Игорь Уваров - Древняя книга. Преображение уже началось
Натан снова повстречал того лесного Дедушку, и Тот открыл ему, что истинно является Творцом всего. Бог поведал Натану о каре, которая должна свершиться в Зокане и Баселии. «Как же могло произойти, что Создатель допускает уничтожение Своих творений?» – недоумевал Натан.
На окраине Зокана жил парень со своей мамой, его звали Данкан, как раз около семи лет назад он встретился с Натаном. Десятилетний Данкан брёл по дороге с заплаканным лицом и нёс в руках умирающую горлицу. Натан попал сюда в поисках бумаги или пергамента, для записей Божьего Повествования. Целительные способности, полученные Натаном, помогли в излечении горлицы Данкана. С этого момента Натан и Данкан стали неразлучными друзьями. На протяжении семи лет Данкан помогал Натану в написании чудесных историй. Но с мамой Данкана Лантаной Натан не был знаком, хотя Данкан часто рассказывал своему учителю о ней, а дома его разговоры были только о Натане и его невероятных сказках, а ведь тогда даже Натан считал их сказками. «… И теперь, – думал Натан, – эти прекрасные люди погибнут в Зокане, по вине остальных, но разве нет праведников в Зокане и Баселии».
Некогда просто Дедушка, сейчас, окружённый удивительным светом, Бог находился пред ним и внимательно слушал.
– Даже если три праведника остались в этих городах возможно ли, чтобы Вы сохранили эти города? – осмелился Натан.
Улыбнулся Бог, и Натан понял, что ради всего трёх праведников Бог сохранит жизнь городов, кишащих падшими в грехе. Но потом природин лекарь прикинул, что кроме Данкана и его мамы там нет праведников. «Их всего двое, – в ужасе думал Натан, – и им уготовано место в одном гробу с грешниками».
– А двое, если их только двое, – опомнился Натан, но Дедушки-Сказочника уже не было рядом.
Из Валерана добежать хотя бы до Баселии составляло около двух суток, а до Зокана, так ещё больше. Всё равно Натан побежал, он должен был спасти невинные жизни, такие дорогие ему. К вечеру он видел с пригорка вдалеке, как сильнейший разряд молнии озарил небо и дальние холмы.
В «сердце» Бога была бесконечная Любовь к Его детям. Силы стихий не обладали этой всеобщей любовью, они могли испытывать только чувства благодарности к некоторым людям. Сейчас Силы Огня были призваны уничтожить Зокан и Баселию. Град молний поразил дома, и великий пожар охватил моментально оба города, спасшихся от стихии не осталось.
Всё ещё, на что-то надеясь, Натан бежал. Уже вдали показались руины Баселии. Когда он подбежал ближе, не было слышно ни стонов, ни криков, ничего кроме потрескивающих углей домов, явный признак того, что выживших здесь искать не придётся. Пробираясь сквозь дым, он всё бежал, дальше. Между Баселией и Зоканом простиралось нагорье, а за ним поле. Когда Натан вбежал на гору, он уже видел оттуда разрушенный Зокан. Его глазам предстала та же картина, которую он пронаблюдал здесь в Баселии. «Разве могли погибнуть невинные Божьи чада Данкан и его матушка Лантана, – не мог поверить Натан, – я не верю в это».
И вдруг он увидел, как из небольшого проёма в горах выходили такой близкий ему Данкан и его мама.
– Данкан, посмотри какой опечаленный человек, не только мы спаслись, – проговорила Лантана.
– Да, это же Натан, мам, – Данкан приходил в изумление, вглядываясь в черты человека, стоящего недалеко, – это Натан, Натан, – последние слова Данкан договаривал уже в момент прыжка навстречу Натану.
Еле заметные слёзы сползли по щекам Натана:
– Милый Данкан, вы с матушкой спаслись, какое же счастье, а я думал, что уже поздно.
– Вот, познакомьтесь, учитель, это моя мама идёт, это и есть Натан, мам, – то в одну, то в другую сторону обращался возбуждённый Данкан.
– Очень рад знакомству с вами, Лантана, вы даже моложе выглядите, чем я себе… я себе представлял.
– Я тоже рада познакомиться, Натан.
Симпатичная Лантана сразу запала в сердце Натану, он не мог оторвать глаз от неё.
– Ну, правда, моя мама просто красавица, – продолжал разговор Данкан.
– Правда, – зачарованный отвечал Натан.
– Вы меня смущаете, – вступила в диалог заалевшая Лантана.
– Извините, мы нечаянно, – неказисто оправдывался Натан, – но как вы спаслись? – наконец-то Натан вспомнил, что сразу хотел спросить.
– Я спал, и вдруг Кто-то постучал, – начал вроде Данкан, – мам, расскажи ты, у тебя лучше получается.
