KnigaRead.com/

Валерио Эванджелисти - Обман

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валерио Эванджелисти, "Обман" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Разобравшись в этих смутных догадках, Мишель лучше себя не почувствовал. Симптомов эпилепсии не было, но все тело сотрясал озноб. Вторжение в пределы Абразакса никогда не было безболезненно, тем более что теперь перемещение произошло непроизвольно. Это-то Мишеля и пугало.

Растерянный и опустошенный, Мишель упал на постель и пробовал прочесть молитву, но сон не дал ему закончить. Проспал он гораздо дольше, чем хотел бы.

Его разбудили резкие звуки трубы: призыв в атаку! По счастью, он был одет. Он нахлобучил квадратную шапочку врача, пристегнул пояс со шпагой и выбежал из палатки. И как раз вовремя, чтобы присоединиться к рядам возбужденных крестоносцев, окруживших импровизированный алтарь, воздвигнутый посреди поля. Вопреки всем ожиданиям, небо, покрытое черными, тяжелыми облаками, обещало непогоду.

Полный религиозного рвения вице-легат отслужил короткую мессу и благословил войско на подвиг. Двумя часами позже Мишель уже шагал вместе с однополчанами по сосновому лесу. Ветер гнал по небу темные облака, и в воздухе отчетливо запахло дождем.

Солнце скрылось, но настроение у всех было такое, словно их ожидал веселый пикник. Первые ряды, те, что шли сразу за конными офицерами, поначалу подтянулись и держали строй. Однако извилистая и неровная дорога, постоянно огибавшая то скалу, то дерево, постепенно смяла и расстроила ряды. Теперь армия из пяти тысяч солдат напоминала людскую реку, ощетинившуюся копьями, вилами и острыми кольями. В центре колонны скрипели колесами три колюбрины, которые назывались «папские колюбрины». Орудия подарила панская миссия, и теперь их тащили возбужденные артиллеристы. Кто пел, кто громко молился, кто оживленно переговаривался с соседями. Если бы не знамена короля Франции, вспыхивавшие то здесь, то там, и не присутствие моряков, вооруженных аркебузами, армию можно было бы принять за крестьян-паломников.

Мишель воспользовался беспорядком в рядах, чтобы приблизиться к вице-легату, гарцевавшему на сером коне.

— Ваше преосвященство, а кто эти самые вальденсы, с которыми мы идем сражаться? Я знаю, что они еретики, но незнаком с их идеями.

У мокрого от пота Тривулько были живые, умные глаза. Он погладил длинную бороду, обрамлявшую массивное добродушное лицо.

— Я доволен вашим вопросом, господин де Нотрдам, никто из солдат до сих пор этим не поинтересовался. Вальденсы отрицают власть Папы и настаивают на законе бедности. В остальном их вера не отличается от католической.

— И этого достаточно, чтобы считать их столь опасными? — спросил пораженный Мишель.

— Нет, недостаточно. — Кардинал понизил голос. — Тринадцать лет назад вальденсы собрали свой синод в Шамфоране и на этом синоде постановили примкнуть к так называемой лютеранской реформе. Понимаете теперь, какие ставки в этой игре?

— Честно говоря, не очень.

— Вальденсы и гугеноты принадлежат к одной и той же партии. И наказание первых для нас генеральная репетиция к походу на вторых, который состоится, едва только король развяжет нам руки. Для всех еретиков время еще не пришло, но хорошо, что властитель Франции позволил нам поразить вальденсов, самое слабое звено в цепочке. Потом, с Божьей помощью, мы сокрушим и остальные звенья.

— Понимаю, — задумчиво пробормотал Мишель.

Тут издалека послышался выстрел. Похоже было, что стреляли из густой дубовой рощи на склоне горы, которую как раз пересекало войско. И в самом деле, над одиноко стоящим на плоскогорье домиком поднялся столб дыма. Расстояние было слишком большим, чтобы пуля из аркебузы попала в цель, но сам по себе выстрел посеял панику в рядах крестоносцев.

Кто бросился на землю, кто попрятался за деревья, кто беспорядочно тыкал копьем куда попало. Аркебузиры опустились на колени, заряжая оружие. Чтобы успокоить солдат, офицеры и капитаны вынуждены были проехать вдоль рядов с угрозами.

— Куда, идиоты! — орал Лаббе, единственный, кого Мишель мог расслышать. — Это еретики нас только предупредили, нельзя поддаваться панике! Вперед! Разнесем этих мерзавцев!

Подбодренные, а может, просто злые на себя за то, что струсили, солдаты с воплем бросились за командирами по тропинке, ведущей на плоскогорье. Мишеля понесло вместе с людским потоком, и он тоже вытащил шпагу, держа ее обеими руками. Он потерял из вида Тривулько, съехавшего с тропинки в сторону.

Достичь плоскогорья было делом нескольких минут. Из домика раздался еще один выстрел, такой же безобидный, как и первый. За то время, что требовалось на перезарядку аркебузы, авангард отряда добрался до обиталища еретиков.

