Алекс Кун - Форт Росс
Палка-копалка впечатлила. Раньше, глядя в учебники истории, она представлялась мне этаким сучком для ковыряния в земле. В действительности, это было двухметровое полено, с заостренным лопаткой концом. Копали ей как ломом, втыкая в землю с размаху и отваливая пласт в сторону. Причем, процесс шел ничуть не медленнее, чем лопатой. Сразу видно, индейцы понимают толк в поиске съедобных корешков. Вот только почему они тогда не занимаются земледелием? Загадка.
С Алексеем договорились о моем возвращении в лагерь на острове, и подготовке отправки первых переселенцев. Как достроят баржи — выходим курсом на реку, и по дороге подбираем из деревни наших, вместе с проводником.
На обратном пути к острову сортировал впечатления. Аборигены действительно выглядели беднее жителей Асады. И физически, и духовно. Традиции у местных менее вычурные, а правила более строгие. Странно, думал, к югу сложность и вычурность ритуалов будет нарастать. А тут — тотемы скорее «фамилия» чем резной знак, жен просто выкупают у семьи. Причем, заплатив выкуп и получив «некондицию», не принесшую детей, супруг может требовать замены. В случае смерти жены, семья, получившая выкуп, опять-таки должна представить замену за свой счет. С рождением детей тут махровый неандертализм. Из двойни одного младенца умерщвляют, а двойни рождаются часто. Порой и одного новорожденного убивают, если у женщины есть еще подрастающие дети.
О младенцах и думал. Женщины тут плодовитые, есть смысл организовать в наших поселках ясли и договориться с окружающими племенами, сдавать нам «лишних» детей. Работенка будет адовая, но появиться шанс за короткий срок воспитать значительное, лояльное поколение колонистов. Им потом и с остальными племенами легче общаться будет.
И детей моряков от индианок в ясли пристроим, а то, что «сторонние» дети быстро появятся — не сомневаюсь. Несмотря на весь мой цинизм — перед глазами до сих пор сидит в аппетитной позе ученица шаманки. Гормонам не прикажешь.
Адмиралтейство острова курилось дымами и шипело на весь залив рубанками, заглушаемыми стуком молотков. Понаблюдал, как мастера прикладывают на шпангоуты новую рейку и начинают отмечать скосы. Замерил сверху, над шпангоутом, щель между уже приколоченной и новой рейкой — перенес замер на нижнюю пласть рейки. Это кажется, что замеры долго делать. На самом деле, просто развести внутри щели ножки циркуля, потом нагнуться и отчеркнуть этим циркулем снизу черточку от угла новой рейки. Потом полученный набор точек соединяют линией и состругивают до нее уголок рейки. На втором прикладывании рейка обычно ложиться как родная. Остается окунуть отструганную пласть в кипящую смолу, мазнуть смолой по шпангоутам, положить новую рейку, притягивая ее к старой, и забить в боковые пласти, под углом, гвоздики, соединяя рейку и шпангоут. Потом еще несколькими гвоздиками-нагелями соединить новую рейку с пришитой раньше. Получается цельный «щит» обшивки, даже более прочный, чем из досок.
Просто и быстро. Два человека на одну рейку — шить можно сразу с обоих бортов, да еще и два стапеля. Баржи покрывались шкурой прямо на глазах. Другое дело, что кроме шкуры еще будет масса работы — перевернуть корпуса на спусковые слипы, настелить палубы на бимсы, собрать и наладить машинное отделение, рубка, руль, кабестаны, дельные вещи… А на освободившихся, выверенных по горизонту и размеченных под частые шпангоуты балках, начать сборку второй пары барж.
Оставил корабелов без своего навязчивого присутствия, занялся текущими делами, то есть, драить научников, принимать недовольство батюшек и загружать новыми идеями, не успевший спрятаться от меня народ.
Хозяйственников озадачил яслями, чуть не вызвав бунта в экспедиции. Я им дам, невместно. Скажу сиськи отрастить — трансформируются как миленькие! Разбаловал народ Алексей своим пофигизмом.
К счастью, вопрос кормления младенцев местные индейцы решали весьма оригинально. По их традициям, шесть дней после рождения младенцу грудь не давали и поили из раковин, наподобие сосок, жижой из воды и желудевой муки. Потом, если младенца считали достойным, он получал грудь матери. Пока младенцу не дали грудь, он как бы «не родился» и его могли умертвить запросто. А вот после первого материнского кормления — уже все, полноценный житель племени.
И с младенцами местные не сюсюкали. Будили их вечером, не давая спать, пока наступает темнота — иначе в младенца может войти нечто плохое. Поощряли детей не хныкать и шуметь поменьше. От груди младенца отрывали месяцев в шесть. Словом — спартанцы.
