Максим Бобух - Аlexandr
Мы просто стояли друг напротив друга и ничего не происходило. Я даже немного успокоился. Тут послышался топот множества копыт, и с нашего левого фланга пошел эскадрон гусар, прямо на центр построения персов.
- Блин, что они делают? - помимо воли вырвалось у меня.
- Это застрельщики, - услышал я уверенный голос Ростовцева. - Раззадорить хотят. Пару раз пальнут и повернут обратно.
Поручик оказался прав. Гусары подскакали на расстояние в метров двести, максимально рассеявшись, и когда линия персов еще только готовилась дать залп, ударили их со всех стволов, было видно как начали падать пешие воины. А затем, еще залп. Как мне пояснили позже, у гусар помимо легких коротких кавалерийских ружей, были пистолеты, у кого-то даже два. И только когда эскадрон уже отворачивал, персы дали залп. Но он оказался менее эффективным. Прицелиться мешал пороховой дым, который образовался после залпа гусар.
Когда я подумал, что гусары отойдут обратно, они вдруг резко развернулись, и помчались обратно к врагам. Видимо прессы тоже этого не ожидали, и гусары промчались вдоль линий пехоты на расстоянии не больше ста метров, стреляя в плотные ряды пехоты. Когда гусары повернули коней обратно, стало видно, что вражеская кавалерия пошла наперерез. Персов было вдвое больше. Но когда казалось столкновения не избежать, во фланг персам ударила казачья сотня, и персы, теряя людей и лошадей отступили.
Но увлекшись наблюдением за битвой всадников, я упустил момент начала движения персидской пехоты. Вспомнить о том, что я сам нахожусь на поле боя, мне помогли залпы наших пушек. Наша артиллерия расположилась на двух холмах за основной линией пехоты. Когда я услышал громовые раскаты от выстрелов пушек, я думал увидеть, как ядра делают просеки в построениях противника.
- Вражескую артиллерию бьют, - пояснил Ростовцев.
Приглядевшись, мне показалось, что я даже вижу ядра, пролетающие над первыми линиями персидской пехоты. Шум, стоящий вокруг, мне не с чем было сравнить. Но его я не забуду никогда. Грохот пушек, свист ядер, крики врагов, все это смешивалось и превращалось в непрерывный гул. В центре наших построений наметилось какое-то шевеление. Через минуту перед нашим строем появился секунд-майор Шевинг.
- Вперед Орлы Отечества! С нами Бог! - прокричал он.
И тут вся масса войск закричала:
- УРА! УРА! УРА!
Если первое 'ура' я пропустил, то потом подхватил, не жалея горла. Пропал страх, я почувствовал себя частью чего-то большого, мощного. Настроение этой массы как-то передалось мне, и захотелось идти вперед, рвать врагов, бить их. Зазвучали барабаны, и полки единым организмом двинулись вперед. Послышались ружейные выстрелы. Это полки стрелков и егерей вступили в бой. Они имели на вооружении нарезные ружья, которые прицельно били на тысячу метров. Войска Шаха Али такого оружия не имели.
Легко подстраиваясь в такт барабанов, я шагал со своим полком.
- На месте стой! - скомандовал Шевинг, офицеры и унтера повторили приказ. Мы остановились метров за двести до шагающих на нас персов.
- Товсь! - первая шеренга начала вскидывать ружья.
- Целься!
Персы только начали останавливаться. Но в отличие от прекрасно вымуштрованной русской армии, слитно остановиться они не смогли. Кто-то остановился, кто-то еще шагал вперед. Из за этого на передней линии персов образовался небольшой бардак.
- Пли!
Загрохотали ружья первой шеренги. Я почувствовал кисловатый запах пороха, голова немного закружилась, но команду я услышал.
- Вторая шеренга!
Я вскинул свой мушкет к плечу и через плечи, присевших на колени солдат первой шеренги, увидел какую суматоху там устроил наш первый залп.
- Целься!
Я видел как вражеские солдаты наставляют на нас свои ружья, опаздывая ровно на один залп.
- Пли!
Оба залпа произошли одновременно. Ружье больно толкнуло в плечо, перед собой я ничего не видел, из-за порохового дыма.
- Штыки примкнуть!
Судорожными движениями я примкнул свой штык.
- Бегом, в атаку!
Первая шеренга поднялась с колен и кинулась вперед. Мы побежали следом.
