Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние
Директор ЦРУ обитал на том же, седьмом, самом престижном этаже, в довольно большом угловом кабинете, из него открывался отличный вид - не на унылую серятину нового офисного корпуса, не на стоянки для машин - а на лес, на голубые вестчестерские ели. Из кабинета директора Центральной разведки, который тогда занимал Гейтс как и.о. в кабинет директора ЦРУ вела отдельная, прямая дверь и можно было пройти к боссу минуя приемную и людей, которые там сидят. Чем Гейтс с Уорденом и воспользовались.
Милтон Уорден довольно давно не был на этом этаже - ему просто нечего было здесь делать. Уже по тому что в кабинете на столе не было никаких бумаг, он понял что директор бывает в своем кабинете нечасто. А увидев директора - мучнисто-белый цвет лица, какие-то угловатые движения, тяжелая одышка он понял - все. Год максимум…
Но глаза оставались те же. Глаза бойца, хулигана, напористые и дерзкие, с каким то вызовом. Когда Кейси назначили директором - со времен войны он не имел никакого отношения к разведдеятельности - многие подумали - очередной политический назначенец*. Пустое место. Но жизнь показала - как они ошибались, Кейси оказался тем человеком, который возродил к жизни Управление после позора семидесятых. И Уорден напомнил себе - этого человека рано списывать со счетов, даже если он будет лежать на смертном одре.
- Сэр, это…
- Я помню, Роберт, спасибо - голос Кейси был непонятным как всегда, то громким то тихим, он не проговаривал полностью слова, он бубнил и понять то что он говорит было сложно - Милтон Уорден, бывший начальник станций в ФРГ и Нигерии. Рад вас видеть, Милт.
Уорден пожал протянутую руку - влажную от пота и холодную.
- Сэр…
- Милт, как насчет миллиарда долларов?
Уордену показалось, что он ослышался
- Простите, сэр…
- Миллиард долларов. Большой зеленый миллиард. Цифра с девятью нулями. Миллиард. Его я дам вам если вы выполните для меня работу. Понятно?
- Боюсь не совсем, сэр - осторожно ответил Уорден
- Что тут непонятного. Я даю вам миллиард долларов, и вы отправляетесь делать для меня работу. Миллиард долларов. Плюс всемерная моя поддержка. Плюс любое оборудование, какое вы только закажете. И никаких ограничений. Никто не будет стоять у вас над душой. Никто не будет вам указывать, как вам выполнять свою работу. Миллиард долларов на поддержку движения сопротивления советской оккупации Афганистана.
Никто и никогда не выделял на одну операцию столько денег и все это знали. Все управление знало - в какое дерьмо приходилось окунаться для того, чтобы выбить даже пять миллионов долларов для контрас, и предоставление миллиарда было чем-то нереальным. Запредельным.
Несмотря на то, что в последнее время Уорден немного… сбавил темп - он все равно общался с коллегами по управлению: с Юхневичем, Фуллером, Дьюи Клэриджем и знал о постигшем Управление позоре. Господи, неужели КГБшникам так же приходится унижаться? Воистину, стоит работать на другой стороне только чтобы не вляпываться в дерьмо. После того, как Стэна Тернера на посту директора ЦРУ сменил Уильям Кейси - управление хоть немного воспряло. "Можем и сделаем" - таков был девиз обновленного управления, в то время как при Тернере девиз был "Не сметь". Но комитеты по разведке - что Сената, что Конгресса, столкнувшись с непокорным ЦРУ просто встали на дыбы. Голдуотер еще хоть что-то понимал. Новые - Дэвид Дюренбергер и особенно его заместитель, сенатор-демократ из Вермонта, долговязый Патрик Лихи не хотели ничего понимать, они просто хотели уничтожить ЦРУ. ЦРУ было одним из самых эффективных инструментов политики команды Рейгана, мечом американской политики. Раз так - его надо уничтожить, провал Мондейла на выборах не должен остаться без ответа.
ЦРУ шло с протянутой рукой. Одно то, как собирали деньги для контрас, могло служить основой для юмористического фильма. Или для трагедии, кому как по вкусу. Шестьдесят пять тысяч долларов в виде транспортного самолета для перевозки оружия пожертвовал Джон Курс, президент фирмы Курс, выпускающей самое известное на американском континенте пиво. Десять миллионов дал султан Брунея, пятнадцать - правительство Саудовской Аравии. А как решались проблемы с американскими заложниками по всему Ближнему Востоку? С кем только не приходилось идти на контакт - с тем же подонком Горбанифаром, у которого из десяти сказанных слов только одно было правдивым и который и сам не помнил на сколько разведок он работал. А теперь из-за этого из-за всего демократы из сената дышат в затылок, а хорошие люди, такие как Олли Норт и адмирал Пойнтдекстер, беззаветно преданные Америке, вынуждены собирать чемоданы. Расскажи кому в КГБ - посочувствуют. По-хорошему, как коллегам посочувствуют…
А ведь у КГБ можно много чему поучиться. Например - как решать проблемы с заложниками. Кто-то - а русские дали в этом достойный пример. Когда в Ливане украли трех советских дипломатов - через некоторое время одному из руководителей Хезбаллы подбросили под дверь коробку. А в коробке была голова его племянника. И записка, что если дипломатов не вернут - то КГБ отрежет голову еще кому-нибудь. Буквально на следующий день троих советских дипломатов выбросили из машины в нескольких кварталах от здания советского посольства. Сказали что это - жест доброй воли. А сколько заложников - американцев по году и больше сидят? А если вспомнить как резидента в Ливане Бакли похитили и кожу сняли?