– Это стучал какой-то Старичок, – продолжила Лантана, – мы думали сначала, что Он Нищий. Впустили, поели, что было. И внезапно Он сказал нам, что мы хорошие люди, что нам не место в греховном стане, что нужно уходить и не заботиться о вещах. Он говорил это так внушительно, что мы, не задумываясь, пошли за Ним. Он довёл нас до этих гор, а потом куда-то пропал. Когда мы обернулись, от Зокана осталось то, что видно отсюда.
Натан понял, о ком шла речь, что это был за Старичок. «Неважно трое, двое или один праведник. Бог спас бы их всех, праведник не может попасть в одно пекло с грешником», – такая мысль закралась в душу Натана. Они все вместе шли в сторону Валерана.
«Не горело ли в нас сердце наше»
Уже около трёх месяцев Лантана с сыном жили в доме Натана. Любовь Натана к Лантане, так как теперь та симпатия уже стала любовью, с каждым днём разгоралась всё сильней и сильней. Его мысли были только о ней. Он краснел перед ней, как мальчишка, опускал глаза и не мог найти слов для разговора. Он никогда не противоречил ей и прибегал на малейший её зов. Он читал ей книги, написанные по словам Бога, но, как только заканчивал читать, тогда снова волна стеснительности накатывалась на него, и он запирался в свой мирок мыслей и грёз, сочиняя предлоги для разговора, но никогда не используя их.
Лантана, хоть и привыкла к вниманию мужчин, но она, как ни странно, была непорочна. А Данкан был ей не родным сыном. Он был сыном её сестры. И когда та умерла вместе с мужем от чахотки, трёхлетнего малыша взяла на воспитание Лантана. В детстве она жалела ранимую душу Данкана, сейчас боялась, что он не поймёт и возненавидит, поэтому Лантана никогда не говорила Данкану про настоящих его родителей, а он никогда не спрашивал ничего про отца. Итак, Лантана искала достойного человека, коего в Зокане не было. Таких добрых и отзывчивых людей, как Натан, она никогда не встречала. Она понимала, что нравится ему, и постепенно привыкала к нему.
Данкан хотел, чтобы его учитель и его мама стали одной семьёй. Эти два самых дорогих ему человека должны быть счастливы. А мужа лучше Натана для его мамы он и не мог представить. Но Лантана избегала разговоров об этом с сыном, а Натан и не заикался о своих чувствах вслух. Что-то не так было в Натане для Лантаны. Внешность не волновала её, что-то другое. Натан, казался ей аморфным, слабым и каким-то беспрекословным со всеми. Его плечо не было для неё каменной стеной, но не всё было так безнадёжно.
Как-то вечером в их дом постучали. Потом, не дожидаясь, кто-то стал ломиться в дверь и что-то орать. Натан, как обычно, перед сном читал свои истории Лантане и Данкану, и на этот раз он заговорил о Дедушке-Сказочнике, его перебил стук в дверь.
– Ты что – спишь, валенок? – кричали снаружи.
– Кто там? – спросил Натан, подходя к двери.
– Отворяй, это я Сеоп, не тяни.
– Вы ошиблись.
– Слушай, ещё секунду я здесь постою, и ты – труп.
– Хорошо, я открою, и вы убедитесь в ошибке.
Натан открыл дверь. Снаружи стоял какой-то здоровый мужлан, подвыпивший и разгорячённый. Натан его не знал, а мужик недоумевал:
– Ты кто? А где этот, седой, Па-артилап? – заревел здоровяк.
– Что за Партилап я не знаю, но его здесь точно нет.
– Ты что, дурака из меня здесь разыгрываешь?
– Послушайте, вам бы протрезветь и проспаться, но не здесь, давайте выходите.
– Эге, потише… Мне нужно башмаки залатать, если не найду проклятого «Протри-лапы», то ты их начнёшь делать.
– А, сапожник, Понт Руват, так вон, смотрите, его дом, где свет горит.
– А, понял, ну, ты ничего… Если я тебе, ну, нахамил там, ты держи меня в курсе.
– Всё нормально, до свиданья.
– Не, ну, я зайду ещё – так сказать, извинюсь.
– Не стоит, идите.
Натан закрыл дверь. Ему было очень неудобно за случившееся перед Лантаной. Он даже как-то неловко прощенья попросил за беспокойство. Тут встал Данкан и, одеваясь, сказал:
– Ну, мне пора, я должен идти.
Он уходил в свою мастерскую. Поначалу Натан пытался передать ему способность к исцелению, но, как не пытался Данкан, у него не выходило. Ведь этим даром был наделён только Натан. Тогда Данкан решил попробовать себя в искусстве, стал выдалбливать скульптуры из камня. И сейчас он направлялся доделать какой-то фрагмент. Он работал вечерами и ночами, так как в это время к нему приходило вдохновение.
Данкан ушёл, Натан, закрывая за парнем дверь, обратился к провожающей сына Лантане:
