Андрэ Нортон - Меч обнажен. Меч в ножнах
Лоренс и Клаас стояли в запущенном английском парке, наблюдая как жёлтая линия огня движется от окна к окну, из комнаты в комнату. Никакой надежды потушить пожар не было.
— Что случилось — бомба?
— Это был один из их бомбардировщиков, потерявший управление, — Клаас показал на почерневшую массу на ободранной теперь крыше левого крыла. — Он сбросил свои бомбы на поле, а одну в сад, а потом попытался приземлиться на лугу. Но вместо этого рухнул на крышу и взорвался.
— Как тебе удалось спастись?
— Ещё не пришло время мне умирать, минхеер Лоренс, — евразиец пожал плечами. — Никто не может обмануть судьбу, начертанную при рождении. У меня есть жизнь, чтобы жить, хвала Аллаху, пока не уплачу свои долги. Уже темнеет. Огонь может привлечь ещё множество поедателей падали. Нам пора уходить.
Однако ушли они не далеко. Возле коттеджа Клааса Лоренс отскрёб кровь и сажу с лица и сменил изорванное пальто на жакет Клааса, позволив евразийцу перебинтовать свои руки, изрезанные стеклом. Сам Клаас снял свою обычную домашнюю униформу и надел одежду моряка — тёмные брюки, фуфайку и толстое короткое пальто. На поясе его теперь висел длинный нож в ножнах, а в карман пальто слуга, скрываясь, сунул револьвер.
Перед тем как уйти, Клаас завернул в квадрат грубого полотна буханку хлеба из буфета и полголовки сыра. Окинув последним взглядом комнату, он вытолкнул Лоренса наружу и закрыл за ним дверь. Ключ он прицепил к концу толстой часовой цепочки. Он был похож на домовладельца, отправляющегося на загородный отдых.
— Туда…
«Туда» было вниз по берегу канала к маленькому ялику в тени стены.
— Держитесь ближе к этому берегу, — предостерёг его Клаас. — Ещё не так темно, чтобы нас не смогли заметить.
И это было правдой. Потому что когда они миновали пылающий маяк дома, над городом стояло кроваво–красное зарево, и гудящие самолёты проплывали в строгих боевых порядках, чтобы скинуть, спустить, сбросить свой смертоносный груз. Во всех Нидерландах сейчас не было ночи, только бесконечный день пламени, страха и жизни во власти смерти.
Они гребли с хорошей скоростью. Несмотря на жгучую боль от порезов, Лоренс настоял на том, чтобы взять в свои забинтованные руки одно из вёсел. Склоняя тело в равномерных взмахах, он был в состоянии думать только об этом, сосредоточив мысли на точном вхождении весла в воду и правильном выборе момента для второго взмаха.
Почему–то он не мог поверить, что бодрствует и действительно переживает эти часы, что он, Лоренс Ван Норрис, недавно покинувший школу в Лейдене, действительно проживает это 14 мая 1940 года. Это был какой–то фантастический сон. Бомбардировщики, последний разговор с дедом, прибытие наци в имение Норрисов, нелепая беседа о пропаганде со Швейдом — всё это так походило на сон. Даже красное от ненависти небо было не настоящим.
— Вниз!
Клаас одним усилием заставил лодку пронестись под низкий мост и, ухватившись руками за сваю, он задержал её там. Теперь и Лоренс смог услышать ноющий звук машины, идущей на высокой скорости, и более громкий треск мотоциклетных двигателей. Эта кавалькада прогрохотала прямо у них над головами. Клаас продолжал удерживать лодку, пока процессия не удалилась на достаточное расстояние.
— Я же говорил, что это их привлечёт, — Лоренс видел, как голова его компаньона обрисовалась на фоне воды, когда он оглянулся назад, рассматривая пылающий дом. — Возможно, Аллах вложит в их тупые головы уверенность в том, что мы надёжно поджарились. Это даст нам выигрыш во времени.
И они продолжили своё плавание по каналу, изгибавшемуся полосой металлически сверкающей воды в сторону пылающего города. Но ещё задолго до того, как они достигли предместий, Клаас причалил к берегу. Лоренс выполз из лодки, чтобы проложить тропу через болота, пока евразиец выбивал разбухшую затычку и сталкивал ялик в канал. Его закружило течением и он начал быстро заполняться водой. Клаас наблюдал за его исчезновением, а затем закинул свой мешок с провизией на плечи и присоединился к Лоренсу.
— Теперь мы найдём Вима, — сказал он и настолько усилил темп продвижения, что Лоренс едва за ним успевал.
Они следовали тяжёлым путём, иногда прокладывая дорогу по колено в грязи и воде, иногда карабкаясь вдоль борозд вспаханных полей. А потом появился песок, на котором они буксовали и проскальзывали, а сильный ветер хлестал их по лицам.
