Великий диктатор (СИ) - "Alex Berest"
…..
А еще через неделю я узнал, что не рыбой единой богат клан Хухта. Мы всей семьёй отправились на картошку. Копать никому ничего было не нужно, картофель добывался из грунта при помощи агрегата, который принадлежал нашему полицейскому капралу. Двигателем к немецкой картофелекопалке «Круппа» выступала пара лошадей, а в качестве оператора был уже знакомый мне по стрелковым посиделкам десятилетний Мартти.
Эта бандура, довольно шустро копала картошку, единственным минусом её было то, что клубни улетали по непредсказуемой траектории, и их приходилось искать. Первый день великого картофелекопания провел со всеми, по мере сил выискивая улетевший овощ. А на второй день меня сдали в импровизированный местный детский садик, вместе с полутора десятком таких же мелких, как и я, спиногрызов разного пола. Присматривать за нами поставили двух бабулек очень почтенного возраста. Хорошо, что там тоже был песок, и я занял себя уже привычным градостроительством.
Глава 3
- Матти, спасибо тебе огромное! Я этого никогда не забуду. Если тебе будет что нужно, обращайся, я всегда с радостью помогу, - тут Кауко сбился и почесал затылок, что-то вспоминая или даже сомневаясь, что ребенок двух с половиной лет вообще понимает о чём идёт речь.
Я молча кивнул и, подойдя к стоящему на коленях брату, обнял его. За что сразу поплатился, так как был схвачен и затискан.
Всё началось с того, что в Великое Княжество Финляндское пришла осень с дождями, а потом и со снегом. И меня окончательно заперли в доме, выпуская на улицу лишь для того, чтобы всей семейной толпой сходить в церковь.
А всё остальное время я проводил дома. Правда, и дом у нас был большой, кирпичный и почти двухэтажный. Новый. Построили его всего за два года до рождения моего нового тела. Почему почти двухэтажный? Ну, деревянная жилая мансарда при моём-то нынешнем росте вполне себе тянула на второй этаж.
На первом этаже была большая гостиная, она же столовая и она же кухня, три спальни, библиотека и куча подсобных помещений, а также коридор, ведущий в пристроенную к дому баню и к зимнему туалету. Но у меня личный и индивидуальный горшок с крышкой, так что топать ночью со свечкой в туалет мне пока не надо.
Жил я в мансарде, в комнате мальчиков, а напротив была комната девочек. Правда, называть эти громадные ангары комнатами было не совсем корректно. Вот под нами, на первом этаже в площадь комнаты мальчиков могла бы влезть половина гостиной, гостевая спальня и библиотека.
Уж что-что, но библиотеку в сельском доме в глухой Финляндии я никак не рассчитывал увидеть. Тем не менее, она была. И книг там было больше двух сотен. Правда, на русском языке не более полутора десятков томиков. Щедрин, Крылов, Пушкин и двенадцать томов Лескова. Все остальные книги были на финском и шведских языках.
Как оказалось, моя новая мама, шведка. Как и жена старшего брата. И они активно пользовались библиотекой, постоянно обсуждая книги Минны Кант. Фиг её знает кто это такая, но её книг было в два раза больше чем книг на русском.
Была в библиотеке и знаменитая финская «Калевала» Элиаса Лённрота, с которой почти в обнимку ходил братец Ахти, заучивая, заданную в школе, первую руну. По идее, он должен был закончить четырёхлетнюю школу год назад, но пропустил один год из-за болезни. Когда он неосмотрительно, вечером, попадался отцу, вслух заучивая заданное, то батя начинал читать ему нудную лекцию, что надо учить «Кантелетар» как исконно финский эпос, а не эту карельскую чушь.
И если про «Калевалу» я краем уха что-то слышал в своём мире, то что такое «Кантелетар» даже и не знал. Но, надеюсь, скоро узнаю. Сестрёнки основательно взялись за игру в школу, в которой единственным учеником был я. Тю на полном серьёзе взялась за обучение меня алфавитам, финскому и русскому. Так что к Рождеству я, зажав в правом кулачке свинцовый карандаш, выводил кривыми и косыми, но спокойно читаемыми каракулями слова — мать и отец, а также своё имя. Как на финском так и на русском, правда, без ятей и прочих ижиц на последнем.
