Дмитрий Селин - Судьба наизнанку
— Может, того? — спросил коллегу Загорудько, выплеснув недопитый чай на дорогу.
— А что, есть? — с интересом посмотрел на него Григурко. Сергей имел в части устойчивую репутацию штатного пройдохи, способного достать что угодно, где угодно и на каких угодно условиях. Может, из-за этой полезной особенности сослуживцы легко с ним общались, но в друзья не особо стремились. Загорудько не маялся комплексами по этому поводу – он был весьма труден в личном общении, строго разделяя работу и дружеские отношения. Исключения были редки и вполне умещались на пальцах одной руки. Григурко к их числу не относился. Он со всеми старался поддерживать ровные отношения.
— Есть, — усмехнулся Сергей, вытащив из-за пазухи плоскую двухсотграммовую фляжку. Судя по отсутствию бульканья, ещё непочатую – спиритус вини, неразбавленный.
— Наливай – легко согласился Андрей, расчищая поляну на заднем сиденье. Сумку он убрал вниз, достал и расстелил на дерматине чистую белую тряпку, разложил на ней остатки колбасы и хлеба. Заговорщицки подмигнув Загорудько, наклонился над сумкой, недолго пошурудил там левой рукой и торжествующе выложил на импровизированный стол шмат нарезанного копчёного сала, завёрнутый в несколько слоёв полиэтиленовый плёнки. Сергей тем временем достал из двери нужную тару, замеченную им при поиске одноразовых прозрачных стаканчиков. Протёр углом тряпицы, выставил с краю.
— Це дило, — одобрил закусон Загорудько, разливая по первой.
Служивые легко осушили маленькие пластиковые стопки, взяли ароматные ломтики.
— Домашнее? — спросил Сергей, переведя дыхание и проглотив нежно-розовый пластик с тонкой мясной прослойкой посередине.
— Угу, — Григурко смаковал копчёность, перекатывая сало во рту. Ответ поэтому вышел несколько смазанным и невнятным.
Загорудько достал новую сигарету, протянул пачку Андрею. Григурко угостился парой доз недешёвого курева, отложив одну про запас в нагрудный карман. Прикурив от протянутой Сергеем газовой зажигалки, затянулся и вдруг спросил расслабившегося прапорщика.
— Смотрю на тебя, Серёга и одного не пойму – на хрена ты в армии остался?
Пропустив глоток жидкого огня, Загорудько настроился на философский лад. Смысл вопроса он понял и ответил, выдержав минутную паузу.
— А кто мне там рад был? Все блатные места заняты, а горбатиться полжизни на богатого дядю лично мне никакого кайфа не доставляет.
— Как будто ты в армии не горбатишься, — поддел его Григурко.
— Здесь совсем другое дело, — Сергей слегка развернулся в его сторону, — мы с тобой не олигархам или там бандитам служим, а государству. Что, согласись, всё-таки не одно и тоже.
— Идейный, значит, — сделал вывод Андрей, — а скажи мне, мил человек, — спародировал он известного киногероя, — зачем весь наш полк заявления на иракский контракт писал? Не за идеей ведь к дяде Сэму в охранники набивались, а?
— За длинным баксом, — согласился Загорудько, следуя народной мудрости – между первой и второй перерывчик небольшой. – Денег всем зашибить охота, да ещё в твёрдой валюте. Не повезло, да. Но ты можешь ещё успеть.
— Куда? — уставился на него Григурко
— Давай за благополучие выпьем и я тебе расскажу.
Заинтригованный Андрей Ефимович выцедил рюмку со спиртом, как воду выпил, закусил бутербродом с колбаской.
— Эх, хорошо! — Сергей отправил в рот ещё один сальный кусок, — помнишь, на прошлой неделе к нам в часть пара особистов занырнула?
— С которыми Федорук бухать на десятую точку ездил? — уточнил Андрей.
— Они самые. Думаешь, они сюда развеяться приехали, устав от киевской жизни? Нет, Сергей, ошибаешься.
Загорудько протянул руку с фляжкой к стопкам, но Григурко прервал такой алкогольный спринт.
— Подожди, скажи толком.
— Ты, что, не догадываешься? — немного пьяно рассмеялся Андрей, — командировка ожидается! Вот особисты и приехали личные дела шерстить. Докладам наших отцов-командиров не доверяют, а это значит, что дело серьёзное.
— Куда нас отправят? — в лоб спросил Сергей.
— Тс-с! Это государственная тайна! — Андрей улыбался, но глаза его оставались серьёзными и внимательно наблюдали за реакцией собеседника.
— К одному из друзей нашего президента, — Загорудько всё-таки разлил остаток спирта, — по бывшему Советскому Союзу.
— К Мише, что ли? — сделал вывод Сергей
— Я тебе не говорил, — сказал Андрей, берясь за гладкий пластик, — ты сам догадался. Ну, вздрогнули!