Один раз им пришлось ткнуться лицом в клочок жёсткой травы на подветренной стороне дюны, когда над ними проплыл самолёт. Чёрный крест его тени скользнул по замершим телам. Когда опасность миновала, они поднялись на ноги и побрели дальше.
Они теперь двигались прочь от города, вдоль побережья, и пламя пожара бушевало у них за спиной. Клаас тщательно придерживался ложбин между дюнами, используя каждый клочок тени.
Один раз он рассмеялся и на вопрос Лоренса закашлялся снова:
— Я просто подумал, минхеер, как к человеку иногда возвращается молодость. Всё это так похоже на наши путешествия со старым туаном в добрые старые времена. Эти дети Сатаны ещё поймут, что я не забыл старых уловок. А вот и Варлаам, минхеер Лоренс. Теперь мы будем искать Вима.
Глава 3. Вим Смитс, вольный торговец
Видимо к Виму Смитсу нельзя было следовать открыто, потому что Клаас, сторонясь мощёной булыжником главной улицы рыбацкой деревни, свернул в забитый тенями грязный переулок. В него выходили задние крылечки полудюжины тёмных домов и заканчивался он лестницей из покосившихся деревянных ступенек, выходящих на настил пристани, где разместился довольно большой пакгауз. Здесь Клаас, сдержав свой шаг, осторожно зашаркал, словно нащупывал себе дорогу. В гладкой стене внезапно появилось чёрное пятно, это евразиец толкнул дверь и шипящим голосом велел Лоренсу следовать за ним. Когда тот переступил порог, Клаас захлопнул дверь и язычок замка слегка щёлкнул, становясь на место. Узловатые, мускулистые пальцы Клааса нашли Лоренса, и он повлёк юношу вперёд за собой по маршруту, отыскиваемому им, казалось, без хлопот даже в этой бархатной черноте. Они задевали и стукались о бочки и ящики, а потом Клаас остановился так резко, что Лоренс с разбегу налетел него.
— Подождите!
Лоренс повиновался шёпоту и в мёртвом молчании услышал серию тихих ударов, выполненных в чётко заданном ритме. В ответ в нескольких дюймах от их ног пол прорезала тонкая линия синеватого света, и Лоренс увидел край медленно поднимавшегося люка. Клаас припал вниз, к этой расширяющейся щели.
— Норрис! — обронил он слово в глубину. И те внизу ответили, откинув квадрат настила наверх полностью. Лоренс слез за Клаасом в замкнутую комнату, обшитую покоробившимися от воды досками. Там ждали четыре человека, трое из них не на много старше самого Лоренса. Все были одеты в безликую одежду моряков, покрасневшая от ветра и непогоды кожа также свидетельствовала об их занятии.
— А, Клаас, наконец–то ты появился! — старший мужчина легко поднял своё плотное тело с поставленной на попа бочки, где он сидел, и протянул короткую толстую руку. Один из юношей взлетел на лестницу и потянул вниз дверь люка, теперь синий свет потайного фонаря стал ярче.
— А йонхеер, что с ним?
— Он скончался, и эти свиньи сожгли имение Норрисов вместе с ним. Это его внук, Лоренс Ван Норрис… — Клаас больше не был старшим слугой. Он как будто сбросил свои тихие манеры вместе с хорошо отглаженным сукном своего чёрного домашнего сюртука. Но Лоренс чувствовал, что хотя Клаас и привёл его сюда, что случится дальше — уже не его дело.
Толстая красная рука капитана Смитса обхватила руку Лоренса, протянутую в приветствии, и хватка, в которую попала плоть его руки, была прямо–таки сокрушительной.
— Рад видеть вас, минхеер. Йонхеер много раз говорил мне о вас. Да, он знал меня — Вима Смитса — и хорошо. Он всегда тянулся к морю, и часто в старые дни он выходил на целый день с сетями на моей «Труди». Да и потом, когда он угодил в постель, он часто приглашал меня рассказывать слухи. Он был великий человек, йонхеер. Мы можем никогда не увидеть таких, как он, снова. Но может быть, это и лучше, что он не живёт больше, чтобы не видеть Нидерланды в эти дни. Он всегда ненавидел бандитов.
— Он послал меня к вам, велел следовать вашим приказам… — начал было Лоренс, но капитан Смитс прервал его:
— Да, это было решено между нами, когда мы увидели, что ураган усиливается. Он знал, что мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы осуществить его планы отхода. И если ветер и вода будут к нам благосклонны, мы переправим вас через канал завтра к этому времени. Ян, пойди наружу и посмотри вокруг. Там шныряли какие–то ищейки, вынюхивающие уже этот след, — добавил он для Клааса.
— Вот как? Что ж, мы сделали это место достаточно глубоким и незаметным, просто так его не разыщешь, — равнодушно прокомментировал евразиец. — Я отвлеку их внимание, чтобы они оставили вас в покое.
