Андрей Завадский - Утро псового лая. День вторжения-1 (том 1-2)
-- Чем это грозит нам, Соединенным Штатам? - задал вопрос Райтман. - Вы же говорили об угрозе национальной безопасности, если мне не изменяет память. И это очень серьезное заявление. Но если русские вырастят несколько лишних тонн зерна и несколько тысяч голов скота, нам, американцам, от этого хуже не станет. Возможно, мы частично потеряем там рынки сбыта своего продовольствия, но голодающих в мире много, и покупатели найдутся очень быстро.
-- Вы не совсем адекватно оцениваете ситуацию, господин Райтман, - покачал головой Бейкерс. - Процессы, происходящие сейчас в России - это только начало. Им нужна база для резкого рывка вверх, стремительного экономического роста, и когда они создадут такую базу, последствия для нас будут намного более значимыми, чем потеря рынков сбыта зерна, мяса или подержанных автомобилей. Угроза нашей безопасности действительно существует, хотя сейчас она заметна только некоторым экспертам. И эта угроза с каждым днем становится все более серьезной.
Пока русские клянутся, что будут последовательно исполнять все обязательства по поставкам нефти, и я не сомневаюсь в этом, ведь приобретение акций нефтяных компаний потребовало огромных затрат, и в ближайшее время правительство Швецова будет заниматься только их возмещением, не более того. О том, чтобы прямо сейчас делать серьезные вложения в производство или сельское хозяйство, пока речи не идет. Но, зная, на что способен этот народ, если по-настоящему прижмут обстоятельства, я могу предположить, что уже спустя пару лет они смогут поднять из руин свою промышленность, и тогда цены на нефть перестанут определять их отношения с внешним миром.
Вспомните тридцатые годы, период сталинской индустриализации. Ленин, умерев, оставил полуголодную страну, истерзанную гражданской войной, но за какие-то десять лет она превратилась в промышленного гиганта, обладавшего, к тому же, самой мощной армией на планете. Говорить о том, что подобная ситуация не повторится, просто глупо. А, почувствовав силу, русские перестанут покорно просить и ждать, и начнут требовать, жестко и непреклонно.
Но это - только одна сторона медали. Угрозу нашей безопасности представляет не реформирование в России как таковое, а его значение в контексте происходящих сейчас изменений на мировом рынке энергоносителей. Переход русской экономики от экспорта ископаемых, в том числе и нефти, к экспорту промышленной продукции развяжет руки многим нашим недругам во всем мире. И именно здесь таится главная для нас опасность, господа.
Вы знаете о том, что лидерами ОПЕК нам фактически был предъявлен ультиматум. В случае если мы предпримем какие-либо действия против Ирана, в отношении США будет введено эмбарго на поставки нефти. И у нас нет причин сомневаться в серьезности таких заявлений. Члены нефтяного картеля проявили редкую солидарность, и уж если один из самых последовательных наших союзников в Персидском заливе, Саудовская Аравия, встал на защиту Ирана, своего давнего соперника, если не явного врага, это должно заставить нас всех задуматься. Мы помним, к какому скачку цен привело эмбарго семьдесят третьего года. Тогда с огромным трудом удалось избежать краха. В принципе, нынешний продолжающийся рост цен - это лишь последствия событий почти сорокалетней давности. Если ситуация повторится сейчас, наша экономика, и без того перенапряженная, истощенная войнами, продолжающимися в Азии, этого может просто не выдержать.
-- Да, мы понимаем это, - согласился Айзек Райтман. - Угроза действительно серьезна, но она остается лишь словами, и ничем более. Арабы обеспокоены тем, что произошло над Ормузским проливом, но это не отменяет сверхприбыли от продажи нефти в Штаты. Они скоро забудут о случившемся, а пока просто следует подождать. Несмотря на то, что Саудовская Аравия встала на защиту Ирана, они опасаются столь непредсказуемого соседа, стремящегося стать доминирующей державой в регионе, и если Иран проявит враждебные намерения, саудовцы не станут мешать нам расправиться с ним.
И мы сможем сделать так, чтобы Иран сам дал нам повод для вторжения, которое одобрят все его нынешние заступники. Это потребует лишь времени, и ничего больше. Ну а для страховки можно встретиться с арабскими лидерами, разумеется, неофициально, и попытаться убедить их не делать глупостей. Думаю, господин Бейкерс или господин Бейл могли бы заняться этим, ведь опыт подобных переговоров у них имеется весьма серьезный.
