Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант
— Из меня плохой телохранитель, сэр.
— Ты знаешь меня, парень? — спросил я своего попутчика в упор, включив освещение в салоне — мне кажется, что знаешь, потому что только что обратился ко мне как к старшему по званию, «сэр». Мы можем быть друг другу полезными, если раскроем карты.
Теперь я видел, что это почти что пацан. Усталый, и с совершенно не соответствующими возрасту глазами.
— Я знаю вас — спокойно подтвердил он — читал. Лучше выключить свет, с дороги видно.
— Примут за пожар. Что читал?
— Военно-морской ежегодник, сэр. Последняя статья — о назначении вас наместником в Персии…
Кое-что стало понятно. Военно-морской ежегодник просто так не покупают и не читают — это не глянцевый журнал. Купить то его конечно можно, но читать будет только тот, кому это действительно необходимо.
Возможно, парень считает меня предателем. Он и должен считать меня предателем, потому что я сам хотел, чтобы меня считали предателем. Чтобы работать здесь, я должен быть предателем и не могу быть никем кроме предателя. Я — свой среди чужих, и чужой среди своих. Свой человек в Вашингтоне.
— Смотри не на то, кем является человек, а на то, что он делает — сказал я — попробую угадать. Тебе нужно попасть в Россию, так?
Парень не ответил.
— Через час, даже меньше в аэропорту приземляется самолет. Русский самолет. Он разгрузится здесь и дальше полетит в Россию. Это правда.
Я протянул руку ладонью вверх, чисто по-американски
— Сделка?
Пацан помедлил, но потом все же хлопнул по моей руке.
— Сделка, сэр.
— Почему ты называешь меня «сэр»?
— Привык. И все-таки — вы остаетесь старшим по званию. Сэр…
На КП у аэропорта проверяли машины — но мой Форд не проверили потому, что у меня на лобовом стекле была наклейка-пропуск в карго-зону аэропорта. Он был немного поврежден — но на это не обратили внимания, сейчас много машин поврежденных на дорогах — мятеж. Самолет уже стоял на временной стоянке, к которой мы подъехали — большой, темно-серого цвета, массивный. Рядом — уже стоял внедорожник аэропортовской службы, лениво перемигивающийся желтыми огнями, рядом — еще один. На втором приехали карго-менеджер и таможенный инспектор — опечатать груз, что мы здесь ничего не выгрузили.
— Закончили?
— Да, сэр — ответил за всех карго-менеджер — груз ждет вас, просим прощения за все за это, сэр…
Я достал бумажку в сто долларов, протянул ему.
— Спасибо за заботу.
— Будем рады работать с вами, сэр, еще раз извините…
Когда таможенная машина скрылась из виду, я негромко сказал в пустоту.
— Люк открыт, сейчас я отвлеку службу контроля движения, у тебя будет несколько секунд. Решайся сам…
Когда поднялся на борт и я — взору моему предстала удивительная картина. Просто таки эпическое противостояние — мой попутчик с пистолетом и бортмеханик — с гаечным ключом или чем-то в этом роде. Еще один — отдыхал у переборки.
— Спокойно, спокойно. Всё, прекратили. Это со мной.
Бортмеханик посмотрел на меня.
— С вами, Ваше превосходительство? Этот бузотер с вами?
Бортмеханик скорее из казаков — длинные, седые усы, кряжистый как дубок. Только такие могут идти с гаечным ключом на автоматическую винтовку. И — ведь побеждают.
— Со мной. Ему надо — в Россию. Все равно ведь — туда лететь.
— Да как же мы там то. Там ведь…
— Вот и сдадите его — компетентным органам — они разберутся. Человек в Россию хочет…
Знать бы, при каких обстоятельствах и когда — мы встретимся с этим пацаном еще раз — никогда бы не поверил. И никто бы не поверил. Думать об этом было некогда — надо было разобраться с грузом. Потом ехать дальше…
16 июня 2012 года
САСШ, Лос-Анджелес
Район Лейквуд
Темно-серый Шевроле-Каприс с усиленным бампером и мигалками под радиаторной решеткой остановился у быстровозводимого заграждения, которое сейчас перегораживало улицу. До этого заграждения — все привели в относительный порядок, за заграждением — был всеобщий хаос. Однако, лезть на заграждение мексиканские боевики не решались — их останавливал массивный бронетранспортер морской пехоты, стоящий тут же точнее не бронетранспортер, а AAV-7, десантное гусеничное высадочное средство. На нем, в башенке был пулемет калибра 12,7 и гранатомет калибра 40 миллиметров — вполне достаточный аргумент для тех, кто находится по ту сторону забора.
