Мамба в Сомали: Черный октябрь (СИ) - Птица Алексей
Да уж… Эта война в Кувейте совсем уж некстати началась! Эликсиров жизни практически не выпускалось, а потребность в них была довольно велика. Возможно, потому и война так быстро закончилась? И Саддама Хуссейна склонили к миру и оставлению Кувейта? Может быть, может быть. Одним словом, чудны дела твои, Господи! Ну, или кто там нынче правит балом?
Фарах хмыкнул. Упоминание о Боге вкупе с тайными знаниями и пусть и невольной, но сопричастности фармацевта с языческим культом чуть покоробило. Но, если подумать, все религии исходят из времён язычества. А вдумчивый и критически настроенный читатель прекрасно знает, что и Библия, и Коран написаны на основе древнегреческих и древнеримских верований с вкраплениями египетской мифологии. Из ничего не рождается ничего!
Выходит, в некотором смысле совесть Фараха чиста. Пожалуй, даже хорошо, что он сейчас находится здесь, а не в центральном офисе в Аддис-Абебе. По крайней мере не нужно держать оборону от сотен осаждающих и обивающих пороги здания менеджеров от фармации. Пусть попробуют не строить козни или любыми путями заполучить рецепты эликсиров, а отыскать его здесь! А вот если кому-то это удастся, то он сумеет с ним договориться.
Те же его сотрудники, что находились в головном офисе, знали ответы лишь на малую часть вопросов. Ещё в Аддис-Абебе занимались фасовкой присланных медикаментов. А некоторые сотрудники даже умели создавать простейшие лекарства. Ведь Фарах сам подбирал людей. Однако каждый из них клялся на алтаре, что не только не станет разглашать полученные на работе сведения, но и будет в точности до йоты выполнять все условия производства лекарств и эликсиров. Впрочем, реплики с них наверняка уже давно сделали в других странах, особенно европейских. Но эфиопские всё равно и натуральнее, и лучше.
Что же касается тех, кто умудрялся нарушить строгие правила, то их безжалостно выгоняли с работы. Говорят, потом они бесследно исчезали… Об их судьбе Фарах как-то не задумывался. Но одно знал наверняка: за всеми его людьми пристально наблюдал особый отдел при МЧС. В шутку его даже называли «лекарственным отделом ядов». И пусть его название никого не обманывает: в нём служили ещё те «доктора»! Любому убийце дадут ощутимую фору. Но это же не его, Фараха, прихоть или приказ. Это всё Мамба.
Несмотря на все перипетии, денежный поток с продажи лекарств в последнее время весьма ощутимо возрос. Когда-то скудный ручеёк постепенно превратился в полноводную реку, и сейчас прибыль фирмы исчислялась практически миллионами долларов. На поиски и добычу нужных составляющих во все стороны регулярно отправлялись караваны. В некоторых местностях даже специально высаживали определённые сорта растений, выращивали и содержали редких животных. Территория, контролируемая Эфиопией, постепенно увеличивалась, и вместе с ней увеличивались и возможности добычи сырья.
А это: дополнительный приток денег, постройка новых лабораторий и фабрик. И всё это следовало тщательно охранять и защищать. Ведь, как только весь мир узнает об их чудо-лекарствах, никто и никого уже не остановит. Общественность потребует тотального контроля за их производством.
И полезут сюда все, кому не лень! Это, конечно, будет весьма опрометчиво с их стороны, ведь добраться до этой африканской глуши смогут далеко не все. Но ничего не поделать: люди хотят жить! Особенно смертельно больные люди.
Фарах понимающе вздохнул. Вот бы всё это продать и ни с кем не делиться⁈ Он бы стал миллионером, а его имя прогремело бы на весь свет! Именно он — Фарах Рабле — стал бы спасителем человечества! Простой чёрный парень из Джибути…
Глаза Фараха заволокло влагой. Сквозь навернувшиеся слёзы он словно увидел самого себя: Великий чёрный доктор, подаривший жалким грешным людишкам панацею от СПИДа! Несколько минут Фарах витал где-то в небесах и грезил мнимыми будущими успехами. Потом вдруг резко рухнул с небес на землю, переключившись на земное, обыденное и даже немного прозаичное: а ведь он тем самым мог бы здорово отомстить Мамбе за свою сломанную судьбу, погубленную семью и многолетнее фармрабство. Эксплуататор чёрный!
