Цой: черный квадрат - Долгов Александр
– Здравствуйте, у вас должна быть бронь на КИНО.
– Так кино вжэ було, всэ знялы и давно пойихалы.
– Да, нет, это не то кино. Это просто группа такая.
– Ось я и кажу, шо була киногрупа, алэ вжэ всэ зняла и пойихала. Щэ вранци.
– Да нет, вы нас не поняли…
– Та всэ я прэкрасно розумию – пойихалы вси давно! Ни рэчэй, ни людэй, ничого нэ лышилось!
– Ладно, давайте проверим по паспортам. У вас должна быть бронь. Вот, Цой, Каспарян, Тихомиров, Гурьянов…
– Чэкайтэ, чэкайтэ, нэ так швыдко… Щэ раз…Хто першый?
– Цой…
– Виктор Робертовычъ?
– Да.
– Так, есть бронь на такого… А вы кажэтэ – кино!? – тетка выразительно смотрит на молчаливого и абсолютно невозмутимого Цоя, сравнивая фото в паспорте с лицом оригинала, – якэ ж цэ кино?
В лифте музыканты сталкиваются с парой пожилых интуристов.
– Вам какой этаж? – спрашивает у иностранцев Виктор.
– Эйт фло, плиз, – отвечает мужчина.
– Нам выше, – говорит Цой и жмет на цифру «8».
Двери закрываются, и лифт плавно идет вверх.
КИНОшники смотрят на световой указатель и начинают хором отсчитывать этажи:
– Два… три… четыре… пять…
Интуристы – люди терпеливые и все происходящее воспринимают абсолютно невозмутимо: мол, и не такое видели в своей жизни.
– Плиз, эйт фло, – говорит Цой.
– Сенкью вери мач! – отвечает ему иностранец.
Шаркая ногами, они, не торопясь, покидают лифт. Цой жмет на цифру «10», дверь закрывается, и все давятся смехом.
Съемки происходят на площади Дзержинского в Киеве. КИНОшники в витрине «Дома музыки» исполняют песню «Закрой за мной дверь, я ухожу». После того, как Виктор трижды в финале песни пропевает слова: «Закрой за мной дверь, я ухожу», студент-режиссер объявляет в мегафон:
– Стоп! Снято! Можно перекурить.
Музыканты, возглавляемые Цоем, бегут на лужайку в самый центр площади Дзержинского. Они начинают дурачиться прямо под ногами прославленного чекиста: прыгать, изображать рукопашный бой. С другой стороны площади на их буйство взирают два постовых.
– Нам только скандала здесь не хватало, – говорит Лысенко, направляясь к памятнику.
Лысенко подходит к КИНОшникам, валяющимся как дети на траве, что-то им говорит, и те, словно ужаленные, вскакивают на ноги. Во время следующего дубля, когда музыканты снова стоят в витрине за стеклом, кто-то из бригады спрашивает Лысенко:
– Серега, а что ты им сказал?
– Ничего особенного. Просто брякнул, что в траве до фига радиации.
Ленинград. 3 июня 1987 года
V фестиваль Рок-клуба проходит в Ленинградском Дворце молодежи. Площадь перед Дворцом запружена молодыми людьми. Многие спрашивают лишний билет.
В концертном зале выступает группа КИНО. В репертуаре – новые песни. В частности, «Легенда». Марьяна Цой стоит за кулисами, она явно не в восторге от новых песен КИНО. Впрочем, песни не нравятся и публике в зале.
Не дожидаясь конца «Легенды», Марьяна уходит. Она разочарована.
В фойе Дворца молодежи множество тусующихся людей. На фоне финальных аккордов песни Марьяна слышит их голоса:
– Меня КИНО в этот раз не зацепило!
– Новые песни у Цоя – такое говно!
– ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК – вот это группа!
Марьяна проходит мимо длинного листа ватмана, висящего на стене в фойе и исписанного вдоль и поперек разными фразами, так называемого «Гласа народа», где каждый желающий может оставить свое послание к любой группе фестиваля.
И надписи на нем вполне соответствуют последнему высказыванию: «Рикошет – sexy!», «ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК – круче всех!», «ОН смеется последним!». Марьяна достает зажигалку, сигареты и нервно прикуривает.
– Рики, я тебя люблю! – экзальтированно вопит какая-то пьяная девица с ярко накрашенными губами и рядом с надписями, относящимися к ОБЪЕКТУ НАСМЕШЕК, оставляет жирный след поцелуя.
