Александр Прозоров - Возмездие
– Да ты стал трусом, – крикнул ему Федор, – прячешься за своих солдат. Но я все равно сейчас убью тебя, за то, что ты посмел поднять руку на мою семью.
Сжав покрепче меч, Федор шагнул вперед, но тут же присел, едва увернувшись от пущенного в него копья. Остальным диверсантам повезло меньше, – двоих римляне убили своими дротиками. Летис и Чайка с тремя оставшимися бойцами бесстрашно атаковали шеренгу копейщиков и смогли даже развалить их строй, но за ней тут же образовалась новая. Боле того, из соседнего коридора, выходившего на лестницу, хлынул поток римских легионеров, отсекая их от Марцелла и оттесняя обратно вниз. Федор в ярости размахивал мечем, убивая одного за другим, но полоса рыжих панцирей между ним и Юлией с Бодастартом, которых по приказу Марцелла силой волокли назад, только росла.
– Федор, – крикнул ему едва ли не в самое ухо Летис, в промежутках между ударами меча, указав вниз на ступени мраморной лестницы, откуда к ним приближалось, развернув строй, еще несколько шеренг легионеров, – их не спасти сейчас! А если мы с тобой погибнем, то и вообще не спасти. Надо уходить.
Чайка с болью смотревший, как ускользает от него шанс вызволить семью, тем не менее, смог взять себя в руки. Им почти удалось. Не хватило каких-то десяти метров. Но, Летис прав, еще мгновение, и они сами погибнут, поглощенные это массой рыжих муравьев, которые лезли изо всех щелей. А если удастся спастись, то он обязательно настигнет Марцелла, где бы тот ни находился. Город в кольце, Гасдрубал в эти минуты должен был начать последний штурм.
– Никуда он не денется, – сплюнул на ступени Федор, проводи взглядом своего римского родственника, который вместе с его семьей и десятком охранников исчез за массивными дверями, не став дожидаться развязки, – Ты прав. Бежим назад, к трубе.
С размаху рубанув сразу двоих ближних легионеров, он оттолкнул от себя мертвые тела, и бросился обратно в темный коридор, путь в который вот-вот должны были отрезать солдаты врага. Летис и еще один боец, заколов своего противника, устремились следом.
Здесь, к его удивлению, путь был еще свободен. Видно, римляне с заднего входа в суматохе потеряли их, Федор с бойцами передвигался очень быстро. Преследователи отставали от них буквально не двадцать шагов. Впрочем, как выяснилось, свободной дорога была недолго. Пробежав до следующей развилки, они заметили человек десять легионеров, двигавшихся им навстречу по коридору. К счастью бежали они без факелов, а сквозь темноту за их спинами Чайка разглядел спасительный выход на другую лестницу, откуда было рукой подать до кухни. Идею выпрыгнуть в окно он отмел сразу. Окна здесь были узкие, рамы крепкие, да еще высоко.
– Пробиваемся, – тихо приказал Федор, и они устремились навстречу римлянам, сжимая оружие. У него в руке был меч и один кинжал, который Чайка успел выдернуть из мертвого легионера. У Летиса также. Чем был вооружен последний боец, Федор не видел.
– Эй, – крикнул им, трусивший впереди опцион, приняв за своих, – вы видели здесь мятежников, которые пробрались через черный ход?
– Впервые слышу, – ответил Чайка по латыни, стремительно сближаясь с ним.
А когда расстояние позволило, он сделал яростный выпад и насадил опциона на меч, который с чавканьем погрузился в живот, пробив кожаный панцирь.
Бой в тесном пространстве и темноте был жестоким и скоротечным. Удар, толчок, пригнуться, уйти в сторону, еще удар в живот, кровь брызнула на лицо, римский меч просвистел над головой, удар плечом, толчок ногой, рывок вперед и вот она, свобода. Стоны и предсмертные хрипы рядом, а потом, позади.
Оглянувшись назад, Федор увидел лишь силуэт Летиса, пробившего себе вслед за ним дорогу сквозь строй римских солдат. Третьего диверсанта он больше не видел. Не оборачиваясь, опьяненные кровью они выскочили на лестницу, где опять, словно во сне состоялась еще одна молниеносная схватка, стоившая жизни четырем легионерам из примерно десятка, что там находился. Не обращая внимания на крики и проклятия, что неслись им вслед, друзья сиганули через перила вниз, приземлившись на следующий пролет. А оттуда успели втиснуться в узкую дверь, что вела на кухню, прежде чем поднимавшиеся по лестнице легионеры сумели ее перекрыть.
Ворвавшись в полумрак кухни, Федор скорее почувствовал, чем увидел в углу еще двух римлян, которые пытались развязать веревки на поварах. Он не пожалел для них последний кинжал, а Летис свой меч. Еще мгновение и они были у входа в «подземный мир».
