Расселл МакКлауд - Чёрное Cолнце Таши Лунпо
- Минутку! Значит ли это, к примеру, что Бергманн тоже на вашей стороне?
- Кто принадлежит к Шамбале, тот может признавать в лучшем случае только в принадлежности самого себя. Он должен молчать о своих братьях перед профанами. Каждый должен выполнять эту клятву, кто входит в наши ряды.
- И он должен молчать, пожалуй, также о дерьме, в котором увязли вы и ваши товарищи? Об убийствах, которые совершаются от имени Шамбалы, о влиянии, которое оказывают братья на политику, о должностях и сделках, которые они устраивают между собой? Что там насчет убийств Пьера Мартена и его жены? Или со скандалом Пи-2!? Так, что ли, выглядит исполнение ваших величественных идеалов гуманности и толерантности?
Теперь Вайгерту это надоело. Единственным различием между этим человеком и Штайнером был только больший цинизмом его нынешнего собеседника. Но, вероятно, собеседник вовсе не замечал этого. Он просто был убежден в том, что маленький круг потомков богов должен был возглавлять глупую массу людей. По-своему он был совершенно последователен.
Вентилятор в замаскированной под автофургон булочной машине секретной службы перестал работать. И независимое отопление не регулировалось так, как этого хотели бы Роупер и Джиллис охотно. В машине было 27 градусов тепла, а в воздухе от чрезмерного потребления обоими сигарет можно было хоть топор вешать.
- Теперь я срочно нуждаюсь в охлаждении и немного в свежем воздухе. Здесь больше нельзя выдержать.
Джиллис встал и натягивал халат, который висел на крючке у задней двери кормы. На нем тоже был логотип булочной, который украшал наружную стенку машины. В World Intelligence Service работали основательные люди.
- О'кей. Я пока остаюсь здесь. Оба будут бесконечно болтать и без того еще до-вольно долго там внутри. И в конце все будет бессмысленно, так или иначе. Ты увидишь, нам снова не разрешат арестовать этого Вайгерта.
- Да мне и наплевать на это. Главное, чтобы я сегодня добрался до кровати раньше, чем в последние дни.
- Не забывай сделать вид, как будто нам тут нужно выгрузить что-нибудь. Возьми корзинку с булочками и зайди в какой-то дом. Булочки можешь выбросить в мусорный контейнер, чтобы ты снова вышел с пустой корзинкой.
Джиллис ворчливо покосился на своего коллегу.
- Ты думаешь, я только со вчерашнего дня в конторе? Я уже до крови натер себе задницу в таких делах, когда ты еще был лондонским «бобби».
- Ладно. Не задерживайся слишком долго. Я потом тоже хочу выбраться из этой сауны.
Джиллис открыл заднюю дверцу и вышел. Он взял с собой корзинку, поставил ее на улицу и снова захлопнул дверь. Медленно он прошел к входу в дом, который находился на удалении примерно двадцати метров от их машины. С облегчением он вдыхал прохладный, свежий воздух.
Когда он хотел уклониться от собаки, которая обнюхивала его ботинки, он столкнулся с каким-то мужчиной. Он только бегло взглянул на маленького итальянца. Пробормотав: «Скузи», он прошел мимо и медленно двинулся дальше.
Стефано Лоренцо только на мгновение посмотрел Джиллису вслед. Потом он повернулся, и взгляд его снова бродил вдоль ряда припаркованных у обочины машин. В нескольких метрах дальше он внезапно увидел темно-синий «Мерседес». Ему максимум несколько месяцев, оценил он. И, кроме того, самая лучшая модель этой серии. Осторожными шагами, как будто он шел к выставленным на продажу товарам, он двигался дальше. Когда он был на одном уровне с машиной, он увидел, что кто-то сидел за рулем. Женщина. Она, кажется, ждала кого-то. Ключ зажигания находился в замке. Лоренцо неторопливо прогуливался мимо и посмотрел налево в стекла кафе.
Это могло бы получиться. Он должен был только открыть дверь и действовать так, как будто он хотел спросить о чем-то женщину. Потом молниеносно схватить ее, выдернуть из машины, запрыгнуть вовнутрь и закрыть дверь. Нажать на газ и смыться. Дело пяти или десяти секунд. Он редко крал машины таким способом, но все же в этом случае соотношение риска и прибыли показалось ему вполне подходящим. За эту роскошную «тачку» его скупщик краденого от-дал бы, по меньшей мере, двадцать тысяч ЭКЮ.
Лоренцо остановился перед витриной обувного магазина и осторожно посмотрел в сторону. Тротуар был достаточно оживлен. Если бы женщина в машине закричала, когда он ее вытаскивал, то люди сначала предположили бы, что она ссорится со своим мужем. И пока первые бы поняли, в чем тут дело, он был бы уже далеко. У него не было сомнений. Это получилось бы.
