Мамба в СССР. Черный курсант (СИ) - Птица Алексей

Пулемёты БТРов и танка с готовностью дали залп, не вызвав ни одного ответного выстрела, и колонна пошла вниз. За рычаги танка я вновь уселся сам и, разогнавшись, спешил как можно быстрее преодолеть ущелье. Выскочив с противоположной стороны, развернул машину и, дождавшись первого грузовика, рванул обратно, прикрывая колонну.

Не знаю, что чувствовали мои солдаты, глядя на эти манёвры, но вряд ли они думали обо мне плохо. Скорее наоборот. Мой танк, пугая одним только своим видом, стоял в самом конце колонны и словно сторожевой пёс ждал, пока вся вереница не скроется в ущелье. Пропустив тыловой бронетранспортёр, танк замкнул колонну и поехал следом.

Тьма африканской ночи опустилась на землю, и все включили фары, демаскируя наше передвижение. Ну, и плевать: с приходом темноты преследователи всё равно отстали от нас. Мы ехали ещё какое-то время, пока я не обогнал колонну и не дал отмашку на отдых.

Ночь прошла спокойно. И рано утром со свежими силами мы снова тронулись в путь, к обеду добравшись до передовых отрядов нашей революционной армии.

Дальше началась суета: проверки, расспросы, допросы, освидетельствования, очные ставки с офицерами революционной безопасности. Пока в итоге все не убедились, что я — это действительно я. И не выяснили, что благодаря именно моим усилиям многие из солдат смогли выжить, не говоря уже о спасённых в самом начале сражения раненых.

Когда всё, наконец, закончилось, меня вызвали в походную палатку, где обитал командир нашего корпуса генерал Абера Абебе. Это оказался крепкий на вид амхарец выше среднего роста с пронзительными чёрными глазами, густой шевелюрой и курчавой бородой.

— Младший лейтенант Дед Бинго?

— Так точно!

— А почему представлялся лейтенантом? Сам себе звание присвоил, да?

— Для краткости, товарищ генерал.

— Хм, — усмехнулся генерал. — Действительно находчивый! Прямо скажу: удивлён! И твоей храбростью, и проявленной сноровкой. Отдельное спасибо за вовремя эвакуированных раненых. Ты же в Союзе учился?

— Да, только приехал.

— Сразу видна советская выучка. Так что звание лейтенанта ты заслужил по праву. А за храбрость и спасение остатков своего полка тебе моей властью и по согласованию со штабом присваивается внеочередное звание старший лейтенант.

— Служу революции и социалистической Эфиопии! — с готовностью принял я новое внеочередное звание.

— У нас большая нехватка подготовленных офицеров, — продолжил он прерванную речь, — да ещё и огромные потери. Но это ещё не всё, я представил тебя к награде «За храбрость», и командовать ты теперь будешь артиллерийской группой численностью до батальона, а это верное внеочередное звание. Дерзай, юноша.

— Служу революции и социалистической Эфиопии! — вновь бодро выкрикнул я.

— Молодец! — генерал одобрительно похлопал меня по плечу. — Иди, принимай личный состав, знакомься с ним и с техникой. Впрочем, техника точно такая же. А вот танк тебе больше не положен, хватит уже! Загонял его так, что в ремонт пришлось увозить. Советские ремонтники никак не могут починить, чуть ли не полностью машину перебрали. Где ты только так гонять на нём научился?

— В военном училище в СССР. Нас там учили самоходно-артиллерийскими установками управлять, а это почти тот же танк.

— Да, у нас таких нет. Ну, иди, принимай командование.

Выполнив воинское приветствие, я пригнулся и вышел из палатки прямо под лучи яркого солнца. Отлично, первый шаг к военной «карьере» сделан! Теперь нужно развивать и углублять, обрастая нужными связями и преимуществами перед другими. Я уже во многом разобрался, но не стоит останавливаться на достигнутом. Африка большая, есть и где развернуться, и с кем повоевать, а воевать я люблю. Это не я такой, это жизнь такая…

О том, что я пристрелил лейтенанта Сахама, никто не узнал. Ну, или сделали вид. Наверняка кто-то проболтался. Однако руководство, соотнеся эту информацию с рассказами обречённых лейтенантом на явную смерть солдат, просто решило не раздувать. Да и те, кто рассказал о казни, вряд ли говорили с осуждением. Вместе в бой шли, вместе выжили, и не в последнюю очередь благодаря мне же. Перебрав это в памяти, я пошёл знакомиться со своим новым личным составом. Меня коротко представили, я тоже рассказал о себе немного, и понеслись военные будни.

