Сергей Буркатовский - Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Каманина
Оставался резерв - еще 200 килограмм. В орбитальном отсеке установили дополнительный пост управления стыковкой с обзорной башенкой - плюс сто. Еще сотню Каманин недрогнувшей рукой ухнул на полную андрогинность стыковочного узла - для возможных спасательных операций на орбите.
Сухая масса нового корабля "Союз-М" выросла с 6050 до 6750 килограмм, масса с полной заправкой - до 9.8 тонн.
Примечание. За счет очередного сокращения параллельных разработок в данном варианте соединены фичи ВА ТКС Челомея, СА Шеньчжоу, вероятно созданного на базе оригинального проекта Союзовского СА, ЛОК-а, "Союз-19" из программы "Союз-Аполлон" и КК "Союз-ТМ/ТМА" реала.
3 января 1972 года расчеты Байконура отправили на орбиту очередной "Космос". Носитель отработал штатно, а вот беспилотный "Союз-М" вывалил гору мелких глюков. В довершение всего при посадке нештатно сработал гамма-высотомер, посадка получилась жесткой. Будь в СА экипаж - выжили бы, но пара переломов была бы весьма вероятной. Баги пофиксили и второй беспилотник отработал без сбоев. Освидетельствование корпуса СА показало, что вторичное использование - без людей, естественно - вполне допустимо, и "астрономы" - жаргонная кличка фоторазведчиков - принялись монтировать в капсулу фотоаппарат. В середине марта слетал третий корабль, тоже без замечаний. Кубасов с Леоновым (основной экипаж) и Лазарев с Макаровым (дублеры) прибыли на вертолетах вместе с командой спасателей - для придания уверенности. Вышло неудачно - Кубасов простудился. В основной экипаж попали Лазарев и Макаров. До прессы индекс "М" решили не доводить, полетел просто "Союз-12". Впрочем, изменение профиля выведения супостат зафиксировал. За день до пилотируемого старта запустили очередной "Космос" - один из оставшихся "старых" "Союзов" с новым стыковочным узлом. Стыковались два раза - первый раз активным был "Космос", вторым - "Союз". Первая стыковка состоялась в зоне радиовидимости, вторая - вне оной, без помощи с Земли. Обе - в автомате и оба раза - успешно. На второй раз открыли люки. Макаров пошутил насчет "четырехкомнатной квартиры" - два СА, два БО. Летали состыкованными трое суток. В зонной печи выплавляли сверхчистые образцы, примеряли "сидевшие" в СА беспилотника новые скафандры - проверяли удобство обращения с ними в ограниченном объеме. Полет, несмотря на испытание фактически нового корабля получился каким-то будничным. Посадка - тоже. Скафандры в "старом" СА сели с приключениями - не отстрелились стропы парашюта и аппарат протащило по земле километров 5. Челомей доделывал второй "Алмаз". Солнечные батареи были значительно больше, под брюхом расположились экспериментальные секции радара бокового обзора, телескоп отсутствовал. Освободившееся место занял второй стыковочный узел. Из-за дефицита по массе станции решили временно вернуться к системе "Штырь-Конус".
Станция была выведена на орбиту 29 июля 1972 года… и не вышла на связь. Радары засекли большое количество обломков на орбите. Вероятно, произошел взрыв остатков топлива в 3 ступени "Протона" сразу после выведения и осколок ступени повредил станцию. Срок ее существования без коррекции орбиты определили в 30-35 дней. Решили спасать. Экипажи срочно перетасовали. Лететь должны были все советские космонавты, имевшие опыт выхода в открытый космос - Леонов, Елисеев, Хрунов. Сыграла роль гибкость нового корабля - за счет небольшого недолива топлива в БО разместили два новых скафандра "Орлан". Тренировки в скафандрах и макете "Союза" велись ежедневно в течение 3 недель. 24 августа экипажу дали суточный отдых. Утром 27-го состоялся старт. Обломки ступени тормозились быстрее, риск столкновения сочли минимальным. Баллистики сработали ювелирно - по окончании выведения корабль находился менее чем в 10 километрах от станции. Орбиты почти совпали. Автоматическая система сближения не работала - станция не отвечала. Леонов провел маневр вручную. Елисеев с фотоаппаратом примостился в загроможденном БО и вел съемку. Станция вышла из тени первой. Панели СБ не раскрылись, "Салют-2" медленно, четверть оборота в минуту, вращался вокруг продольной оси. У иллюминатора побывали все. Облет показал небольшие повреждения теплозащитного экрана и начисто срезанный узел крепления антенн.
Леонов доложил оценку ситуации. Попытаться произвести стыковку было можно. Каманин дал добро.
