом смогли протиснуться для швартовки буксиры. Пришлось нанимать лодку у местных.

Следующая неделя оказалась для русско-американского дуэта весьма плодотворной. Несмотря на протесты врачей, еще опасавшихся за неокрепшее здоровье Федора Ивановича, он вместе с Джеком и выделенными им двумя дюжими молодцами из грузчиков с самого рассвета ловил в кадр встававшие вертикально из воды высокие горы, меж которыми мог затеряться крохотный кристально чистый коралловый пляж, по крупинке натасканный тысячелетним прибоем. Или аккуратно возделанные поля с капустой, бататом и другими плодами человеческой деятельности, скрывающиеся за полосой джунглей. Ровные ряды деревенских домишек с храмами, сразу за которыми могла начинаться жуткая пропасть, притаившаяся в буйстве зелени. На этом острове, как выяснилось, не было ни одного пустого места. Всюду либо что-то росло либо высилось неприступной глыбой, с самой вершины которой спадал вниз ручей, порою даже не долетавший до дна, разбиваемый в водную пыль порывами ветра с океана, сумевшего протиснуться через лабиринты ущелий и паутину тропического леса.

Прекрасные снимки дополнялись красочным описанием и аккуратно упаковывались для последующей отправки в издательство, когда появится такая возможность. Причем все это делалось в двух экземплярах: для Лондона на английском, а для Подзорова на русском языке в переводе собратьев по цеху. Довольны были оба компаньона.

К приходу главных сил на противоположном от селения берегу уже был разбит полевой лагерь, куда сразу начали свозить пехоту, измотанную четырехдневным океанским переходом. От тропического солнца его укрыли под кронами деревьев. Однако до них нужно было футов сто топать по песку, что многим далось довольно тяжело. Но и на этом препятствия не кончались. Там, где обрывался песок, сразу начинались горные склоны, на которых и росла буйная непроходимая растительность. В ней прорубили просеки и неширокие поляны, на которых в виде нескольких террас соорудили легкие навесы для казарм и кухонь. Растительность вырубали не полностью, лишь прорежая заросли, освобождая проходы и площадки для строительства. Дававшую тень листву над головами сохраняли. Без этого было не выжить.

Но для вновь прибывших «туристов-милитаристов» даже расчищенные зеленые коридоры оказались слишком крутыми. Некоторых бедолаг настолько укачало, что ноги казались ватными и не держали. Тут уж без помощи освоившихся «первопоселенцев», успевших отдышаться и обжиться, мало кто обошелся.