Ревизор: возвращение в СССР 39 (СИ) - Винтеркей Серж
— Мне никакой информации не поступало, — повторила Морозова, — я бы точно подобный приказ не пропустила, мероприятие ведь серьезное. Кому именно из моих сотрудников вы передавали информацию, можно уточнить?
— Я сейчас не смогу точно сказать, — ответила Бондарева уже не так уверенно, — много времени прошло. Но совершенно точно отдавала, это могу говорить наверняка, так как делала пометки в своих записях.
— Это никуда не годится, — начал свирепеть председатель, — что за подход к работе, товарищи? Вам, Анна Михайловна, сколько раз уже повторял, что все приказы отдавать сотрудникам отделов строго под роспись, чтобы никакой путаницы даже и не могло возникнуть! Понимаю, что распоряжений много и не всегда получается все подписи собрать сразу. Но на такие важные мероприятия-то можно все сделать по процедуре? Это же не рядовой визит. Почти тридцать человек из Чехословакии приедет. У нас такого масштаба визитов от силы два-три в год. А вы, товарищ Морозова? Если бы не знал вас по работе как ответственного и ценного специалиста, прямо сегодня влепил бы вам выговор с занесением в личное дело за ненадлежащее выполнение обязанностей. Что за бардак у вас в отделе? Как могла пропасть такая важная бумага? Как вы контролируете собственных сотрудников, если они до вас даже вовремя донести информацию не в состоянии, не говоря уже о том, чтобы поручение выполнить? Подобная халатность совершенно недопустима в нашей организации. Вы должны прекрасно это понимать…
Начальник еще долго распекал Морозову, всерьез разозлившись на случившееся. Когда она вышла из кабинета после совещания, то едва смогла дойти до своего отдела, будучи в полной прострации и сильнейшем стрессе. Еще утром все шло хорошо и ничто не предвещало беды, и тут вдруг какие-то пару часов, и она уже из одного из самых ценных специалистов Союза советских обществ дружбы превратилась в аутсайдера, которому четко дали понять, что вопрос о соответствии должности может быть поднят в любой момент.
Зайдя в кабинет и пройдя к своему столу, Морозова тяжело опустилась на стул, пытаясь унять эмоции и привести в порядок мысли.
— Что с вами, Ольга Вениаминовна? — подскочила к ней сидевшая в кабинете Галия. — На вас лица нет. Может вам водички налить или чаю сделать? Что случилось?..
Москва
Всех обзвонил. Снова в жесткой конкуренции с горожанами за доступ к телефону. Времени ушло — полный мрак. А куда деваться, если с домашнего звонить по таким вопросам — не вариант…
Правда, радовало, что никаких ЧП вроде нигде не случилось у подопечных. У всех все хорошо на словах. Ну, так не бывает, конечно. Понятно почему мне так говорят — не хотят лишний раз тревожить. Значит, все равно нужно будет поездить по предприятиям, хоть по одному в день.
Так, теперь нужно ехать в «Труд». Авось уже и фотографии готовы у Щавелева, он обещал быстро сделать, не возиться. Знает, что ему хороший шанс дали засветиться в глазах начальства, знает и что случайно такой шанс получил, из-за болезни признанного мастера, Синицына. Использует его с умом — получит возможность продвинуться в иерархии газеты, начнут его на более престижные задания посылать регулярно.
И что не менее для меня важно, должны уже и материалы собрать по воровству персонала в садиках и школах Москвы те студенты, которых Силин обещал на это дело отрядить. А оттуда уже к Некредину за подарком…
Ганина очень мне обрадовалась, когда я у нее появился. Даже внимания не обратила на кулек с сушками, что был у меня в руках, против обыкновения.
— Паша! Откачали Синицина! Успел ты вовремя сообщить нам! Есть еще и шанс, что и к работе однажды вернется. К нему, правда, пока не пускают, но Силин лично звонил главному хирургу, и тот сказал, что шансы хорошие… — выскочила она из-за стола с энтузиазмом. Думал даже, что обнимать меня начнет в порыве энтузиазма, но обошлось.
