Хиллари Клинтон - Тяжелые времена
В течение следующих дней мы неоднократно возвращались к этой теме. Я объяснила Карзаю, что если он согласится на проведение второго тура голосования, в ходе которого он, скорее всего, победит, то это с моральной точки зрения обеспечит ему высокую репутацию и поддержит его авторитет как среди международного сообщества, так и среди собственных граждан. Я была рада, что сенатор Джон Керри, председатель сенатского Комитета по внешней политике, планировал посетить Кабул. Он стал ценным союзником, оказав мне помощь в том, чтобы на месте убедить Карзая в необходимости организовать второй тур голосования. Мы с Керри (он — в личном общении с Карзаем, а я — по телефону из своего офиса в Госдепартаменте) объединили свои усилия и выступили единой командой, обратившись к нашему собственному опыту.
— Я баллотировалась на пост президента страны, и мой муж тоже, — решила я напомнить Карзаю. — И я знаю, каково это, когда ты выигрываешь или проигрываешь. Сенатор Керри тоже знает это. Все мы знаем, как трудно принимаются такие решения.
Я чувствовала, что мы добились определенного прогресса, поэтому, когда для Керри настало время вернуться в Вашингтон для участия в работе сената, я попросила его остаться в Кабуле немного дольше. Он попросил меня позвонить лидеру демократического большинства в сенате Гарри Риду и передать ему просьбу не проводить голосования до его, Керри, возвращения. Когда я дозвонилась до Рида, тот согласился отложить голосование на один день, но подчеркнул, что Керри должен быстро вернуться.
Наконец, после четырех дней уговоров, Карзай уступил нам. Он согласился с выводами наблюдателей ООН и позволил в начале ноября провести повторное голосование. В конечном итоге Абдулла отказался участвовать в выборах, и Карзай был объявлен победителем. Это немного отличалось от нашего плана, но, по крайней мере, мы смогли избежать смертельного удара по легитимности Карзая и предотвратили вероятный крах его правительства и появление у многих афганцев серьезных сомнений по поводу демократии.
В середине ноября я приняла участие в инаугурации Карзая в Кабуле. Съехались лидеры со всего мира, и в городе были приняты исключительные меры безопасности. Во время длительного обеда, который был организован в президентском дворце накануне церемонии, я обсудила с Карзаем несколько вопросов. Во-первых, я отметила, что настало время для серьезного разговора о том, как передать ответственность за обеспечение безопасности (которая до настоящего времени лежала на возглавляемой США международной коалиции) афганской национальной армии. Никто не ожидал, что это случится в сжатые сроки, но президент Обама хотел гарантий того, что Соединенные Штаты не будут исполнять эти обязательства бесконечно долго.
Я также обсудила с Карзаем вопрос о потенциале политического урегулирования, которое может в один прекрасный день привести к прекращению боевых действий в стране. Способны ли переговоры или какие-либо побудительные мотивы склонить достаточное количество боевиков движения «Талибан» к тому, чтобы сложить оружие и принять новый Афганистан? Или же мы имеем дело с группой непримиримых экстремистов и готовых на все фанатиков, которые никогда не пойдут на компромисс и примирение? Препятствия на пути этого мирного процесса казались почти непреодолимыми. Однако я напомнила Карзаю, что невозможно пройти через дверь, если ее прежде не открыть. Карзай всегда был настроен вести переговоры с талибами на своих собственных условиях. Его проблема заключалась в том, что он не воспринимал талибов как основного противника. Он считал основным противником Пакистан. Он отказывался посещать собственные формирования, которые вели боевые действия с талибами. Он считал, что Афганистан и коалиционные силы должны направить основные усилия против Пакистана, в то время как он организует переговоры со своими соплеменниками из числа пуштунов, оказавшимися в рядах талибов. К сожалению для него, талибы не желали отвечать взаимностью и вести с ним диалог. Американские войска и дипломаты должны были заложить основу для того, чтобы свести противоборствующие стороны. А Карзай в это время флиртовал с теми, кто утверждал, что представляет талибов.