- Быстрее, быстрее ребята! Пока они не перезарядились! - кричал наш капитан, но его крик терялся в громовом Ура. Пороховой дым резко кончился и я увидел перед собой нестройную линию бородатых солдат, одетых в какие-то яркие тряпки, ничуть не напоминающие наши мундиры. Я видел как первая шеренга на скорости ворвалась в ряды неприятеля, опрокинув первый вражеский ряд. И вокруг закипела рукопашная схватка. Персы не успели примкнуть штыки, готовясь к своему второму залпу. Но мы их перехитрили, не сделав свой третий залп. Стоящий впереди меня гренадер рухнул под ударом персидской сабли, и я, доведенным до автоматизма движением ткнул штыком вперед. Но перс, каким-то просто нереальным движением отвел мой удар. Но ружье отличается от сабли тем, что у него помимо штыка, есть приклад. Именно этим прикладом я врезал по челюсти перса, опрокинув его. Добил я его даже не задумываясь. Так меня учил Ростовцев. Не меня конечно, а Сазонова. Но сейчас я действовал полностью на инстинктах и рефлексах своего реципиента.
Следующий перс решил меня ударить меня своим ружьем, к которому не бы примкнут штык. Отбивая этот удар, я полоснул своего противника штыком по горлу. На меня брызнула кровь, но я уже переключился на следующего врага.
Мне казалось, что мы сражаемся уже два часа. Ружье стало неподъемным, казалось, что сил на следующий удар уже не хватит, и только из упорства я продолжал сражаться. Я не видел поля боя, я не знал, что твориться на других участках. Я просто отбивал удары, наносил в ответ, пытался прикрыть своих товарищей. Я уже давно сражался в первой шеренге, убивая одного за другим своих врагов, но они все не кончались. Но персы дрогнули, не выдержав нашего напора. Огромные, по сравнению с низкорослыми персами, гренадеры, своей силою и упорством продавили и испугали врагов и персы побежали, ломая свой строй. Мы ринулись за ними.
- Третья шеренга товсь! - мы тут же рухнули на колено.
А наша третья шеренга, сохранившая свои ружья заряженными, дала залп по начинающим отступать персам. Это был очень страшный залп. Практически в упор, почти все пули нашли себе жертву.
Мы устремились в разрыв персидских построений и, разойдясь в стороны, у дарили в открытые фланги.
- Капитан! Кавалерия идет!
Граф Шевинг оглянулся. Прямо на нашу роту неслась персидская конница. Наша рота прошла дальше всех в разрыв и еще не успела ударить в тыл вместе со всеми.
- Стройся! Ребята, Орлы. Нужно защитить наших братьев, которые бью сейчас персов. Покроем себя славой! Ура!
- Ураааа!
Из-за потерь, мы выстроились лишь в две шеренги.
- Заряжай!
Вокруг застучали отмыкаемые штыки. Солдаты быстро, как никогда заряжали мушкеты.
- Штыки примкнуть! Первая шеренга, на колено!
Всадники неслись на нас с пиками наперевес и саблями на голо. Хотели взять с наскока.
- Товсь! Пли!
Получите гады. Слитный залп замедлил движение противника, и только поэтому они не разметали нас. Когда эта конная лава неслась на нас, мне вспомнилось то, что я читал еще в прошлой жизни. При атаке конницы надо бить в лошадь. Это было дня меня актуально как никогда, ведь я находился в первой шеренге. Я с силой воткнул штык в грудь лошади, и у меня чуть не вырвало ружье из рук. С неимоверным усилием мне удалось удержать оружие. Но эта мгновенная задержка чуть было не стоила мне жизни. Лошадь, убитая мной не успела упасть, и всадник нанес саблей мне удар по голове. Меня спасло лишь неполная сила удара, из-за неустойчивого положения всадника в седле падающей лошади, и медная гренадерка, принявшая на себя всю силу удара. Шапка слетела, вместе с застрявшей саблей. На то, чтобы подобрать ее времени не было. Я ударил в ногу всадника, наседавшего на моего соседа. Перс отвлекся от своего противника, и тут же поплатился за это, получив от него штыком в пузо.
Атака персидской конницы остановилась, и мы перемалывали завязшего противника. Но их было много, очень много. Сотен шесть, семь. Видимо Шейх Али хотел решить все этим ударом. Но такое количество конницы вместе имело и отрицательную сторону. Терялась маневренность, управляемость. Большое количество коней просто напросто мешали друг другу. Но сдержать их мы не сможем. Просто кончатся бойцы, способные стоять на ногах. И, когда казалось, что все, нам конец, послышался свист и крики Ура. Это две сотни казаков ударили во фланги вражеской коннице. Не имеющие движения и пространства для маневра, персы были смяты казаками, ударившими в пики. Видимо Буксгевден ждал, когда в бой втянется вся конника противника, и только после этого отдал приказ на атаку казакам.
Отступающие персы расстроили ряды резерва, выдвинутого для атаки. Мы же, можно сказать на спинах отступающих ворвались в ряды противника. Позже, уже после битвы, я удивлялся, откуда брались силы на очередную атаку, но ответа не находил.
