Андрей Посняков - Легат
– Ну, допустим.
– Не «допустим», а так, я специально расспрашивала. Сейчас Горшене четырнадцать, а тогда было десять – и что, Волки всерьез надеялись, что он останется им верным, не забудет, не поддастся чужому воспитанию? Бред! Все люди меняются со временем, а особенно сильно – дети. Горшеня в четырнадцать лет и в десять – совершенно разные люди, понимаешь? Не было никакой гарантии…
– А ведь ты, пожалуй, права! – Юний с восхищением посмотрел на Венту. – Знаешь, я никогда не считал женщин дурами… но ты… это особый случай. Был у меня когда-то в Галлии знакомый философ, Гретоликс… Тебя бы в Александрийскую школу – не сомневаюсь, превзошла бы всех!
Девушка улыбнулась, тряхнула густой серебристо-пепельной шевелюрой:
– Не хвали мои рассуждения, милый. Лучше – делай выводы.
– Выводы… – Юний задумчиво погладил Венту по плечу. – Выводы… А выводы такие: конечно же, Волки не полные идиоты и не пустили все это дело на самотек. Значит, у них в Купаве был или есть кто-то еще! И скорее всего – старик, молодых они почти всех повыбили. И у этого старика тоже должна быть ниточка к «врагам». Какая-то связь, пусть даже нерегулярная. Ай да Вента! Вот тебе задание, завтра же как можно подробнее выспросишь Венцеслава – с кем из взрослых больше всего общался Горшеня, у кого жил, на кого работал, в общем – все. С выводами поделишься с Илмаром, он остается здесь за меня. Вента, я на тебя надеюсь – помни, эту ниточку, эту возможную связь надо как можно скорей перекрыть, как можно скорее! Иначе… – Рысь махнул рукой. – Найди мне этого старика, Вента, найди!
Легат крепко обнял девушку, поцеловав в губы. За окнами молотил дождь.
Глава 14
Август 236 г. Южное Приладожье
Действия
Панцирей мы не снимаем весь век и, словно стрекалом,
Древком копья погоняем быков, и старости хилой
Наших сил не сломить, не убавить твердости духа,
Мы седины свои прикрываем шлемом, и любо
Нам за добычей ходить и все новыми жить грабежами.
ВергилийГде-то в отдалении гремел гром, разносился раскатами по лесу, и синие вспышки молний выхватывали из темноты верхушки деревьев. Лил дождь, то чуть переставая, то вновь припуская с прежней силой. Вокруг было темно, хотя едва начался вечер, мохнатые лапы елей царапали низкое небо. Медленно, одна за другой, наползали тучи, проливаясь дождем, исходя молниями и громом, так что казалось, всему этому не будет ни конца ни края.
Юний прислушался. Крупные капли барабанили по крыше раскинутого на поляне шатра, пропитанная влагой земля чавкала под ногами.
– Да, видать, зарядил надолго, – вздохнул Гавстальд. – Ну, наверное, так даже и лучше для нашего дела.
Рысь кивнул, улыбнулся, поправил на импровизированном ложе еловые ветки. Он сидел здесь, в шатре Гавстальда, с полудня. Затекли ноги и руки – не очень-то было удобно носить под туникой кольчугу лорика хамата. Неудобно, но нужно – особенно в данном случае.
– И все ж таки ты зря не взял с собой воинов, господин, – германец покачал головой, – было б спокойней.
– Нет, – тихо возразил Юний. – Это было б заметно.
– Не думаю, что они вообще придут… хотя погода вполне подходящая.
– Придут, – Рысь ухмыльнулся и, вытащив из ножен гладис, положил на ложе, прикрыл ветками. – Сегодня – самый удобный для них момент, причем последний. Думаю, ночью следует ждать нападения варваров.
Гавстальд согласно кивнул.
– На которых потом можно будет списать многое, – шепотом продолжил Юний и вдруг резко замолк, прислушался. – Кажется, я слышу чьи-то шаги.
Рядом, в лесу, громко закричала сойка.
– Идут, – согласился германец. – Мой человек подал знак.
Гавстальд положил жилистую руку на рукоять тяжелой секиры.
– Только не убивать, – жестко предупредил легат. – Обезоружить и взять в плен.
Чьи-то осторожные шаги послышались у самой палатки. Замерли.
– Господин легат?
– Откуда ты знаешь, что я здесь? – глухо отозвался Юний.
– Срочно вызывают на первый пост, что-то у них там странное происходит.
– Ждите…
Рысь скривил губы. Хитрые ребята, решили выманить его из шатра. Все правильно, кто его знает, сколько там, в шатре, воинов?
Сунув меч в ножны, Юний накинул плащ и вышел под плотные струи дождя. У входа в шатер его почтительно приветствовали двое дюжих молодцев в легионерском вооружении и шлемах, только что без щитов. Всего двое… А они самонадеянны! Ведь тот, кто их послал, наверняка знает, что легат когда-то был гладиатором, и не из последних. Двоих для убийства мало… Хотя очень может быть, что есть еще и другие. Следят, таясь за деревьями – быть может, вон за этой сосной или за той елью, – выбирают удобный момент. Чего ждать? Дротик в спину, стрелу, кинжал под сердце?
