Сергей Анпилогов - «Попаданцы» Карибского моря
— По-моему — тоже. Патроны-то исключительно местные, «тупоносики». Хотя… что у нас с оптикой вообще — сколько в остатке?
— Меньше ста семидесяти, а вот на сколько-сейчас не помню. Короче, считай, что сто шестьдесят штук — точно есть.
— А, точно! Было-то двести… Слушай, а поставь-ка ты все-таки на «Заставы» по оптике. Какие-никакие, а снайперки будут. Пусть даже с этим патроном после трехсот метров баллистика полностью заменяется статистикой. До двухсот-то нормально будет. И еще, возвращаясь к «форматам». Как дела со шнеками? Хватает?
— Ха! Этого ты тоже не знаешь! — Тигра наклонился к одному из ящиков. — Вот, гляди, именно после этого я и забрал Бергмана с катера!
— Это — шнек?! Местного производства?! Но как?! Там же, кажется, используются материалы, которых здесь и сейчас нет?!
— Значит, он их чем-то местным заменил. Я, если честно, так в этом полностью и не разобрался — работой привалило. Увидел уже результат. Как дело было… Помнишь, у нас на тренировках несколько шнеков разбили? Клаус их разобрал, изучил и в итоге сделал свой вариант. На первые пустил пружины от тех, разбитых. А дальше стал потрошить настенные часы! Или напольные. Те, что поменьше, — не годятся. Пружина у них слабая. Иногда одних часов хватает на два шнека. Иногда — на один. Недостаток местного магазина — где-то в два раза тяжелее нашего. Преимущество — он не на сорок пять патронов, а на шестьдесят… размеры видишь! У ребят Патрика эти конструкции пользуются популярностью. Каждый хочет иметь у себя хотя бы один. Именно из-за количества патронов. И, кстати, ты знаешь, все это частная инициатива! Ирландцы их за свои деньги покупают, а Клаус в свободное время делает!
— Да, отстал я на западе от местных новостей…
— А с новостями уже все. Это была последняя, о которой ты не знал. Хотя нет, есть еще одна, но она — не по оружию. Генератор привезли. Сегодня на «Печкине» его доставим в Санта Педро… то есть в «Алжир», и через день — максимум через два в «Замке» станет светло и уютно. А вот теперь — точно все!
21.04.1898 …там же… (поздний вечер)
Эрк внимательно слушал майора Ольсена, высказывавшего свои соображения по поводу расстановки сил в засаде на дороге из Артемисы. О том, что эта самая операция уже состоялась, как и о том, чем же она закончилась, он умолчал. Исключительно для чистоты проводимого эксперимента.
«А ведь Ольсен если и не гений, то явно очень талантливый офицер, — думал он. — Блин, да я бы такого в любой армии оставил. Не только хромого, но и… да хоть вообще без ног! Шведской армией командуют идиоты! Ладно, что с них взять, с регуляров и бюрократов… но нам — очень повезло! К тому же до ранения Карл Густав командовал батальоном горных стрелков. И ухитрился, как, кстати, и Дуглас, на новое „место службы“ привезти с собой своих бывших сослуживцев. Только в отличие от нашего хайлендера[56] не сержантов и капралов, а офицеров и сержантов! В отряде у него двадцать два человека. Плюс сам майор и — единственный человек без звания — его сын Олле. Что-то в нашей маленькой армии с каждым разом все больше и больше шестнадцатилетних пацанов… но тут я Ольсена понимаю. И его сына тоже. Значит, так: займешься ты у нас, майор, вместе со своими людьми — как раз хватит — созданием горнострелкового батальона. Сразу после прибытия в „Замок“ и начнешь, а то у нас впереди Сьерра-Маэстра, да и другие горы, хотя они и ниже, мы никуда не денем. Их на Кубе до черта, один только массив Гуамуайя, делящий остров почти пополам, чего стоит. Да и совсем недалеко от „Замка“, вдоль побережья, тоже так себе нефиговые холмики — не помню, как называются…».
Ход его мыслей, так же как и рассуждения Ольсена, прервал влетевший в штаб растрепанный Айсберг. Судя по всему, как только он приехал из Гаваны, сразу же побежал искать Эрка. Восстановив дыхание, он выпалил:
— Капитан! В Мадриде отклонили ультиматум! Посол отозван!
— Это война, — сказал в ответ Эрк и спокойно закурил. — Вы как раз вовремя успели приехать сюда, майор Ольсен. Начинается самое интересное…
Глава 13, военно-теоретическая и военно-организационная…
Сначала подумайте, что вы делаете,
а потом уже делайте — что задумали!
И не забудьте подбросить монетку…
На удачу!
22.04.1898 …у северного побережья Кубы, на палубе катера «Беда»… (день)
Катер был перегружен, и Айронпост вполголоса ругался по этому поводу. Более громко высказывать свое возмущение он смысла не видел. Действительно, ну какой в этом смысл, если еще утром в ответ на предупреждение «Когда налетит шквал, то мы только булькнем!» твой наниматель, пожав плечами, сказал: «А кому легко?». В ответ же на многоэтажный морской загиб (не в чей-то адрес, просто для того, чтобы показать отношение капитана «Беды» к такой ситуации) прозвучал еще более многоэтажный. Но не морской, а артиллерийский. Причем, если Лэм высказывался на трех языках, то его собеседник на пяти, два из которых бывший морской пехотинец не знал, поэтому не смог полностью оценить яркость и новизну эпитетов и метафор. А вот прочувствовать их и понять, что ЭТО он превзойти не сможет, — вполне.
