Сергей Артюхин - 80 лет форы, часть вторая
Все это «богатство» генерал использовал с умом. Особенно он гордился использованием ситуации со Штатами. После того, как в начале сорок третьего в США разразились эпидемии, он предложил Рузвельту перенести часть производств на территорию дружественной Бразилии. И даже приплатил немецкими деньгами. Ну и каучуком, – в том числе гарантиями поставок. Плюс пообещал выставить Экспедиционный корпус. Один фиг, тот не успел в Европу…зато всласть повоевал на Тихом Океане.
Честно говоря, Жозе не слишком надеялся на согласие ФэДээРа. Но тот неожиданно согласился. Похоже, обрадовался появлению некоторого количества пушечного мяса.
И хотя много производств и станков Бразилия не получила – это все равно было на порядок больше того, на что ее президент мог рассчитывать.
На радостях, Альверде увеличил размер Корпуса до сотни тысяч солдат, пошедших в бой во второй половине сорок четвертого – когда, благодаря Советам, американцы неплохо так поправили свое положение. За имеющиеся в его распоряжении полтора года президент ЮАФ (которая, кстати, аккурат в сорок третьем и образовалась) вместе со своим главным помощником успели многое – особенно в плане подготовки войск. Все-таки, чем Бразилия никогда не была бедна, так это джунглями. Да и гор хватало…
Результатом их усилий стало блестящее выступление бразильцев в Индонезии, где японцам весьма чувствительно досталось. Едва не танцующие от радости американцы (еще бы, на самые жаркие участки можно отправлять других) отправили Корпус в Австралию, на северном побережье которой накал боев вполне мог сравниться с мясорубкой Восточного Фронта. Только было чудовищно жарко, а не холодно.
Но, несмотря на приличные потери, Альверде продолжал слать войска на Тихий Океан. Для народа причина была очевидна – японцы применили биологическое оружие против США. И против Бразилии. И хотя вообще-то до конца сорок пятого твердых доказательств не было ни у тех, ни у других (особенно понятно это было для Бразилии, применять против которой биологическое оружие японцы даже и не планировали, а вся истерия была делом рук отдела пропаганды Министерства Обороны, где обреталось достаточное количество выходцев из ведомства Геббельса), но убежденности СМИ людям вполне хватало.
Генерал же слал на фронт людей вовсе не из-за этого. Просто он прекрасно понимал, что японцы обречены. И им крышка – если не от США, то от русских. А те прекрасно помнили обещания, данные им главой Бразильского государства.
А потому после американо-японской войны вполне можно было бы ожидать советско-американскую. И отсидеться в стороне не получится. Придется воевать. А для того, чтобы воевать более-менее успешно, войскам нужен опыт.
Вот именно поэтому через стотысячный Экспедиционный Корпус прошло почти триста пятьдесят тысяч человек. И хотя генералу было жаль погибших парней, это не мешало ему трезво оценивать полезность сего мероприятия. По окончании войны у него будет полмиллиона солдат с боевым опытом, что уже дает некоторые надежды на выживание.
Да и наличие героев стране никогда не помешает. Вот маршал Дутра, например. Жаль, конечно, что храбрый военачальник погиб от пули японского снайпера, но дело его будет жить в веках!
Вспомнив свою речь на похоронах, Альверде улыбнулся еще шире. Улыбнулся той самой улыбкой, от которой трепетали сердца горячих женщин Южной Америки. Отрастивший себе элегантную испанскую бородку, высокий худощавый президент с белозубой улыбкой и внешностью настоящего мачо мог даже и на честных выборах собирать большинство голосов. По крайней мере, женских точно.
– Гаспар, ну чего ты придираешься? Чем тебе не нравятся наши самоходки? Вон они как замечательно себя проявили, – все-таки «Хетцер», с которой они были срисованы, была весьма серьезной машиной.
– Да я не о самоходках. Меня больше наши ВВС интересуют. На хрена ты взял «Чайки», Жозе? Какой от них толк в нынешних войнах?
– Так они и не воюют. Часть – для курсантов. Часть переоборудуются в корректировщики. А часть – на нужды сельского хозяйства. К тому же почти бесплатно взяли – дешевле только воздушные шары.
– Все равно зря. Лучше б доплатили и взяли еще пару десятков «Яков» – все пользы было бы больше, – вице-президент недовольно дернул щекой.