Морской пехотинец, молодой, выглядящий как черепашка-ниндзя из-за шлема и тяжелого бронежилета, подошел к машине со стороны водителя, руку он держал на открытой кобуре со старым добрым М1911. Еще один морской пехотинец страховал товарища с другой стороны, укрываясь за бронетранспортером и держа водителя на прицеле своего карабина М4А2. Никакие меры предосторожности после прошедших двух дней не были лишними, те, кто этого до сих пор не понял — были уже мертвы или находились в больницах.
Боковое стекло, увлекаемое механизмом электропривода, поползло вниз.
— Держите руки на руле, чтобы я их видел, сэр — первым делом предостерег морской пехотинец — и не делайте резких движений
Водитель — полноватый, средних лет мужчина улыбнулся
— Легче, парень. Детектив МакДжинти, полиция Лос-Анджелеса. Мне надо проехать на ту сторону, сэр, у меня там встреча.
— Сэр, туда нельзя. Там бандиты.
— В моем городе позволь мне решать, сынок, что мне можно делать, а что нельзя. Пригласи кого-нибудь из старших…
Получасом раньше человек, одетый как мексиканец и чем-то похожий на мексиканца: обтягивающие джинсы, высокие ботинки из крокодиловой кожи, кожаная куртка прямо на голое тело, темные очки и золотая цепь с сентенарио и ладанкой — пересек улицу и подошел к зданию, где когда-то была пожарная часть, отвечающая за этот район. Сейчас пожарной части тут не было, не было уже несколько лет — потому что городской бюджет давно сводился с дефицитом, и количество пожарных, следящих, чтобы город не сгорел — сократили за десять лет на тридцать семь процентов. Как заявил мэр города — в конце концов, Лос-Анджелес уже давно поменял тип застройки, а пожарных депо столько же, сколько было, когда он был почти весь деревянный. По идее, планировалось укрупнить депо и на этом сэкономить — но из соседнего района пожарные не хотели ездить в этот, криминогенный насквозь и населенный преимущественно беженцами. Старое пожарное депо осталось — внутри все растащили, но тут почему то никто не жил, и за прошедшие два дня его не подожгли.
Человек в черных очках уверенно, по-хозяйски, не обращая ни на кого внимая — шел к депо, в руках у него было большая черная сумка. Он знал, что такое «императивное поведение» — это когда ты говоришь «да пошел ты!» и идешь напролом, не обращая внимания на людей, которые у тебя на пути. Он выглядел жестким и опасным, не склонным к долгим беседам типом, которую явно не понаслышке знакомы нравы и обычаи федеральных тюрем. Поэтому, из стоящих у тротуара друг за другом двух угнанных джипов, где, несмотря на жару были подняты боковые стекла и на магнитофоне гоняли наркобаллады — никто не вышел, не попросил закурить, не спросил есть ли доза, и не попытался ознакомиться с содержимым карманов незнакомца. А он прошел мимо так, будто десятка молодых бандитов не существовало в природе, прошел — и направился к белому зданию с вынесенными воротами и дурацкой вышкой башни наблюдения, больше похожей на колокольню или на минарет. Молодые бандиты — зетеньос[62] — проводили его мрачными взглядами и вернулись к своим «крутым базарам с распальцовкой».
У бывшего пожарного депо человек приостановился — а потом едва ли не одним прыжком оказался внутри, в мрачной темени бывшего депо. Остановился — в руке у него был пистолет Кольт-Агент с коротким глушителем, человек внимательно присматривался и прислушивался. Запах марихуаны, шум, шаги, музыка, звук двигателей, говорящий о том, что зетеньос решили последовать за ним — все это могло подсказать ему о том, что у него проблемы. Тут уже не поможет никакое императивное поведение, тут будет прав тот, кто быстро и метко стреляет — но в этом, человеку в темных очках было мало равных не только в этом квартале, но и в городе. Шесть лет в Мексике, из них четыре года — в составе спецотряда — дорогого стоит. Он привык убивать, для него смерть была чем-то обыденным, он видел, как падают сраженные внезапным метким выстрелом враги — и он держал полиэтиленовый пакет скользящими окровавленными руками, затыкая дыру в легких своего друга. Если здесь кто-то есть — он его убьет и сделает дело. Если зетеньос проявят любопытство — он их убьет и сделает дело. Он должен сделать дело — и ничего другое не имеет значения. На случай, если Кольта-Агент окажется мало — за поясом у него заткнут полицейский Смит-Вессон сорокового калибра, в сумке — Инграм с обоймами и две осколочные гранаты. Этого хватит против целого взвода местных подонков…