-- Пожалуй, я слетаю в Эр-Рияд, - пожал плечами глава АНБ. - Я думаю, с арабами мы сумеем договориться. Насчет Ирана же действительно лучше занять выжидательную позицию. Я уверен, не пройдет и нескольких месяцев, как они что-нибудь устроят, например запуск баллистической ракеты большой дальности или даже испытания ядерного оружия. Тогда саудовцы и все прочие изменят свое мнение, и ни о каких ультиматумах даже не вспомнят. Айзек прав, нам просто нужно запастись терпением, господа.
-- В регион уже стянуты значительные силы, - возразил бригадный генерал Стивенс. - Подготовка к операции "Ятаган" идет полным ходом, и возвращать несколько десятков тысяч солдат обратно на материк будет невыгодно. Ожидание же удобного момента может затянуться и повлечь за собой не менее значительные затраты. К тому же присутствие наших войск в регионе само по себе вызывает недовольство даже самых преданных союзников.
-- Войскам, переброшенным в Азию, мы найдем иное применение, Эндрю, - ответил на это Бейл, пристально взглянув на генерала. - Да, с Ираном пока придется подождать, но это промедление вполне может обернуться для нас пользой. Правильно воспользовавшись ситуацией, мы можем заставить арабов забыть о своих угрозах, при этом мы получим и нефть Ирана, которая для нас станет практически бесплатной, и нефть его соседей, которые не решатся рисковать своими прибылями. Но для этого нам нужен контроль над Россией, и добиться его следует как можно скорее.
-- Для нашей страны Россия имеет весьма скромное значение, - с сомнением произнес Хаскин. - Если вы под контролем подразумеваете экспорт русской нефти в Штаты, то он сейчас оставляет менее полумиллиона баррелей в сутки при среднем потреблении порядка двадцати миллионов. Это очень мало, и русская нефть не спасет нас от эмбарго, введенного странами ОПЕК.
-- Совершенно верно, сенатор, - согласился Говард. - Сама по себе нефть из России для нас почти не важна, но речь идет именно о контроле над действиями российских властей, а не о поставках нефти. - Рональд позволил себе усмехнуться: - В настоящее время мы, Соединенные Штаты, добываем десять миллионов баррелей нефти в сутки на своей территории, при потреблении, как вы и сказали, порядка двадцати миллионов. Разницу - примерно одиннадцать миллионов баррелей каждый день - приходится восполнять за счет экспорта, преимущественно из Канады, Мексики, Венесуэлы, и уже затем из района Персидского залива. Импорт арабской нефти в среднем лишь немного превышает два миллиона баррелей ежедневно. Так что, даже ближневосточная нефть для нас имеет гораздо меньшее значение, чем топливо, получаемое из Карибского бассейна.
-- Тогда при чем здесь Россия? - недоуменно вопросил Джонатан Хаскин, переводя взгляд с Бейкерса на Говарда. - Кажется, вы противоречите сами себе, господа. Не лучше ли плотнее заняться Венесуэлой, тем более, она гораздо ближе к нам, и транспортировка нефти будет менее долгой и затратной?
-- Не лучше, - помотав головой, возразил конгрессмену глава АНБ. - Не забудьте, друг мой, что Венесуэла является членом нефтяного картеля, и любое посягательство на нее может заставить прочих членов ОПЕК привести свои угрозы в исполнение. Они смирились с вторжением в Ирак, благо Саддам был опасен для своих соседей намного больше, чем для нас, и в некотором роде арабы нам даже благодарны, но второго раза они не допустят. Причем, вторгшись в Венесуэлу, мы не сможем сразу же использовать ее нефтяные запасы, как не можем сделать это в Ираке уже сколько времени.
Пока будет идти война, а ее не избежать, вывозить нефть из оккупированной страны будет практически невозможно, и при этом нас будет душить эмбарго. На долю мирового нефтяного картеля сейчас приходится не меньше сорока процентов ввозимой в Штаты нефти, и без нее нас ждет кризис. Поэтому нам нельзя портить отношения с ОПЕК до тех пор, пока мы не будем иметь резервный источник нефти, способный покрыть наши потребности на достаточно длительный период.
-- Мы всегда можем прибегнуть к стратегическим запасам, - заметил Райтман. - Свыше пятисот миллионов баррелей в подземных хранилищах - это заставит успокоиться любого самого непримиримого нашего противника.
-- При существующем уровне потребления и добычи нефти на нашей территории этого хватит на пару месяцев, не более того, - с сомнением покачав головой, возразил Говард. - Кому, как не вам, господин Райтман, знать, что наши налогоплательщики не очень думают об экономии, когда покупают автомобили, да и промышленность тоже не ориентирована на сохранение ресурсов. Нет, резерв просто продлит нашу агонию, если арабы приведут свои угрозы в действие, и только, - убежденно произнес представитель нефтяной компании.