Совершенно искренне порадовался вместе с ней. И молодец она, что про это именно вначале упомянула, а не про дела. Что дела — жизни людские важнее.
Но к делам мы тоже перешли. Достала Ганина две папки. В одной оказались газеты из архива редакции с теми самыми материалами про школы и детские сады.
— Их только обязательно вернуть надо будет. — попросила Вера.
— Обязательно верну, — твердо пообещал я, — я все еще два тех мешка что в прошлый раз вынес, с собой вожу. Множить залежи бумаги точно не буду.
Кивнув, она открыла вторую папку.
— А вот и фотографии от Романа. Мне лично понравились.
Я стал рассматривать их с интересом. Вскоре облегченно выдохнул — да, у парня точно есть талант…
Москва. Центральная студия документальных фильмов.
Шапляков все никак не мог забыть о том, что так и не предупредил Галию, что у нее могут быть проблемы с КГБ. После того, как он посетил ее квартиру, угрызения совести по этому поводу стали терзать его все больше и больше. Такая красивая пара, видно, что живут душа в душу, и такие детки хорошие! Возможно, щупальца КГБ уже сжимаются вокруг них, тем более, что у них вон, и родственник в Италии имеется. КГБ такого не любит… А они к нему так хорошо отнеслись… Ни копейки ни взяли за дорогущие импортные журналы… Он возился с ними, сидя с итальянско-русским словарем в руках над интервью маэстро европейского кино, но это только усугубляло ситуацию. Смотрел на журналы и видел перед глазами светящееся от радости лицо Галии, которое очень скоро омрачится страхом…
Наконец, он все же не выдержал. Ну, подписка, и что же с того? Надо же и человеком оставаться! Дальше Сибири не сошлют… И там тоже режиссеры нужны наверняка. А так — Галия хоть подготовиться немного сможет к коварным вопросам офицеров КГБ, когда они к ней придут. Авось и отобьется…
Так что он решил подкараулить Галию после работы и все ей рассказать…
Глава 3
Москва, отдел книгообмена Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами
— Галия, подскажи мне, приказ о подготовке к приему чешской делегации тебе приносили? — поинтересовалась Морозова, все еще пытаясь собраться с мыслями после выволочки на собрании.
— Какой делегации? Нет, ничего не приносили, — покачала Галия озадаченно головой. — Но я ведь, Ольга Вениаминовна, всего пару дней как вышла. Может, раньше что было? Надо Валерию Николаевну спросить.
— С Белоусовой мы каждый день на работе общались. Она ни о чем не говорила, — покачала головой Морозова. — Я бы запомнила, приказ очень важный. Ума не приложу, как так получилось. Как этот приказ мог мимо нашего отдела пройти? Канцелярия говорит, что точно передали уже больше недели назад.
— А что за приказ? И что случилось? — вновь поинтересовалась Галия у начальницы, заваривая чай.
— Оказывается, скоро приедет очень большая делегация из Чехословакии, — начала рассказывать Морозова. — Почти тридцать человек, представляешь. Их надо сопровождать. Председатель поручил отделам разработать предложения по приему делегации. Соответствующий приказ спустили всем отделам. Сегодня на совещании все начальники отделов делали доклады. И я, как выяснилось прямо там, тоже должна была представить наши предложения…
Галия, тихонько охнув, села на стул, глядя на начальницу.
— А я ни сном, ни духом, представь, — продолжила между тем Морозова, — стою растерянная, не могу понять, что делать и что говорить. Да и что тут скажешь! Федосеев и так злой был, не понравились ему доклады предыдущие, а тут вообще, как с цепи сорвался. Нервничает, похоже, сильно из-за делегации этой. Из министерства, что ли, давят?.. Ну, в общем влетело мне по первое число. Выговором угрожал, а то и чем похуже. Попала под горячую руку…
— Очень все это странно, Ольга Вениаминовна, — настороженно произнесла Галия, — такие приказы никогда мимо нас не проходят. Да и в канцелярии Бондарева человек ответственный. Если бы не смогла никого из нас найти, точно потом подошла бы, пока не убедилась, что бумага передана. Такого просто не может быть технически, чтобы мы приказ не получили.