– Давай, – подтолкнул окровавленный Федор своего друга, замешкавшегося на мгновение при виде это вонючей трубы, – еще немного дерма и мы на свободе.
Когда вконец измученный Чайка в сопровождении единственного выжившего друга, чудом миновав несколько патрулей, добрался до особняка в Мегаре, и ввалился в потайную комнату, открыв дверь имевшимся только у него ключом, Ксенбал все еще сидел за столом, разглядывая свиток.
– Это уже не нужно, – выдохнул Федор, выхватывая у него папирус грязными руками и сминая его пальцами, – я все сделаю сам.
Распахнув окно, он посмотрел на рассветное небо, на котором появилась отчетливая алая полоса. Затем ее вдруг перечеркнула яркая огненная линия, потом еще одна, следом вспыхнул огненный шар на одной из башен, освещая все вокруг. До ушей раздавленного горем Чайки донесся далекий шум начинавшегося сражения.
– Гасдрубал пошел на приступ, – сообщил Федор, отвернувшись от окна, – и мы должны помочь, ему. Все люди готовы, пора выступать.
Ксенбал скользнул взглядом по его окровавленному наряду, ухмыльнулся и, молча, кивнул.
Глава восемнадцатая
«Побег»
По приказу Ларина все греки отошли в дальний угол и сели на землю, приняв свой прежний вид опутанных веревками пленников. Только он один притаился у дверей, вжавшись в стену. Оружия у него не было, но Ларин и без него был опасен.
В полумрак протиснулась воительница в доспехах, освещая себе путь факелом. Ее кинжал висел на боку, меча при ней не было. Едва амазонка сделала пару шагов, как звериным чутьем ощутила опасность, но среагировать на нее не успела. Адмирал не стал ждать, войдет ли кто-нибудь еще сюда, а просто нанес удар ребром ладони в горло. Амазонка захрипела, схватившись за него. Ее лицо посинело, факел выпал из рук, мгновенно подпалив солому, на которой сидели пленные греки. Леха, не теряя ни секунды, выдернул кинжал из ножен воительницы и воткнул его в сердце своей охраннице.
– Эх, сколько еще баб мне придется сегодня убить, – с сожалением произнес Леха, выдергивая окровавленное лезвие назад и опуская мертвую красотку на землю. Но, увидев разгоравшийся костер, прошипел, – а ну, быстро наружу. Добываем коней, и тикать, или в лес. Как повезет.
Он еще не знал, как ему действовать, но решил полностью положиться на судьбу. Леха уже не управлял событиями, он лишь знал, что медлить нельзя. Подождав, все-таки мгновение, он не услышал новых шагов. Видно, эта воительница решила в одиночестве заглянуть к пленникам. Адмирал не стал догадываться, зачем ей это понадобилось, а просто, пригнувшись, выскочил наружу.
Здесь было темно, но Ларин мгновенно оценил обстановку. У входа стоял конь с притороченным длинным мечом. Больше никого. Пять воительниц сидело у костра метрах в десяти от тюрьмы, поедая мясо кабана. Никаких факелов вдоль амбара укреплено не было, поэтому костер оставался единственным близким источником света. «Неужели эти пятеро и есть вся моя охрана, – удивился Леха, приближаясь к коню, чтобы сдернуть меч, – низко же ты, Исилея, меня ценишь».
Но, посмотрев в другую сторону, он заметил множество костров под сенью леса. Костры почти окружали их тюрьму, но в одном направлении их было поменьше. Туда Леха и решил бежать. Амбар стоял чуть в стороне от дороги, и примыкал к единственному дому, больше походившему на землянку. Значит, их действительно держали на каком-то хуторе по пути в Ерект.
Кода он сдернул меч, амазонки оторвались от еды и что-то крикнули ему, приняв за свою подругу. Но, тут же почуяли неладное, увидев свет, вырывавшийся из открытой двери амбара и пленников, выбегавших наружу в исподнем.
– Туда, – крикнул Леха, вынимая меч из ножен, и указав остальным направление для побега, – бегите туда, я вас прикрою. И догоню.
Едва увидев амазонок, Гилисподис замер, как вкопанный, но Ларин дал ему хорошего пинка. Этого хватило, чтобы привести инженера в чувство.
– Бегом! – рявкнул он, перехватывая кинжал в свободную руку.
Увидев блеснувшее лезвие, грек припустил, как ошпаренный. Остальные пленники устремились туда, где можно было хоть как-то затеряться среди деревьев. Там Ларин увидел черную полосу леса, свободную от костров. Это хоть немного обнадеживало. Но, прежде пришлось разобраться с охраной.
Первую амазонку, что была ближе всех, он убил с лета, метнув кинжал. Высоченная девица, неслась на него, размахивая мечом, но, получив кинжал в грудь, рухнула замертво в паре метров. Ларин быстро вскочил на коня, – так у него было хоть какое-то преимущество.