Миллиард долларов…
Миллиард долларов - это больше смахивало на дурацкую шутку, неуместную здесь, в кабинете главы американского разведсообщества.
- Сэр, вы хотите сказать…
- Я хочу сказать, что у меня есть работа. Есть одобрение Президента. Есть миллиард долларов. Есть согласие вояк, они поделятся добром из своих закромов. Единственно, что мне не хватает - так это крепкого парня, который возьмет все это, пойдет и сделает работу, надерет русским задницы и вышвырнет их вон. Это не мои слова, это слова Президента. Это парень - вы. Так ведь?**
Надо было принимать решение. Милтон Уорден понимал, что предложение сделано ему не просто так, что оно тщательно готовилось. И что если он откажется - то это поставит крест на его дальнейшем продвижении по службе, что он навсегда останется кабинетным работником с очень сомнительными перспективами.
- Это парень - я, сэр - сказал Уорден
- Вот и отлично - улыбнулся Директор, было видно, что через силу - как нельзя лучше. Недели на сдачу дел по нынешней должности вам хватит?
- Вполне, сэр.
- Отлично. Вы должны понимать Милтон, что вопрос стоит так - либо мы их либо они нас. И вы будете на самом переднем фронте борьбы с русскими, в самом пекле. Я разрешаю вам обращаться непосредственно к Роберту или даже ко мне, если вам что-то будет нужно, минуя всю командную вертикаль. Только сделайте для меня работу. Вам все ясно?
- Да, сэр.
- Тогда по рукам.
Когда за новоназначенным начальником станции ЦРУ в Пакистане закрылась дверь, Директор подождал пару минут потом спросил.
- Что ты ему показал.
- Не все - ответил Гейтс - только сообщения Бурбона. Неподтвержденные. Хватит с него и этого многие знания умножают скорбь.
Директор подумал.
- Наверное, ты поступил правильно. Правильно… Ты знаешь про мое обследование?
- Да, сэр.
- Возможно, я сюда уже не вернусь…
Директор внимательно понаблюдал за реакцией Гейтса и вдруг улыбнулся
- Да брось… Все мы смертны… Я мог умереть еще тридцать с лишним лет назад, в Европе. Я умираю сейчас, и не самой худшей смертью. Нас будут оценивать по делам нашим и нашим потомкам будет что вспомнить, когда они заговорят обо мне не правда ли?
Роберт Гейтс подумал, что Директор заговаривается, бредит, такое уже бывало и это было страшное зрелище…
Внезапно директор оборвал свою речь и хитро взглянул на своего первого заместителя
- Думаешь, что перед тобой сидит старик, который выжил из ума?
- Нет, сэр
- Думаешь… И может быть - правильно думаешь. С Советами могут сражаться только безумцы. Когда меня не будет - вести все дела придется тебе. И я хочу чтобы ты запомнил одно. Ты знаешь сколько у нас друзей в СССР?
- Да, сэр.
- Так вот… - директор помолчал, собираясь с мыслями - кое-кто ставит на них большие ставки. Очень большие. Ты же должен знать, что все они не стоят и десяти центов. Ты сам ведь читал информацию Бурбона о том, что творится в Афганистане?
- Да сэр.
- Так вот. То, что там происходит - решает очень многое. Только на войне возникают настоящие лидеры. Афганское противостояние - самый большой вызов нам. Находятся люди, которые могут идти не только против нас - но и против своих продажных и разложившихся верхов. Мы играем с русскими в шахматы, но эти люди способны подойти к шахматной доске и перевернуть ее со всеми находящимися на ней фигурами. Помни это, когда меня не будет.
Пятнадцатого декабря одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, директор ЦРУ Уильям Кейси, находясь в своем кабинете, готовился к слушаниям в комитете по разведке Сената по делу Иран-Контрас. Внезапно он почувствовал себя плохо и потерял сознание, которая увезла его в Джорджтаунский госпиталь. Там у него диагностировали не только сердечный приступ, но и опухоль головного мозга. Уже в больнице произошел еще один сердечный приступ. Опухоль удалось удалить во время сложнейшей хирургической операции, но всем стало понятно - не жилец. Двадцать девятого января восемьдесят седьмого года, Кейси посетили в госпитале Миз и Риган, доверенные лица президента. Там же, директор ЦРУ Уильям Кейси написал заявление об отставке, он был настолько плох, что писать не мог и подготовленное Мизом заявление подписала жена Кейси, София. Уильям Кейси прослужил стране на посту директора ЦРУ шесть лет и один день. В качестве его преемников предполагались бывшие сенаторы - ястребы Джон Тауэр, Поль Лэксолт или Говард Бейкер - но Рейган со своей администрацией уже сдавал позиции. Новым директором ЦРУ под жестким прессингом сенаторов-демократов, угрожающих "дать полный ход" делу "Иран-Контрас" стал судья Уильям Вебстер, бывший директор ФБР и креатура демократов.