Бекетт как раз садился. Его взгляд был серьезен. Вайгерт оказался крепким орешком. Похоже, его действительно вдохновлял наивный идеализм вытащить правду на свет и открыть доступ многим к тому, что они все равно не смогли бы понять. Даже намек на открывающуюся вакансию Бергмана его не соблазнил.
- То, в чем вы упрекаете нас, господин Вайгерт, может быть верным. Но я все же считаю, что ваша оценка ошибочна. Мы вынуждены поступать так, потому что мы защищаемся от тех, кто нападает на наш путь к гуманизму и толерантности. И этот путь в серьезной опасности.
- Давайте предположим, что список спящих Агарти, которым я владею, полон. Верите ли вы всерьез в то, что всего 666 человек могут достигнуть чего-то, что выходит за рамки нескольких политических покушений?
Бекетт испугался. Что!? 666!? Если Вайгерт действительно владел подлинным списком, то Агарти были куда более живы, чем Бекетт когда-нибудь мог бы считать возможным. И Шамбала знала всего дюжину ее противников. Этот проклятый журналист должен был отдать список.
- Вы наивны, Вайгерт. Это не какие-нибудь 666 человек. Это люди, которые располагают способностями, о которых вы только можете мечтать. И этих людей нельзя уравновесить ни деньгами, ни целыми дивизиями. Но, кроме того, Агарти со вчерашней ночи обладает еще чем-то, что даже еще бесконечно ценнее, чем эти люди. Чем-то, что только придает им способности для настоящей власти.
Тревор Джиллис вываливал содержимое корзинки в одно из больших мусорных ведер, которые стояли в прихожей. Он поставил корзинку и сделал несколько приседаний. Потом он повертел руками, и, наконец, пробежал несколько шагов на месте. Он снова поднял корзинку и через большие деревянные ворота вышел на тротуар, который был ярко освещен многочисленными лампами и светом, проникавшим из витрин и кафе.
Профессия Джиллиса научила его воспринимать любую мелочь и уделять ей внимание. Самая большая часть этого оказывалась позже бесполезной, однако одновременно уже дважды случалось так, что это его незаурядное профессиональное внимание спасало ему жизнь.
Там впереди навстречу ему шел тот же маленький, черноволосый мужчина, с которым он столкнулся две минуты назад. Но тогда он шел еще в другом направлении. Он должен был повернуть несколько шагов после кафе, которое было объектом контроля.
Джиллис подумал, стоит ли ему из автофургона вызвать слежку за мужчиной. Но для этого понадобились бы, по меньшей мере, двое из восьми задействованных в операции агентов. А если все окажется пустышкой и при этом еще осложнит возможный арест Вайгерта и его подруги, то у него могут возникнуть про-блемы.
Момент! Что это было? Мужчина остановился перед «Мерседесом», в котором сидела подруга Вайгерта. Он что-то ей объяснял. Теперь она открыла дверь. Джиллис ускорил шаг, чтобы побыстрее приблизиться к автофургону и своему коллеге. Между ним и «Мерседесом» было примерно пятнадцать метров и доб-рая дюжина пешеходов на тротуаре.
Внезапно мужчина запустил свою руку внутрь машины и схватил женщину. Джиллис выронил корзинку и принял стойку у капота припаркованной машины. Одновременно он опустил свою руку под пальто, нащупал свой «Ингрэм» и вы-хватил его из кобуры. С капота он мог целиться в свою цель над головами пешеходов. Когда он добежал к машине, его маленький пистолет-пулемет был у него уже наготове. От падения корзинки до указательного пальца на крючке не прошло и секунды. Когда Стефано Лоренцо вырвал Клаудию из машины, было уже слишком поздно остановить пули.
- Как прекрасно. И что же это такое, что наделяет способностью настоящую власть?
Вайгерт постепенно становился нетерпеливым. Он уже целых двадцать минут разговаривал с незнакомым ему собеседником. И он все еще не дошел до тех вопросов, которые он, собственно, хотел ему задать.
- Вы прибыли из Вены, господин Вайгерт. Вплоть до прошлой ночи там во дворце лежал один предмет, который не только делал историю, но и сам был историей. Его обычно называют «святым копьем». Но для нас, посвященных Шамбалы и Агарти, это копье судьбы. Римский легионер Лонгин когда-то пронзил этим копьем тело Иисуса. И с этой даты копье свято. Оно, чаша и терновый венец – единственные предметы, которые вступали в контакт с кровью Иисуса Христа. Чаша, больше известная как Святой Грааль, и терновый венец считаются про-павшими без вести. Копье же существует. Тот, кто владеет им, владеет властью, как к добру, так и к злу. Мы верили, что ни у кого нет шанса проникнуть в сокровищницу. Все же, Агарти получили копье, как им это уже удалось десятилетиями раньше. Вы, Вайгерт, могли бы помочь нам найти его и предотвратить, таким образом, пробуждение Агарти. Если...