Смотреть на это чудо сбежались всё обитатели дома. Я опять был зацелован, заласкан и затискан. А маман объявила, что раз я в таком возрасте освоил два языка, то справлюсь и с шведским. И начала каждый день учить меня еще и шведскому алфавиту. Моего согласия никто не спрашивал, да и я понимал, что шведский язык мне очень пригодится, если я захочу свалить из Финляндии до начала её гражданской войны.
…..
После Рождества долбанули сильные морозы с обильными снегопадами. И опять я ни у кого не узрел вязанных финских шлемов с ушами, все носили простые треухи. А на ногах вполне себе русские валенки. На меня нашёлся полный комплект зимней одежды и, причём, не один, как хорошо быть самым младшим в многодетной семье. Всегда есть что носить. Пусть оно и не новое, но главное есть.
Есть в многодетности и отрицательные стороны. В этом я убедился, когда мы всей семьёй поехали в село на посленовогодние соревнования по бегу на лыжах. Летнее происшествие со мной уже малость подзабылось. И надзор за мной ослабел. Отец запряг пару лошадей в большие сани, и мы всей толпой набились в них. А я, чтобы лучше видеть, вообще уселся на спинку задних сидений и на одном из ухабов улетел из саней в сугроб.
Пока вылазил из него, отплевывался от снега, мои, не заметив потери бойца, умчались вдаль. Благо, происшествие случилось недалеко от хутора, и я потопал домой, костеря себя и родственников за нарушение техники безопасности при перевозке детей. Хорошо, что дома оставались дед с бабушкой, которые меня раздели и напоили горячим чаем.
Мою пропажу родственники обнаружили только в селе и то не сразу, а когда батя купил всем детям карамельные звезды на палочке. При раздаче выяснилось, что Матти с ними нет. Потом искали меня по деревне, пока Аню не вспомнила, что я с ними, вроде, и не приезжал. Рванули искать меня по дороге и обнаружили мою варежку на краю дороги. Я даже и не помню когда её потерял, наверное, когда летел в сугроб.
- Его Хийси утащил, - предположила Тю, добавив паники в сердца предков.
- Ты дура? - окрысился на неё братец Ахти. - Лешие зимой спят, и следов в снегу нет.
Хорошо, отец решил всех младших детей домой отвезти, а потом уже устраивать поиски и поднимать людей в хуторе и селе для этого. А дома они обнаружили меня. Я как раз решил возвести египетскую пирамиду Хеопса из кубиков.
Эти кубики отец заказывал у плотника для каждого родившегося ребёнка, в итоге их скопилось на целый сундук. Который мне в гостиную и выволок дед Кауко. Но не судьба, только успел фундамент выложить, как налетела толпа родни и принялась меня радостно тискать.
А ночью у меня начали верхние моляры резаться и, видимо из-за этого, температура поднялась, и я стал замерзать несмотря на тёплое одеяло. Лежу, дрожу, замерзаю и неожиданно чувствую, сзади теплом повеяло. Ну, думаю, класс, внизу тоже замерзли и решили дров подкинуть, вот труба, возле которой и стоит моя кровать, и нагрелась.
И я поближе к трубе подался и вдруг, спиной, во что-то мягкое и тёплое уперся. Кота что ли кто-то не выгнал ночью из дома? У нас во дворе живет две серых кошки и рыжий кот, но в доме, на ночь, их не оставляют. Обязательно выискивают и выпроваживают на двор. Хоть и холодно, но, видимо, такие традиции здесь. А кто-то из них у нас в комнате спрятался и ко мне в постель залез? Ну и хорошо, пусть меня греет. Это я и прошептал.
- Согрей меня.
И чувствую я, как сначала одна лапа моей спины коснулась, затем вторая, третья, четвертая, пятая, шестая. Уже на пятой я понял, что что-то тут не так, а на шестой у меня от страха зашевелились волосы на голове и по телу забегали тысячи мурашек. И я понял, что ко мне в гости пришел Котихальтиа, местный домовой. Старшие периодически рассказывали всякие страшилки про местную нечистую силу, про банного старичка Саунатонтту, про Накки, которые живут в пруду, ну и прочую мифологию. Соседские пацаны рассказывали про проказы их Котихальтиа, а мне было не страшно, а непонятно. Почему такие странные названия, почти как в Южной Америке?