Женщине при родах кричать не разрешали традиции. Почувствовав схватки, женщина со своей матерью уходила в лес и оттуда не должны были раздаваться никакие крики, иначе вся деревня на такую «покьюту», то есть женщину, будет смотреть косо.
В результате, мы с хозяйственниками разрисовывали план яслей в два поверха. На всякий случай с родильной комнатой — мало ли, удастся убедить аборигенов, что комната лучше леса и звукоизоляция в ней надежнее.
Все одно в эти ясли, хоть ненадолго, придется заманивать кормящих женщин. Дело в том, что для «полноценного» индейца хоть одно кормление грудью обязательно. Иначе его будут считать так и не родившимся, будь ему хоть сорок лет. А если пойдут слухи, что у нас в деревнях все дети «не рожденные» могут быть неприятности.
Если обещать кормящим женщинам усиленное питание и вознаграждение — глядишь, они у нас и подрабатывать начнут. Тогда с младенцами станет полегче, и с детским питанием вопрос станет не таким острым. В «Заказах» пометил необходимость в медиках, специализирующихся на детях.
Хозяйственники посматривали на меня с затаенным желанием пристукнуть, но их вялое сопротивление планам не мешало. Прикидывали, сколько по максимуму мы сможем содержать младенцев. После того, как мужики меня убедили, что больше чем столько-то они обиходить не сумеют — согласился с ними, и цифру удвоил. Будем работать «на младенцев» вахтами, всем составом экспедиции. Нам главное два-три года до следующего конвоя продержаться, дальше будет легче. Не решить без пота «кадровый» вопрос.
Кроме того, вахты сделают наших людей терпимее к этим детям — будут «общественные отцы», уже не глядящие на подрастающее поколение безразлично. Главное, эти вахты не сделать совсем уж затяжными и неподъемными. Не так нас и мало, чтоб не выделить одного дня в две недели на уход за будущим. «Сын полка» в моей истории был, теперь будут «Дети колонистов».
Плотники стропилили крыши на домиках научников. Что любопытно, по настоянию будущих мастеров «монетного двора» — первыми возводились лаборатории. Жить мужики согласились в шатрах сколько угодно, лишь бы делом скорее заняться. Не стал вмешиваться, зима тут, похоже, действительно мягкая, а летом достроим жилье.
Первые две баржи закончили через шесть дней, не без недочетов, но несколько сезонов они отходят, а может и больше — ведь батюшки их очень тщательно освятили. Сдаточные испытания ограничились путешествием вокруг острова. На мелочи плюнул, и поставил баржи к «Юноне» под погрузку.
Искренне надеясь, что погода не испортиться, загрузил баржи по борта. Посадив сверху еще и максимальное число людей, прикрытых от непогоды только тентом. Рассержено шипя машинами баржи ковыляли на север, покрывая за три часа то, что на катере мы проскочили за час.
Церемоний отбытия местные не устраивали. Все по-деловому, прямо как Визбор пел.
Идет молчаливо
В распадок рассвет.
Уходишь — счастливо!
Приходишь — привет!
Подъем по реке ничем примечательным, кроме длительных сроков, не отметился. Деревушки встречались часто, наш проводник быстро перекрикивался с местными и мы плыли дальше, оставляя за спиной высыпающих на берег индейцев.
Отмечу только споры с Алексеем и губернатором о названии губернии. Приняли шипящий «Саверс». Жаль. Мне «Сакьювель» больше понравилось, но на почве растущей напряженности с Францией, Алексей поступил «назло маме глаз выколю». Ладно, может, позже переименуем.
До места поднимались двое суток. Река радовала видами и мелями. Тщательно рисовал маршрут, так как заблудиться тут, было раз плюнуть. От основного русла постоянно ответвлялись протоки, в реку впадали ручьи и речушки, острова заставляли петлять, едва не возвращая баржи назад. Боюсь, тут и с картой второй раз пройти будет непросто. Порой, сопровождающий катер проходил по фарватеру, а баржи за ним садились на мель, и вновь приходилось искать обходы.
Выгружались под вечер, причем, последние несколько часов деревушки винту нам не встречались. Из этого сделал вывод, что нас либо засунули на земли соседей, либо это условно ничейные территории. Проводник, на мой вопрос помахал рукой на северо-запад и сказал, что там обитают «юки». Пришлось уточнять — после этого обстановка прояснилась. Земли тут были «совместного» пользования. Племена проходили через них набегами, собирая, что им надо. Соответственно, порой вспыхивали стычки при встрече разных племен. Вот винту и решили проблему с юки, поселив посреди этих земель нас. К слову, на языке винту «юки» означает враг. Примерно так и предполагал в своих ранних языковых разбирательствах.