Первый легионер пошел впереди по узенькой, заросшей мокрой травою тропинке, вьющейся меж деревьями и исчезающей в чаще. Похоже, туда, в чащу, и шли.
– Так ближе, господин легат, – обернулся воин. Ухмыльнулся – или это просто показалось Юнию?
Второй тяжело шагал позади, и Рысь в любой момент ожидал нападения. Правда, пока шло слишком открытое место, но вот впереди, в десятке шагов – кусты, папоротники, ели.
Легат чуть замедлил шаг, положил руку на меч…
Ага! Яростно закричав, убийцы бросились на него с двух сторон, спереди и сзади. Юний резко отпрыгнул в сторону, развернулся и нанес удар тому, кто был за спиной. Тот, видно, не ожидал подобного, не успел прикрыться – и Рысь ударил его мечом по руке. Убийца жалобно закричал, выпуская из руки дротик… Впрочем, Юний уже не смотрел на него, сразу же бросившись на второго. Тот оказался крепче, куда как крепче. Длинная галльская спата мелькала в его руке, словно бьющая по глазам молния, глаза сверкали, тонкие губы кривились в угрюмой ухмылке. Рванувшись вперед, Юний ощутил вдруг и терпкий запах пота убийцы, и его пахнущее чесночной похлебкой дыхание. Удар! Скрестились мечи. Длинная спата – это не короткий гладис… Юний уклонился влево, ловя каждое движенье врага и ни на миг не забывая о том, кто остался сзади. Убийца с рычанием взмахнул мечом, целя легату в голову, бывший гладиатор легко уклонился, нанес целую серию ударов, которые соперник едва успел парировать. Пригнулся, заметив мелькнувшую позади тень – второй вражина все ж таки метнул дротик левой, здоровой, рукой. И едва не поразил своего товарища! Опасное это дело, метать копья в такой ситуации! Уклоняясь от дротика, убийца отшатнулся вправо, к деревьям, и тут, за кустами, Рысь заметил третьего. Да, судя по отдаленным крикам, там были еще и четвертый, и пятый – с ними наверняка справится Гавстальд, но как скоро? Пока же приходилось надеяться только на себя – Юний расставил засаду ближе к лагерю, никак не предполагая, что окажется на этой отдаленной тропке. Трое против одного. Что ж, выход один – двух нужно убить. И начать с этого, который со спатой… Удар! Искры! Гром и синий блеск молний! И капли дождя, падающие со шлема врага. Еще удар. Тень убийцы метнулась в сторону… Резкий разворот к кустам, где находился третий… Еще удар. А теперь быстро назад, присесть… Тяжелое лезвие спаты со свистом пронеслось над головой, срубая клонившиеся к земле ветки случившейся рядом березки. Пружиня ногами, Юний стрелой бросился на врага – и достал клинком его шею! Брызнула кровь, горячая и дымящаяся, вытекая толчками, смешалась с дождем. Полетела в папоротники длинная спата. Убийца, захрипев, повалился в траву, зажимая руками вскрытое, сочащееся кровью горло. Впрочем, Юний ничего этого не видел – некогда было. Третий убийца выбрался из кустов, сжимая в руках короткое копье – ланцу. Второй, тот, что был сзади, тоже опомнился, подхватил с земли дротик. Рысь бросился между ними – пусть попробуют метнут… Прыгнул на того, что в кустах, схватив левой рукой древко, правой же нанес удар в не прикрытое доспехом бедро. Яростно брызнула кровь, убийца упал на одно колено, и Рысь резко развернулся, ожидая третьего… И улыбнулся, увидев вместо врага Гавстальда с огромной секирой на богатырском плече. За германцем бежали верные воины.
Вражина бросился было бежать – да поздно.
– Обоих в шатер, – быстро распорядился Рысь. – Не знаю, сколько еще у нас времени, но все ж попытаемся поговорить.
Тот, что был ранен в ногу, гордо молчал, и Гастальд по знаку легата, положив пленника на землю, одним взмахом секиры отрубил ему голову. Обезглавленное тело дернулось, плюнуло кровью, мертвая голова, сверкая белками глаз, откатилась в угол – оставшийся в живых пленник следил за ней полным неприкрытого ужаса взглядом. На это и рассчитывал сейчас Юний. А некогда было по-другому, не было времени – скоро, уже совсем скоро должны были напасть Волки.
– Ну? – Германец снова занес над головою секиру.
Убийца упал на колени:
– Пощади!
– Рассказывай.
– Да-да, я расскажу все…
– Лумиций Алтус? – внимательно выслушав пленного, с удивлением переспросил Рысь. – Вот так ханжа!