– Да ну тебя, Жозе. Вечно ты всем недоволен. Будут тебе «Яки». А вообще, мне американцы пообещали еще шестьдесят «Мустангов» в течение следующего года. И почти три сотни «Аэрокобр». С бонусом в виде обслуживающей техники и запчастей. И тоже почти бесплатно. Так что не парься. Для всего найдется свое место, – отойдя от окна, Альверде направился к бару с дорогущим вином – подарком самого Сталина. Распахнув дверцу, глава большей части Южной Америки придирчиво начал выбирать сегодняшнюю жертву.
После длительных раздумий, генерал выбрал, наконец, неизвестное ему вино с непроизносимым названием из далекой Грузии.
Жестом пригласив друга за стол, президент с наслаждением развалился в кресле.
Все еще недовольный Гаспар неторопливо разлил вино по бокалам.
– За нашу дорогую страну! За ее процветание и счастье! – этот тост всегда произносился Альверде в первую очередь. Нежный звон двух хрустальных емкостей все же поднял настроение накуксившемуся вице-президенту.
– Жозе, как ты всегда умудряешься выводить любой спор в другое русло? Вот постоянно этому удивляюсь, хотя знаю тебя уже Бог знает сколько лет, – министр обороны откинулся в своем кресле, почти точно повторив позу своего друга.
Хмыкнувший президент согласно кивнул, но ничего не ответил. Затем, через несколько минут тишины и смакования прекрасного напитка, неожиданно сказал:
– Да мы и не спорили-то, Жозе. Просто подумай, сколько мы всего сделали для родной страны. Бразилия уже совсем не та, что была всего пять лет назад. У нас сильная армия с боевым опытом, набирающая обороты промышленность, людям становится легче жить. Сколько мы запустили электростанций за последние годы? Да только ГЭС у нас три штуки! А малый бизнес? Благодаря нашей программе стимулирования, производство одежды возросло на порядок!
Да и в сельском хозяйстве, в автомобилестроении – у нас не просто подвижки, у нас чудовищные прыжки вперед. Если все будет идти так, как идет…ну хотя бы еще лет десять, то после этого наша страна уже никогда не вернется в прежние времена и прежнее состояние! – постепенно повышающий голос президент вскочил из-за стола, потрясая руками, словно на митинге.
– У нас еще полно проблем, Жозе, – несколько охладил пыл генерала Гаспар.
– Да я и не спорю. Но ты просто сравни, что у нас было тогда, когда мы только пришли к власти, и что есть сейчас. Да одно образование чего стоит!
– Так я и не спорю, друг. Наши социальные программы показывают отличные результаты…но не забывай, что у нас, скорее всего, не будет десяти лет. Боюсь, у нас не будет даже пяти, – Гаспар пожал плечами.
Альверде ненадолго задумался. Затем неожиданно сказал:
– Согласен. Пяти лет у нас нет. Если хорошенько подумать, то у нас вряд ли больше трех.
– Ты окончательно решил, на чьей мы будем стороне?
– А ты как думаешь? Русских – тут без вариантов.
Гаспар не выглядел удивленным. Он и сам, наверное, принял бы подобное решение. Президент ЮАФ тем временем продолжал:
– После того, как Германия сдалась, русские заполучили могучего союзника. Учитывая тот факт, что Мюллер сдал большевикам подавляющее большинство нацистов, а мы выдали единственного успешно смывшегося к нам из их верхушки Бормана – денацификация там проведена более чем успешно. А после некоторых шуточек советского руководства, то ли купившего правителей Германии на корню, то ли запугавшего их до полусмерти – немец с русским братья на века.
– Ну, к нам вроде как примчалось довольно много господ с эсэсовским прошлым.
– Да не так уж и много. Меньше, чем в Аргентину тогда, – Альверде неопределенно махнул рукой. – Нет, мы, конечно, свое взяли. И инженеров нам досталось, и ученых, и фабрикантов с деньгами. Но русские-то получили на порядок больше.
– Да скорее даже не на порядок, а на порядки уже, – прокомментировал Гаспар. – Нам еще повезло, что успели перехватить Бора.
– Да, кстати, как у него дела?
– Работает потихоньку. Вроде как доволен всем.
Осенью сорок первого года, спасаясь от нацистов, известнейший датский физик Нильс Бор на год раньше, чем должен был, сбежал из родной страны. Сбежал с помощью бразильского посла – через Швейцарию в Португалию и далее в Бразилию. Неожиданно тепло встреченный, он практически сразу же получил гражданство и кафедру в университете. Проработав год, он, после капитуляции Германии, уже собирался, было, возвращаться домой, но оставил эти намерения после начавшегося массового исчезновения коллег в зоне безграничной власти Советов.
