НИИ особого назначения (СИ) - Фишер Саша
— Хочу узнать побольше про научный оккультизм, — сказал я, чтобы понять, в какой форме придет ответ.
— Хорошо, — сговорчиво согласился голос. — Вывожу на экран обзорную статью про научный оккультизм. Если вам захочется подробнее изучить какой-то из разделов, просто коснитесь пальцем надписи «Подробности».
Карта Советского Союза пропала, вместо нее на экране появились буквы.
Бла-бла-бла, молодая наука, доказавшая свою актуальность в начале двадцать первого века... Видные деятели... Вехи и этапы развития...
На стыке этнографии, физики и химии...
Я прокручивал обстоятельный, но очень скучный текст, лишь мельком пробегая его глазами. В принципе, я ничего особенного в нем найти и не пытался, так что не вникал. Просто листал, чтобы дойти до какой-нибудь фразы, за которую можно было бы зацепиться, чтобы потребовать подробностей.
Ага.
Экспедиции и эксперименты!
Я ткнул в «подробности».
Текст на экране сменился на длинный список.
Экспедиции Московского НИИ Научного Оккультизма. Средняя Азия...
Серия исследований сибирского отделения Лаборатории Научного Оккультизма...
Проект «Зеркальный коридор» по исследованию метаспособностей человеческого мозга северо-западного отделения АН СССР, НИИ 122...
Пять карельских экспедиций...
Проект «Полет чайки», НИИ Прикладной Этнографии и Этногенеза...
Что-то у меня даже глаза разбежались. Гипнотизируют меня такие вот вещи. Сразу же представляется всякая «индианаджонсовщина», полевые лаборатории под брезентовыми тентами, ученые в пробковых шлемах. Загорелые лаборантки... Приключения, горящие энтузиазмом глаза... Эх, живут же люди!
Ха-ха, очень смешно.
Уж не я ли сам буквально день назад героически вытаскивал раненых товарищей из загадочной и смертельно-опасной «границы тридцать два», рискуя жизнью на каждом шагу?
Я ткнул в «Зеркальный коридор». Средняя Азия и Сибирь — это интересно, конечно, но всему свое время. Сейчас посмотрим на то, что поближе.
Новый список.
Отчет В.И. Вержбицкого, начальника медвежьегорской экспедиции...
Фото и видео.
Полный список научных публикаций...
Давайте-ка, отчет.
Я поерздал, пытаясь устроиться поудобнее на своем мягком, но неустойчивом сидении. Приготовился читать более вдумчиво.
— Произнесите код доступа к запрашиваемой информации, — вдруг снова ожил голос информатория.
— Не понял? — переспросил я.
— Информация, которую вы пытаетесь запросить, не является общедоступной, — равнодушно объяснил голос.
— Понял— отстал, — я вздохнул. — Ну ладно, тогда можно мне посмотреть карту Карелии... эээ... две тысячи... семнадцатого года.
Черт с ним, с научным оккультизмом. Я же полез в информаторий, чтобы вполне конкретные вещи спрашивать, вот и не буду отвлекаться.
На экране появилась карта. Ее можно было приближать и отдалять. Я приложил к экрану ладонь... ну да, примерно вот так расположена у нас «тридцать вторая». И населенных пунктов под нее попало действительно немало. И куда делись из них жители, когда все случилось? Погибли? Их эвакуировали? Или они превратились в каких-то чудищ под действием разбушевавшихся неизвестных сил?
Странно, что мне ни разу на инструктаже ничего об этом не говорили.
Странно, что мне даже не пришло в голову спросить об этом...
Вот например ближайшая к нашей базе деревня Хевозеро.
Я прищурился, прикидывая, в каком она секторе. Кажется, это Гамма. Чисто географически, совсем рядом, вот только неизвестно, провешен ли путь.
Может, напроситься сходить в том направлении с моим новым другом Федором? Где-то он и его приятели явно заходят в «тридцать вторую», явно не через наш шлюз, там все записывается-фиксируется.
— Эй, информаторий! — сказал я. — Что случилось с деревнее Хемозеро, когда появилась граница номер тридцать два?
— Такой населенный пункт не существует с мая две тысячи девятнадцатого года, — с готовностью отозвался женский голос.
