Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

— Ну что, Жаров, пошли праздновать! — насели на меня коллеги и даже ответственный семьянин Кошкин, практически придавленный серпом и молотом, выразил желание принять участие в празднике.

Ну, блин… На это я не рассчитывал. Алкоголя у меня не было вообще, а магазины были, естественно, наглухо закрыты. Да и еды было не густо. Не омлет же гостям подавать. Поэтому, когда мы дошли до фабрики, я отдал коллегам своего Воротникова и рванул в сторону вокзала, там было недалеко. Сегодня ехать никуда не надо было, сегодня была задача угостить гостей.

Таксисты моему вопросу слегка удивились, поскольку ночь ещё не наступила и беспомощно развели руками. Нихт шиссен. Ноу водка. Пришлось мне идти в привокзальный ресторан.

— На вынос ни-ни, — строго покачала головой дородная администраторша с сооружением из накрахмаленной марли на голове.

Мне пришлось приложить максимум усилий и билетов госбанка СССР, чтобы сломить её несгибаемость и назначить встречу у служебного входа. Но сломившись, она уже не знала тормозов и вынесла мне помимо двух Алиготе и «Пшеничных», ещё и четыре алюминиевых судка, где находился бефстроганов с картофельным пюре. Под обещание вернуть завтра и совершенно на это не надеясь, естественно.

Когда я приехал к дому на такси, народ уже стоял у подъезда.

— Жарик, мы уж думали, ты нас бортануть решил, — сочно выступил неизвестно откуда взявшийся Давид, которого на демонстрации вроде бы вообще не было.

— Да что вы, друзья мои, смотрите, я тут разжился угощением.

— Веди, веди, — торопливо кивнул Кошкин. — У людей ещё дела имеются. Быстро поздравим и всё.

— Веди, Будённый, нас смелее в бой! — пропела Настя.

Все засмеялись. Мы поднялись наверх. У Насти в руках были большущие пакеты.

— Мы салаты же делали с девчонками, — улыбнулась она. — А тут вон повод какой.

Была пара человек из отдела, пара — из общаги, пара — из профкома. Всего девять. И я. Некоторых из своих гостей я видел первый раз в жизни. Возможно, Саня Жаров и видел и, может быть даже знал, но я — точно нет. Ну, ладно. Полагаю, агентов Зубатого и Ананьина здесь не было. И Кофмана тоже.

Атмосфера сложилась скорее студенческая, чем рабочая, но было весело и чистосердечно. Выпивали, и закусывали нехитрой закуской. На скорую руку, без основательности и фундаментальности. Кошкин принял на грудь, опустошил один из ресторанных судков и ушёл вдаль, сообщив, что его супруга ждёт.

Кто-то ещё ушёл, кто-то пришёл с бутылкой коньяка. Ещё одна, как выяснилось, была у Давида. Он пел Сулико и что-то ещё очень красивое и непереводимое. Настя, как настоящая хозяйка следила за столом и за гостями. Делала она это не нарочито, не пытаясь продемонстрировать, что претендует на эту роль по-настоящему.

Я сидел на диване, откинувшись на спинку и блаженно улыбался. Подарков не было, поскольку всё произошло спонтанно. Подарок только Настя сделала — небольшой металлический бюст Ленина. В общем, может, мне весь этот движ и нужен был — разрядка, лёгкость, дружеское воодушевление. По сути, я ведь всё время был один, а тут…

Раздался звонок в дверь. Девчонки пошли открывать. Я подумал, что это мог быть снова Радько, но нет, его бы мы сразу услышали. Думаю, он бы резко воспротивился подобному мероприятию на принадлежавшей ему территории.

— Кто там? — спросил Давид, вернувшихся из прихожей девчат.

— Невеста приехала, — засмеялись они.

— Чья? — обрадовался он. — Не моя случайно?

— Нет, — замахали они руками. — Это невеста именинника.

В комнату вошла Элла и удивлённо уставилась на празднество. Выглядела она неуверенно.

— Ты из профкома? — спросил мой сосед по общаге. — Заходи, не стой!

— Нет, — растеряно махнула она головой.

— Она из Москвы, — сказал я и сел на край дивана.

Вся моя безмятежность вмиг улетучилась.

— С праздником, — махнула она головой и длинные чёрные волосы упали на её лицо.

Элла поставила на пол небольшую дорожную сумку и откинула волосы назад. Лицо её из растерянного стало недовольным. В тот же момент к ней подошла Настя.

— Проходи, — улыбнулась она. — Мы тут Сашин день рождения отмечаем. Жениха твоего.