«Сержант, конечно, прав, и при погрузке мы чересчур размахнулись, так что, если волнение усилится, придется туго, вот только времени на разгрузку всего лишнего не было совсем, — думал Эрк. — От Штатов до Кубы доплюнуть можно. Американские броненосцы могут появиться в любой момент. Конечно, блокировать они будут Гавану, но сообщение между „Гаванью“ и „Алжиром“ тоже при этом перекроют! А так мы успели проскочить. И „Печкин“, к счастью, успел вернуться. Правда, Тигра остался в „Замке“, но он, если что, и поездом доберется. Короче, лафа у нас закончилась. Теперь сообщение между базами только по суше. Железкой, блин! Если только не придумаем какой-нибудь особо хитрый способ».
— Герр Гауптманн, — прервал его размышления звонкий юношеский голос. — Отец не смог ответить на мой вопрос, может быть, вы сможете?
— Олле! — Ольсен-старший явно был не в восторге от действий сына.
— Все в порядке, майор. — Эрк сначала посмотрел на него, потом перевел взгляд на младшего и улыбнулся. — Если молодые люди не будут задавать вопросы и получать на них ответы, как же они смогут узнать что-то новое?
— Герр Гауптманн, — судя по всему, вопрос был «Очень Важным». С точки зрения шестнадцатилетнего юноши. — Почему вы собираетесь воевать за испанцев?
— Садись, Олле, я чувствую, разговор у нас будет долгим… — Эрк кивнул на один из четырех ящиков с магазинами для «гатлинга», укрепленных на палубе. Сам он сидел на таком же. Майор тоже подошел поближе, но садиться не стал — просто оперся о фальшборт. — Для начала запомни — нельзя воевать за кого-то другого. Каждый воюет только за себя. Война всегда идет не ЗА, а ПРОТИВ. И самое главное в войне — понять, против кого или чего ты сражаешься. Еще можно сражаться ВМЕСТЕ с кем-то, но даже тогда каждый будет драться сам за себя — против общего врага…
— Хорошо, тогда… — Ольсен-младший задумался. — Тогда почему вы собираетесь воевать против американцев и… кубинцев?!
Капитан понял, что концепция произвела впечатление. Но от другой концепции, гораздо более романтичной — «Войны За Свободу» — не излечила. Конечно, юношеский романтизм с возрастом проходит, но на войне для этого может не хватить времени. На войне очень часто для этого не хватает и жизни…
— Мы не собираемся против них воевать. На самом деле в нашей маленькой армии есть и американцы — «Надеюсь, что конфедераты не обидятся!», — мелькнула мысль у Эрка, — да и кубинцы тоже… тот поселок, где мы будем разгружаться, охраняет как раз кубинский батальон. А если ты скажешь кому-нибудь из них, например, лейтенанту Рамиресу, что мы собираемся воевать против кубинцев, то он тебя не поймет. И еще. Мы не собираемся воевать… Мы УЖЕ воюем. Бой, который твой отец разбирал вчера вечером, был всего шесть дней назад…
«Ну а я, в ходе вчерашнего „разбора пролетов“ понял одну вещь… что Киборг с этой, черт ее возьми, цитатой — „Совершенно жуткое везение, прошедшее по просто невероятной халяве…“ — был в данном случае абсолютно прав!»…
21.04.1898 …Куба, к востоку от Гаваны, гасиенда «Puerto Reservado»… (вечер)
— Майор, что вы скажете по поводу организации засады, — небрежно спросил Эрк, внимательно следя за реакцией Ольсена, — где-то в этом районе…
— Наши силы и силы противника? Полнота информации о нем? — Карл Густав в своем лаконизме вполне мог посоревноваться с любым спартанцем. — Чем вооружены мы и какое оружие у вражеских солдат?
— Батальон пехоты — почти шестьсот человек. У всех стрелков карабины Маузера. У тридцати из них на оружии оптические прицелы. Пулеметная команда при восьми тяжелых пулеметах… вы их можете знать как митральезы, но мы пользуемся гораздо более легким, компактным и скорострельным вариантом, и пятью… назовем их — легкие пулеметы, размерами они не намного больше винтовки, но могут вести автоматический огонь, и с ними вполне управляется один человек. Два эскадрона кавалерии — всего около двухсот бойцов. Больше половины — драгуны, у них, кроме сабель и карабинов, еще два легких пулемета. Остальные — нечто вроде конных гренадер. На вооружении у них кроме сабель и пистолетов — динамитные шашки. Артиллерия — восемь пушек Гочкиса. Полурота, вооруженная «форматами», — что это такое, вы видели вчера, когда мистер Мантайгер хвастался своими изделиями перед друзьями — почти пятьдесят человек. Отдельных бойцов, не входящих в подразделения, я перечислять не буду. Это все наши силы и то, как они вооружены…