Они допили основной медпрепарат и уже в последующем разговоре пришли к выводу, что неспроста их сорвали с места и отправили в Лозовую забирать срочно снятые с хранения зенитно-ракетные комплексы. Как говорилось в одном мультфильме "это жжж неспроста!". На юге назревает очередная разборка, открывающая перед присягнувшими жовтно-блакитному стягу неплохие денежные перспективы. За сим увлекательным диспутом они незаметно провели два часа, подчистив продовольственные запасы Григурко до абсолютного нуля.
Ночь уже полностью вступила в свои краткие летние права, закрыв небосвод тёмными крыльями, украшенными мерцающими точками звёзд. Спереди глухо крякнула кабина "шишиги", встав на фиксаторы. Костя закинул брезентовую сумку обратно в багажник, сказав обернувшемуся начальнику.
— Прокладки в карбюраторе – дерьмо! Видно, на дембельский аккорд ремонтировали, пришлось новые вырезать и ставить.
Словно в подтверждение его слов, газовский двигатель завёлся спустя всего полминуты рычания стартера и заработал на удивление тихо и равномерно. Андрей вышел из машины Григурко, проверил сохранность пломб на дверях КУНГа и только после этого забрался в кабину грузовика.
— Поехали! — скомандовал он водителю и прикрыл устало глаза. Спать хотелось невероятно, всё равно ехать до расположения было не менее трёх часов, и можно было попытаться прикорнуть. Казалось, в трясучей кабине сделать это было проблематично, но армейская служба приучит спать и не в таких спартанских условиях. Так, проваливаясь в сон и просыпаясь на минуту-другую, прошло для Загорудько полтора часа. В очередной раз краткого пробуждения он потянулся, разминая затекшие члены, спросил у водителя, сколько километров они проехали и совсем было собрался спать дальше, как резкая вспышка света впереди вырвала его из объятий Морфея.
— Что за… — не успел удивиться Загорудько, как новая вспышка озарила горизонт.
Над дорогой в километре-двух от машин величаво поднялась переливающаяся всеми цветами радуги стена. Высота её не угадывалась, теряясь за обрезом стекла кабины.
— Тормози! — приказал Загорудько водителю.
"Газ" присел на передние колёся, гася набранную на пустынном шоссе скорость. По сияющей впереди стене пробежали радужные волны, сталкиваясь и разбегаясь, складываясь в какие-то причудливые фигуры, и мгновение спустя вся эта невозможная феерия пропала. Как будто в небесах повернули гигантский рубильник. Внизу в ответ поднялся сильный ветер, бросая в лучи фар пыль и всякий дорожный мусор. Резко заложило уши, и Загорудько сам себе напомнил выброшенную на берег глубоководную рыбу, судорожно глотая ставший таким разрежённым воздух.
Ой! — вскрикнул рядом водитель. "Шишига" уже полностью остановилась и схватившийся обеими руками за лицо солдат, уже мог отпустить руль. Между пальцев и по подбородку чёрными тонкими струйками сочилась кровь.
Матюкнувшись, Загорудько включил плафон освещения, вытащил из-под панели приборов аптечку. Водитель тем временем вытирал лицо куском какой-то ветоши.
— Голову назад закинь, — приказал Загорудько. Водитель, Иван Кононенко из Черкасс, запрокинул стриженную макушку насколько позволяла тесная кабина. Перехватив тряпку из рук бойца, Андрей быстрым движением убрал натёкшую кровь и вздохнул с облегчением – ничем, кроме носового кровотечения, организм Кононенко на непонятный катаклизм не среагировал.
Рядом заскрипели тормоза УАЗика, распахнулась водительская дверь, голос Григурко осведомился о случившимся.
— Ничего серьёзного, — Загорудько вытащил пару таблеток аспирина, одну проглотил сам, другую дал Кононенко. Терзающая затылок боль начала потихоньку отступать под горьким натиском ацетилсалициловой кислоты. Торопливо запив тёплой водой из лежащей за кожухом двигателя пластиковой бутылки, Андрей решил осмотреться на местности.
Ночь вокруг была классически тиха, на всём охватываемом глазом расстоянии не было видно ни одного огонька.
— Смотри, — показал рукой вперёд, по ходу движения, Григурко, — видишь?
— Что? — не понял Андрей
— Облака, — тихо ответил прапорщик.
— Что облака? — тупо переспросил Загорудько.
— Там, впереди облака. Только что их не было.
Действительно, небо впереди было чётко разделено на две части – сияющее звёздной пылью над ними и затянутое непроглядными тучами впереди. Облачный срез ровной дугой охватывал небосклон, словно притягивая к себе затихающий напор ветра, легко подталкивающий к очерченному пределу двоих изумлённых военнослужащих.