Не вникал Фарах и в государственные дела. Вернее, не хотел вникать до определённого времени. Просто сейчас, кроме жизни и здоровья его разновозрастных девочек, Фараха тревожило только одно: он не мог увеличить выпуск наиболее востребованных и дорогих лекарств, технологию которых знал. Для них ему банально не хватало сырья! А рецепты особо ценных всё ещё оставались для него тайной: ими занимался исключительно Мамба.
Ну, и где этот Мамба, когда он так нужен? Да кто его знает! Он, как свист ветра в саванне, где-то бродит. Уехал в СССР и пропал с концами. Впрочем, может, уже и вернулся. «Надо всё же попросить его найти моих родственников, — вдруг подумалось Фараху, — надо попросить.».
Посидев ещё некоторое время на стуле и вслушиваясь при этом в крики ночных хищников, он дождался окрика жены и послушно пошёл ужинать. А то надоели все эти визги гиен, тупое бормотание ночных животных, да душераздирающие крики убиваемых «мышек». То ли дело люди…
Джабер III аль-Ахмад аль-Джабер ас-Сабах встречался с министром иностранных дел Великобритании Дугласом Ричардом Хёрдом, который впервые прибыл в Кувейт после освобождения его от иракской оккупации.
Это был очередной виток взаимных соглашений и новых договорённостей. Впрочем, после освобождения они шли буквально непрерывно, и заключали их не только с Великобританией. Больше всех от освобождения Кувейта выиграли, разумеется, американцы. Хотя и заполучить всё, чего они так добивались, не смогли. В частности, не досталась им и знаменитая фармацевтическая фабрика. Её просто-напросто разграбили, а затем и взорвали иракцы. Всю документацию иракцы то ли вывезли в Саудовскую Аравию, то ли потеряли, то ли ещё куда дели. А может, и вовсе уничтожили.
Так что американцам ничего не досталось кроме жалких крох: чудом уцелевших в незаметной подсобке лекарств и каких-то несущественных документов. Кувейт же ощущал себя в состоянии квочки, у которой вдруг отобрали всех цыплят. Но возвращение независимости всё же было для этой маленькой страны важнее. Поэтому с потерями пришлось смириться. Сейчас же, после долгих разговоров и взаимных прощупываний, VIP-беседа постепенно подошла к своей сути, а именно к интересующей одну из сторон конфиденциальной информации.
— Уважаемый Джабер, мы с вами очень продуктивно пообщались и по многим вопросам пришли к единому мнению, — произнёс Дуглас. — Однако остался ещё один немаловажный вопрос, который мы уже не раз поднимали в беседах с вашими подчинёнными или родственниками. Но все они дружно уходят от ответа, ссылаясь на то, что эта информация должна исходить исключительно от вас. Якобы открыть некоторые тайны им не позволяет присяга. Проскользнула даже информация, что многие ваши подчинённые обязаны жизнью не только вам, но и тому, о ком не хотят говорить. И этот вопрос нам нужно решить именно сегодня. Другого выхода у вас нет.
— Да, я понял, о чём вы. Это действительно так. Что конкретно вас интересует?
— Мы переработали огромный объём информации, но до сих пор так и не выяснили: кем же на самом деле является этот человек, первоначально предложивший вам воспользоваться его лекарствами? Как его зовут? Где он живёт? И действительно ли всё зависит от него одного?
— То есть, этого вы не знаете?
— Нет. У нас много версий, но данные слишком разрознены, чтобы дать однозначный ответ.
— Понимаю, — шейх кивнул головой и ненадолго замолчал. — Что ж, раз вы ставите вопрос так жёстко… Похоже, у меня нет другого выхода, кроме как приоткрыть завесу этой тайны. Ведь на кону стоит не только судьба моей семьи, но и судьба моей страны.
— Вы всё правильно понимаете, уважаемый Джабер ас-Сабах.
— Хорошо, я поделюсь с вами своими знаниями. Впрочем: не тешьте себя лишними иллюзиями. С одной стороны нам известно очень много, а с другой: ничтожно мало! Уж таким оказался этот человек. Думаю, сложный жизненный путь, который приготовила ему судьба, и не мог сделать его другим.