Элла метнула на меня быстрый удивлённый взгляд и кивнула. Разумеется, когда у меня днюха она не знала. Я поднялся с дивана.

— Знакомьтесь, друзья, — сказал я. — Это Элла, моя хорошая подруга из Москвы. Прошу любить и жаловать.

Такая аттестация ей, по-видимому, не понравилась, но она ничего не ответила и только слегка поджала губы. Её тут же усадили за стол, налили вина и дали еды.

— Я не голодная, — поначалу отказывалась она, но потом отбросила условности, ибо, как известно, голод совсем не тётка, и принялась за еду.

Вскоре вечеринка пошла на убыль. Не из-за Эллы, а потому что было уже пора. У всех оказывается, на сегодня были планы, кроме Насти. Вернее… у Насти, возможно, тоже были, связанные, например, с тем, чтобы подзадержаться здесь до утра, но теперь они должны были рассеяться, как дым.

Наконец, почти все разошлись и остались только Настя и Элла. Настя носилась по дому, убирая последствия сабантуя. Она уносила посуду, мыла её, расставляла стулья и всё такое. Я, разумеется, ей помогал, а невеста сидела на стуле, сложив руки на коленях и просто наблюдала за происходящим. Зашибись.

— Она что действительно ваша невеста? — шёпотом спросила Настя, когда мы были на кухне.

Спокойно спросила, как бы просто из любопытства, ну и, заодно, чтобы прозондировать почву.

— Нет пока, — усмехнулся я. — Но я её знаю.

— Уже неплохо, — хмыкнула Настя и больше к теме не возвращалась, подтверждая делом те слова, которые сказала мне в прошлый раз, когда ночевала у меня.

Когда всё было перемыто и расставлено, она засобиралась к себе в общагу. Неловко получилось, конечно. Я бы совсем не возражал разделить с ней свою постель. Честно говоря, я на это рассчитывал, и мне этого хотелось. Своим знакомым столичным штучкам сейчас я бы предпочёл именно её…

— Ну, ладно. Мне пора, — улыбнулась Настя. — Александр Петрович, ещё раз поздравляю вас с днём рождения и желаю всего самого наилучшего. Ну, и с Первым мая я вас тоже поздравляю. Всего хорошего. До свидания.

Проводив её до двери и неловко чмокнув в щёчку, я вернулся в гостиную. Сел на диван напротив Эллы. Она сидела в кресл напротив.

— Ну что, как долетела? — спросил я.

— Нормально. Я утром прибыла.

— Понятно. Гуляла по Верхотомску? Ну, и как тебе?

— Нормально, — махнула она рукой. — С милым же это… рай в шалаше.

— Точно. Представила себя декабристкой?

— Ага…

— Ну, не молчи, рассказывай.

— А чего рассказывать? — пожала она плечами. — Ушла из дома и прилетела к тебе.

— А родители знают? Отец знает, что ты ко мне прилетела?

— Знает, — нахмурилась она. — Наверное.

— Одобрил твой полёт? — хмыкнул я.

— Какая тебе разница? Ты с отцом моим жить собираешься или со мной?

Я улыбнулся, давая понять, что ни с кем из перечисленных людей.

— Хотя, — продолжила она, — у тебя здесь швеи все как на подбор. Целое стадо бурёнок.

— Думаю, надо ему позвонить. Вон телефон стоит в прихожей. Иди, закажи через ноль-семь.

— Не буду я звонить никому, — сердито сказала она. — Перебьётся.

— Скажи, что у тебя всё нормально, и что завтра домой полетишь. А то он там с ума сходит, думает, что тебя снова украли.

— Не думает он. Я звонила уже с главпочтамта. И никуда я не полечу. Я к тебе приехала. Честно говоря, думала, встреча будет другой немного.

— Неужели? И какой же, по-твоему, должна быть встреча?

— Романтичной…

— Понятно.

Я вышел из гостиной, зашёл в спальню, вытащил из шкафа одеяло, подушку и постельное бельё. Вернулся и положил всё на диван.

— Располагайся. Сегодня переночуешь здесь, а завтра я тебя отвезу в аэропорт. Как тебе такая романтика?

— Как это здесь? — искренне удивилась она. — А ты где будешь спать?

— В спальне. Я буду спать в спальне, а ты вот здесь, на диване. Проголодаешься, можешь есть всё, что найдёшь. Вот полотенце. Ванная там, в конце коридора. Всё, спокойной ночи. Если хочешь, можешь посмотреть телек, а я пойду лягу. Устал сегодня.