После выступления Виктор в баре дает интервью журналисту:
– …Можно было поступить нечестно – просто спеть старые вещи. Но мы не захотели…
Москва. 7 июля 1987 года
Рашид стоит в будке киномеханика и протягивает ему коробку с кинопленкой. Передавая коробку, Нугманов просит:
– Будь другом, прокрути его на максимальной громкости.
Киномеханик делает круглые глаза:
– Уважаемый, ваша премьера может закончиться скандалом.
– Как раз это мне и надо, – отвечает, усмехаясь, Рашид.
Все это происходит на XV международном московском кинофестивале. Рашид еще не знает, что совсем скоро со сцены прозвучит:
– …профессиональный приз журналистов ФИПРЕССИ получает фильм… хм… какое странное название… по-моему, звучит как… «Йя-хха»… победивший в программе «Молодое советское кино». Режиссер – Рашид Нугманов!
А дальше будут поздравления именитых коллег, бесконечные знакомства с известными и пока еще мало известными фигурами киноиндустрии. Но в ответной речи на вручении приза Рашид произнесет:
– Конечно, это награждение для меня стало сюрпризом. Но, по большому счету, я снимал «Йя-хху» не для наград. Для меня важнее всего было мнение тусовки, моих друзей рок-н-ролльщиков…
Ленинград. Май 1987 года
В малом кинозале Ленинградского дворца молодежи – просмотр «Йя-ххи» для своих. Леша Вишня заряжает пленкой киноустановку, в зале гаснет свет, и длинный луч прорезает темноту. На первых рядах сидят ленинградские рок-музыканты, среди которых и главные герои фильма. Большинству из них фильм понравится.
Съемки «Йя-ххи» станут началом прочной дружбы между Рашидом и Виктором. Они же положат начало постоянной работе Цоя в кино.
– Мы с ним могли говорить о чем угодно – о кино, о музыке, о жизни вообще… – будет вспоминать те времена Рашид, – Споров у нас не было, мы находили всегда что-то общее, и это доставляло нам удовольствие. Витя за прошедший с нашего знакомства год умудрился сняться в четырех картинах. Как только у него заканчивались съемки в одном фильме, сразу начинались съемки в другом… Это «Йя-хха», «Конец каникул», «Рок», где Виктор играет вместе с Башлачевым, и «Асса». С фильмом «Асса» в его личной жизни начались перемены, – он влюбился. В его жизнь вошла Наташа.
Ялта. Зима 1986 года
Пока Наташа и Виктор гуляют в зимней Ялте по пустынному пляжу, играют с набегающими на берег волнами, кормят хлебом чаек на набережной, проплывают в вагончике фуникулера над ржавыми крышами Ялты, Рашид, за тысячу с лишним километров от них, продолжает обучение во ВГИКе. Он еще и не подозревает, что находится на пороге кардинальных перемен в своей жизни. Летом 1987-го после окончания третьего курса Нугманов приедет на каникулы в родную Алма-Ату и уже соберется возвращаться назад, как вдруг…
Алма-Ата. Август 1987 года
Нугманов входит в здание «Казахфильма».
Он идет по коридорам киностудии. Время от времени ему попадаются незнакомые люди. Его здесь никто не знает, с ним никто не здоровается. Наконец Рашид открывает дверь приемной, на которой красуется табличка с надписью «Директор киностудии „Казахфильм“ тов. Таукелов С. Т».
В приемной за столом сидит секретарша. Перед ней стопка бумаг. Рашид представляется, и секретарша нажимает кнопку селектора:
– Сламбек Тлеугабылович, к вам пришел Нугманов.
– Пусть войдет – доносится в ответ из динамика.
Рашид открывает еще одну дверь и оказывается в кабинете директора киностудии. Таукелов улыбается, выходит навстречу к Рашиду из-за длинного стола и пожимает ему руку:
– Ну, здравствуй, герой… – говорит директор, – наслышан, наслышан о твоих подвигах…
– О каких подвигах, вы это про что? – не понимает Рашид.
– Ух, какой скромный! – директор грозит Рашиду пальцем, – а приз на Московском фестивале разве не подвиг? Когда у нас тут все разваливается прямо на глазах, – сокрушенно продолжает директор, – ладно, не будем о грустном… Поздравляю тебя!