На Земле совещались специалисты. Расчековка панелей проводилась по команде с Земли или автоматически. С командами все было ясно, а на автоматику грешить уже привыкли. Инженеры ползали по электрической схеме размером семь-на-восемь и готовили рекомендации.
Леонов завис примерно в 5 метрах от "переднего" узла. "Задний", обращенный при выводе к злосчастной ступени, мог пострадать при взрыве. Кроме того, перемещаться в скафандрах по узкой секции было удобнее. Легкими импульсами ДО Леонов совместил оси и слегка закрутил корабль в такт станции. В 15:23 28 августа 1972 года штырь скользнул по поверхности приемного конуса. "Есть касание. Есть механический захват". Корабль немного дернуло - он и станция медленно вращались теперь как единое целое. Сразу после стягивания Леонов остановил вращение комплекса. Земля выдала данные по импульсу поднятия орбиты. Двигатель спалил полторы тонны топлива в два приема. Теперь, даже если сразу оживить станцию не удастся - будет время послать второй спасательный экипаж.
Примечание - данная ситуация скомбинирована из аварии "Салюта-2 по версии Вэйда, первой миссии к Скайлэбу и миссии Джанибекова и Савиных по спасению "Салюта-7". Ну и единственный, вот парадокс, отечественный космический технотриллер "Возвращение с орбиты".
ВНИМАНИЕ! Крайне вероятны ляпы
При облете следов инея на обшивке не обнаружили. Следовательно, разгерметизация представлялась маловероятной. Люк в станцию, естественно, Хрунов открывал в легком скафандре под тяжелыми взглядами гермошлемов "Орланов". Елисеев и Леонов, также в скафандрах, сидели в задраенном СА. Первоначальный диагноз подтвердился - разгерметизации не произошло. Однако на станции было холодно - примерно минус пять - система терморегулирования не функционировала. Баллон с водой треснул, лед поблескивал в свете ручных фонарей. Пробивался какой-то химический запах - в общем, было жутковато. Люк задраили снова и легли спать. На следующий день, следуя инструкциям с Земли, попытались вручную подать команду на пироболты расчековки СБ. Просто подключили накоротко аккумулятор, многократно сверив маркировку жгутов и цвета проводов. Остро не хватало телесвязи с Землей - приходилось воспринимать все с голоса. Семенов сделал пометочку в блокнот. Сидящий рядом Челомей - тоже. Однако ж - получилось! Станция вздрогнула, и из запотевших иллюминаторов переходного отсека стало видно два широченных крыла. На окончательное оживление всех систем, кроме связи, ушло трое суток. От вони болела голова. На четвертые сутки сменили атмосферу - просто двигались вдоль станции с шипящими баллонами, гоня перед собой волну, стравливая вонючую смесь через клапаны. Стало полегче, хотя запашок остался. Температурный режим тоже не напоминал курортный - ЭВТИ на корме висела лохмотьями. Но хоть системы ориентации и автоматической стыковки на одном из узлов заработали.
Настало время разобраться с повреждениями "на улице". Выход назначили на седьмое сентября. Хрунов шел первым, цепляясь за скупо, на всякий случай, расставленные скобы. Елисеев страховал, разматывая фал с карабином и тащил пристегнутую к поясу сумку с импровизированным инструментом. Леонов командовал с корабля. Эта часть станции была прикрыта четырехметровой секцией и особо не пострадала. А вот на корме началась самая работа. Около хорошо заметных повреждений экрана его отдирали, смотрели, не поврежден ли корпус - и закрывали снова, пристреливая края металлическими скобками. Одна царапина заставила поволноваться - глубокая, "смачная", она оказалась под самой большой прорехой. Сначала показалась, что она проходит почти на всю глубину - и "вакуум вот-вот хлынет в щель" (с). Однако, успокоившись, оценили глубину повреждения всего в миллиметр и многократно сфотографировали место. Лепесток ЭВТИ, на всякий случай, посадили на одну-единственную скрепку. Времени оставалось мало, пришлось возвращаться. Вернувшись и отдохнув, вычислили место царапины "изнутри", сняли обивку и долго медитировали. На всякий случай, залили место припасенным герметиком и припечатали снятой "не очень нужной" алюминиевой панелькой в полтора миллиметра толщиной. Чтоб спокойнее спалось.
В следующий выход пошли Елисеев и Леонов. Добравшись до места, по протянутому в прошлый раз фалу - получилось значительно быстрее - оценили состояние стыковочного узла и радиокомплекса. Антенну стыковочного комплекса помяло, сам узел не пострадал. Антенный комплекс связи с Землей снесло под корень. Гермоввод был цел. Все было тщательно заснято на пленку. Оценить ущерб радарной системе не смогли.