Это была горстка конических хижин, сложенных из камня, которые на местном наречии назывались borles. Засевший там отчаянный аркебузир с воплем выскочил наружу, безуспешно пытаясь запалить фитиль, который никак не хотел гореть. Он был явно не в себе и двигался как марионетка. Несколько крестьян пытались его унять, но быстро попрятались, увидев приближающееся войско.

Барон де ла Гард пригнулся над своей серой лошадью и вонзил шпагу прямо в горло безумца. Тот перестал кричать и повалился на землю. Тогда Пулен обернулся к отряду и указал шпагой на хижины. Крестоносцы с ревом бросились атаковать развалюхи.

Сердце у Мишеля неистово колотилось. Он видел, как вперед, протянув руки и прося о пощаде, выступил старый крестьянин. Один из офицеров на скаку снес ему голову. Другие крестьяне высыпали на пороги хижин, с угрозой поднимая вверх нехитрые орудия своего труда. Их тут же подняли на пики, проткнули шпагами и расстреляли из аркебуз.

Мишель смотрел на эту бойню, парализованный страхом, начисто лишившим его способности рассуждать. В двух шагах от него солдат вспорол живот молодому парню, замахнувшемуся палкой. Тот же солдат отрубил голову старухе, на коленях молившей пощады, а потом отправился за хижины добивать спрятавшихся там остальных жителей деревни.

Окаменевший Мишель заметил Бодуэна, добрейшего Бодуэна, который выходил из хижины, неся на руках новорожденного.

— Мы ведь сможем сделать из него христианина? Он еще совсем маленький!

Вспотевший барон в забрызганной кровью кирасе сделал головой знак «Нет!».

Мишель не захотел смотреть на то, что произошло с ребенком, хотя глухой удар о камень не оставил никаких сомнений. Он закрыл глаза и застыл, скованный ужасом. А вокруг ругались крестоносцы, связывая парней, обреченных на галеры, и рыдали девушки, которых волокли в хижину, чтобы там они в первый и, скорее всего, в последний раз в жизни послужили на потеху солдатне.

И на ум Нотрдаму пришла крамольная мысль, что быть католиком — отнюдь не всегда означает быть правым. Он попытался сам себе возразить, что еретики — не люди, а порождения дьявола. Ничего не вышло. Из хижин доносились крики боли и муки, которые стихали сразу же вслед за выстрелами «папских колюбрин». Он расплакался горько и громко, как ребенок.

А где-то в темном уголке его сознания Парпалус уже нашептывал полные тоски и тревоги метафоры.

ЗМЕЯ В КЛЕТКЕ

Стояла уже поздняя осень, когда Джулия смогла наконец доставить Катерине, запертой в монастыре Сен Поль де Мансоль, известие, которого та ждала столько времени.

— Я получила вести от епископа Торнабуони, — радостно объявила она, поставив на стол закрытое блюдо и дымящуюся чашку. — Он вернулся в Париж после долгого путешествия во Флоренцию. Думаю, Козимо Медичи отправил его по следу Лорензаччо.

— Прекрасно! — воскликнула Катерина. — Ты видела его самого?

— Нет. Вы же знаете: господин Бертран Гюголен, которому меня поручили, не позволяет мне выходить одной. Но я написала монсиньору, что вас прячут здесь.

— Как тебе удалось ему написать, если Гюголен тебя стережет?

— Ко мне очень хорошо относится его жена, Жордана. Она ненавидит мужа и готова на все, лишь бы ему насолить. К тому же она приходится сестрой Жану де ла Меру, первому консулу Сен-Реми. Думаю, мое письмо уже у епископа Торнабуони.

— Великолепно, — кивнув, сказала Катерина. — Но скажи-ка: тебе удалось разузнать, почему Меркюрен привез меня именно сюда?

Катерина не могла понять, зачем ее заключили в мужской монастырь, а не в женский. На плохое обращение она пожаловаться не могла. В первую же ночь по прибытии ее тщательно осмотрел монастырский врач, который прекрасно знал свое дело и ничуть не смущался видом женской наготы. С помощью Меркюрена он смазал ей раны бальзамом и потом многократно повторял эту процедуру.

С течением месяцев Катерина поправилась и из разряда больных перешла в разряд пленниц. Ее заперли в келье со множеством засовов. Дверь открывалась только для врача или для приносившей еду Джулии. Ни один из монахов не имел прямых контактов с пленницей, кроме лекаря, которого всегда сопровождал Меркюрен. Все это очень беспокоило Катерину. Хотя зеркала у нее не было, она чувствовала, что красота ее расцвела с прежней силой. По крайней мере, она на это надеялась. Она рассчитывала, что ей удастся соблазнить какого-нибудь из здешних августинцев и приспособить его под свои нужды. Но изоляция была строгой, и единственной связующей с миром нитью оставалась Джулия. Если же кто из монахов ей и встречался, то не обращал на нее ни малейшего внимания.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*