Как мы ни старались, операция «Красная звезда» всё же потерпела поражение и, потеряв двадцать тысяч человек только убитыми, мы отступили. Пока я воевал, наступил 1983 год, и через пару месяцев мне присвоили внеочередное звание капитана. А войне не видно было ни конца, ни края. Требовалось завязывать с этим делом… Но грянул очередной бой.

— Капитан Бинго, ваш дивизион прикомандировывается к пехотной бригаде полковника Абама Нору, — известил меня мой начальник подполковник Абрахам Неру.

— Есть! — откликнулся я. — Какова цель присоединения?

— Повстанцы снова наступают, и командование решило собрать силы для контратаки. Твой дивизион поможет атаковать бригаде. Тебя ценят, зная, что твой дивизион не подведёт. Со времён неудачного отступления о тебе ходят легенды. Ходят слухи, ты даже умеешь общаться с духами Африки?!

— Могу, — на полном серьёзе ответил я.

— И почему я не удивлён? А ещё говорят, ты умеешь делать какие-то чудодейственные зелья, от которых раненые солдаты и офицеры буквально возвращаются из страны мёртвых.

Я промолчал. Действительно пару раз такое имело место, и я как-то даже делился ими с врачами походного госпиталя. Не одних ведь солдат убивают, подчас и большим начальникам прилетает. Так что число побратимов у меня резко увеличилось, но об этом мало кто знал.

Всё, в общем-то, шло своим чередом. Жаль, общаться с Фарахом выходило лишь через почтовых курьеров. У него дела шли всё лучше и лучше, да и я, бывало, меж делом собирал травы по округе, словно какая-то бабка.

Не дождавшись моего ответа, Неру продолжил.

— Если будут успехи, то готовься командовать артиллерийским полком. Вон у тебя даже награда имеется «За храбрость», а можешь получить ещё и медаль «За выдающуюся храбрость».

Я кивнул и изобразил восторг на своём лице. Правда, на фоне сопроводившей его слова мысли: «Служи, дурачок, получишь значок!» как-то кривенько получилось. Да и награды здесь, в Африке (пусть и заслуженные), всего лишь побрякушки, ценности не имеющие. Да и вообще, награды — очень условное понятие. Сегодня ты ими гордишься, а завтра твои внуки продадут их какому-нибудь барыге за пять рублей.

— Всегда готов! Постараюсь оправдать ваше доверие.

Вернувшись к дивизиону, я построил его и кратко изложил суть полученной задачи. Затем сходил в штаб бригады, порешал все вопросы взаимодействия и вернулся к своим солдатам. Через два дня, подцепив орудия к тягачам, мой дивизион поехал в составе боевых порядков пехотной бригады.

И вновь: эх, дороги… пыль да туман; холода… Нет, не соответствует: жара тут в основном, хотя по ночам и прохладно бывает. Короче: снова тряская железная кабина, раскалённая от солнца, плоские шутки языкастого амхарца-водителя, и чёткое понимание того, что в эфиопской армии мне уже больше делать нечего.

Африка вся пылала и просто требовала моего вмешательства, и не в качестве статиста, а гораздо серьёзнее. Ну, а пока… пока мы добрались до места назначения.

Войска разворачивались на позициях, усиливая расположение на передовой тех, кто стоял здесь до нас. Дивизион, состоящий из двух батарей, зарывался в землю. Обычно эфиопы этим пренебрегали, но у меня это не прокатывало. Сначала окоп, и лишь затем умываться, жрать и спать.

Рано утром, спозаранку

Мы огонь вели по танкам.

Дал им прикурить огня!

Больше нет их не х…, — мысленно пропел я на мотив русской частушки, наблюдая за тем, как готовятся к атаке эфиопские войска. Получив целеуказания от офицера связи, я приготовился стрелять.

— Огонь! — дал я отмашку. — Огонь!

— Огонь! — подхватили на позициях.

Громыхнуло, и раскалённые болванки снарядов помчались к своей цели. Обе батареи окутались дымом выстрелов, остро запахло пироксилином и ещё какой-то не известной мне химической дрянью.