— А Черный Порог? — спросил я, ткнув в еще одну точку на карте.
— Расселен из-за климатической аномалии в апреле две тысячи девятнадцатого года, — ответил голос.
— Гимолы? — спросил я.
— Населенный пункт был упразднен в связи с отсутствием жителей, в июне две тысячи девятнадцатого года, — сказал женский голос, не меняющий интонаций.
Надо же, как интересно. Нет больше таких населенных пунктов. С девятнадцатого года. А «тридцать вторая» появилась в двадцатом, получается? Может ли быть такое, что местных жителей намеренно вывезли из будущих границ аномальной зоны?
Пиликнул дверной звонок. Я дернулся от неожиданности, подушка начала заваливаться на бок. Да блин. Кого там принесло так не вовремя?
Я подошел распахнул дверь. Два человека в идеально отглаженных серых костюмах. Лица невыразительные, тот, что чуть впереди, пониже, второй повыше. У второго в руках небольшой кожаный футляр размером с книжку.
— Товарищ Вершинин? — вежливо поинтересовался тот, что поближе.
— С утра вроде был, — хмуро отозвался я. Кто там вчера вечером рассуждал про «бурильщиков»? Накликал на свою голову...
— Доброе утро, — уголки тонких губ человека в сером дрогнули, обозначив на мгновение приветливую улыбку. — Павлов Иван Афанасьевич, комитет государственной безопасности. Нам нужно задать вам несколько вопросов, не могли бы вы проехать с нами?
Глава 26
... нет абсолютно правых и абсолютно неправых. Существует серый туманный переход от одного к другому, где-то темнее, где-то светлее.
Стивен Кинг «Худеющий»
— А что вы так волнуетесь, будто вы что-то плохое совершили? — спросил молчавший до этого момента второй, тот, что с папкой.
— Не волнуюсь я, — с досадой отозвался я и сунул руку в карман. Вот урод... Запсихуешь тут, когда тебя ни с того ни с сего вызывают на допрос! Страшно мне было? Да еще как! Если честно, у меня даже коленки подкосились от вида этой парочки! На пару секунд я даже позволил себе запаниковать и честно себе в этом признаться. Подстегнутый мозг лихорадочно фонтанировал идеями, что надо сделать немедленно. Значит, вырубить того, что ближе, а второго скрутить и выхватить ствол из подмышечной кобуры... Толкнуть первого и захлопнуть дверь. Потом прыжок до окна, наружу и... Просто заорать и убежать...
Пара секунд закончились, и я взял себя в руки.
— Ну ладно, ладно, я волнуюсь, — уже нормальным тоном признал я. Спектр оттенков ужаса на моем лице эти двое, скорее всего, заметили. Но если они не читают мыслей, то фиг поймут, почему именно мне стало страшно. — Переживаю, что моей квалификации и осведомленности окажется недостаточно, чтобы достойно послужить делу государственной безопасности.
— Остряк, — хмыкнул второй.
— Вы будете следить за тем, как я одеваюсь или подождете меня в коридоре? — подчеркнуто вежливо спросил я. Важный вопрос, на самом деле.
— Мы подождем в машине, — снова дернув вверх уголками губ, сказал первый. — Одевайтесь и выходите.
Выдох. Значит, меня не подозревают ни в чем. Под подозрением кто-то другой, а я типа свидетель. Ну и на том спасибо.
— А много времени займет наш разговор? — спросил я, когда «серые костюмы» развернулись, чтобы выйти.
— Думаю, не более часа, — ответил первый, и они неспешно зашагали к выходу из жилого корпуса.
Совсем хорошо. Всегда остается шанс, что со мной так играют, чтобы я расслабился и потерял бдительность. Но пока все выглядит так, что я просто какой-то не очень важный свидетель.
Неизвестная переменная — свидетель чего.
Впрочем, не буду забивать себе голову раньше времени.
Я снял домашний трикотажный костюм, натянул штаны и футболку, посмотрел в окно. Небо хмурилось, ветер срывал с деревьев желтые листья. Пожалуй, свитер будет нелишним. Посмотрел на плюшку. Без двадцати двенадцать. Если и правда на все про все уйдет час, то успею на обед. Взял куртку и вышел из своей квартирки.