В конце концов я ясно дала понять, что после всех тех конфликтных ситуаций, которые возникали в ходе выборов, важно, чтобы он проявил больше готовности бороться с коррупцией. Для Афганистана коррупция была широко распространенным явлением, она подрывала ресурсы страны, создавала атмосферу беззакония и отталкивала от властей простой афганский народ. Карзай был нужен план по ликвидации «бытовой коррупции», рядового взяточничества, являвшегося составной частью афганской жизни и элементом губительной коррупции высших должностных лиц, которые регулярно пользовались значительными средствами, поступавшими в рамках международных проектов по оказанию помощи и обеспечению развития страны, чтобы набить собственные карманы. Худшим примером в этом отношении было разграбление Кабульского банка. Мы не стремились к тому, что превратить Афганистан в «сверкающий огнями город на холме», но сокращение масштабов воровства и вымогательства было жизненно необходимо для обеспечения военных успехов.
На следующий день Карзай гордо прошествовал по красной ковровой дорожке в окружении почетного караула в парадной форме. Если вы видели только этих солдат, в белоснежных перчатках и блестящих сапогах, вы вряд ли бы могли предположить, что молодая национальная армия Афганистана была еще практически не готова самостоятельно вести борьбу против талибов. Однако, по крайней мере в этот день, афганские военнослужащие выглядели уверенными в себе и полностью контролировавшими ситуацию в стране.
Точно так же выглядел и Карзай. Как обычно, он смотрелся весьма эффектно, в характерной накидке и изысканном головном уборе. Я была одной из немногих женщин, присутствующих на церемонии, и Карзай познакомил меня с пуштунскими лидерами, как он выразился, с обеих сторон непризнанной границы между Афганистаном и Пакистаном. Пуштуны являются одними из самых красивых людей в мире. Их словно выточенные лица и, как правило, голубые глаза, пронизывающие тебя насквозь, выделяются на фоне тюрбанов сложной формы. Карзай был представителем этого народа, и он никогда не забывал об этом.
Карзай выступил с инаугурационной речью во дворце, украшенном национальными флагами Афганистана и окруженном огромной клумбой с красными и белыми цветами. Почти все, что он сказал, было правильно. Он торжественно пообещал начать борьбу с коррупцией. Он объявил о намерении предпринять новый шаг, который мы с ним обсудили: потребовать от правительственных чиновников декларирования своих активов, чтобы можно было отслеживать движение денежных средств и выявлять попытки оказывать давление на правительство. Он также наметил шаги по удовлетворению элементарных нужд населения, укреплению системы правосудия, расширению возможностей в сфере образования и экономики. Он обратился с призывом к повстанцам:
— Мы приветствуем всех соотечественников, которые освободились от прежних иллюзий, готовы вернуться в свои дома, к мирной жизни и принять конституцию. Мы окажем им необходимую помощь.
При этом он оговорил, что это не распространяется на боевиков «Аль-каиды» и экстремистов, непосредственно связанных с международными террористическими структурами. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, он пообещал созвать Лойя джиргу для обсуждения возможности начать процесс установления мира в стране.
Наиболее важным являлось то, что Карзай стремился активизировать меры по созданию боеспособных и эффективных афганских сил национальной безопасности, по формированию таких структур, которые со временем могли бы заменить американские и международные войска.
— Мы полны решимости сделать все необходимое, чтобы в ближайшие пять лет афганские силы были способны играть основную роль в обеспечении безопасности и стабильности в стране, — заявил он.
Это было именно то, что ожидал услышать президент США Обама.
* * *23 ноября я встретилась с президентом Обамой, сначала в середине дня во время заседания правительства, затем после обеда во время совещания в Овальном кабинете с вице-президентом Байденом и, наконец, уже поздно вечером на заседании Совета национальной безопасности в Ситуационном центре Белого дома. Это было кульминацией дебатов, продолжавшихся несколько месяцев.
Я проинформировала президента о своей поездке в Кабул, в том числе и о своих беседах с Карзаем. Я тогда изложила свое мнение, исходя от того, что мы не могли отказаться от Афганистана. Соединенные Штаты пытались сделать то же самое в 1989 году после того, как оттуда ушел Советский Союз, и мы заплатили тяжелую цену за то, что страна стала пристанищем для террористов. Не был понятен наш статус-кво. Американские войска несли тяжелые потери, и правительство в Кабуле каждый день становилось все менее популярным. Надо было что-то менять.
![Александр Шалимов - Пленник кратера Арзахель [Пленники кратера Арзахель]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
