Виктор Каменев - Кроманьонец (СИ)
— Ты хорошо бегаешь? — спросил я неандерталку.
— Да. Но к чему эти вопросы?
Воины обступили нас со всех сторон. За их спинами стояло племя, возглавляемое глупыми, невежественными стариками.
— Сейчас ты побежишь от стоянки, — объяснил я девушке. — Когда поравняешься вон с той берёзой, в тебя начнут стрелять из лука. Понятно?
— Понятно, — ответила та, дрожа от возбуждения и облизывая пересохшие губы.
— Ну а там — как повезёт, — добавил я. — Надеюсь, удача будет с тобой.
— Что это ты такое говоришь, великий вождь? — проворчал Старший Воин. — Кто стрелять будет?
Я посмотрел на своё войско. Мои гвардейцы стояли передо мной, ожидая распоряжений. Каждый положит пленницу с одной стрелы, хоть побежит она, хоть останется. И я сказал:
— Волчонок.
Пацан появился словно из-под земли.
— Он не воин! — завопило несколько голосов сразу.
— Ты ещё не передумал? — поинтересовался я. — Не хочешь остаться у охотников?
— Нет, великий вождь.
— Тогда я беру тебя рекрутом. С этого момента ты будешь жить с воинами, носить для них воду, перестилать их постели, водить им женщин. Подчиняешься Старшему Воину, должен слушать его беспрекословно. Если он прикажет тебе умереть, значит ляжешь и сдохнешь. Ясно?
— Ясно, великий вождь.
Волчонка трясло точно так же, как и неандерталку.
— Старший Воин будет учить тебя владению оружием и рукопашному бою. И ответит за тебя своей лохматой башкой, если что. С этого момента ты — воин. Лук!
Старший Воин протянул требуемое оружие. Великовато оно было для пацана, ну да что ж тут поделаешь. Сам напросился.
Среди моих соплеменников поднялся глухой ропот, переходящий в отдельные возмущённые вопли. Я толкнул неандерталку в спину и сказал:
— Беги!
Она рванула с места. Волчонок вышел на огневой рубеж.
Мои воины напряглись. Я взял дубину и ближайшего из них и предупредил:
— Пусть только какая-то гнида попробует выстрелить. Сломаю руку. Охотников это тоже касается.
Вперёд вылезла Наставница, объясняя всем вокруг:
— Волчонок хорошо стреляет. Он обязательно попадёт.
Пацан вскинул лук и пустил стрелу. Я резко обернулся. Неандерталка уже добежала до берёзы, оглянулась, увидела летящую в неё стрелу и прыгнула в сторону.
Соплеменники загудели. Волчонок сдвинул брови, поднял с земли вторую стрелу и прицелился. Неандерталка бежала не по прямой, а моталась в стороны. Ну так в неподвижную цель любой попадёт.
Беглянка среагировала и на вторую стрелу тоже.
— Пусть выстрелит опытный воин! — проревел Старейшина.
— Пусть стреляет Волчонок! — взвизгнула Наставница. — Хэй! Хэй, Волчонок!
Это был боевой клич нашего племени. Волчонок растянул лук изо всех своих детских сил и отправил в полёт третью стрелу.
Неандерталка уже не оглядывалась — лес был совсем рядом. Стрела летела прямо в неё. Мои соплеменники вытянули шеи и…
Беглянка упала. Из глоток дикарей вырвался удовлетворённый вздох. Волчонок сжал кулак и прошептал:
— Хэй!
Но праздника не получилось — неандерталка поднялась с земли и побежала дальше, прихрамывая на первых шагах, а затем всё быстрее. Волчонок схватил четвёртую стрелу, но всем было понятно, что никакой лук уже не добьёт до цели.
— Он всё равно попал! — заорала Наставница.
— Она просто споткнулась! — взвыл Старейшина.
— Мы догоним её, великий вождь! — с энтузиазмом вмешался Старший Воин. — И приведём назад!
— Давайте, — согласился я. — Надеюсь, она уже успела позвать злых духов на подмогу.
Сорвавшиеся было с места воины и несколько охотников остановились, будто налетев на невидимую стену.
Мои соплеменники возмущались уже в полный голос. Старейшина двинулся ко мне, за ним — вооружённые охотники. Боковым зрением я отметил, что около меня стоит Волчонок. Только он.
— Ты ничего не хочешь нам сказать, великий вождь? — прошипел Старейшина, дерзко глядя мне в глаза.
— Хочу, — спокойно ответил я. — Мне непонятно, почему никто не работает.
— Ты отпустил бабу из поганого племени! Изначально было понятно, что мальчишка не сможет растянуть лук как следует! Теперь она напустит на нас злых духов! — заверещал Старейшина.
— А если б не отпустил, их на нас наслали бы её соплеменники.
— Вождь! Ты очень сильно ошибаешься!
— А ты забываешься, старик. И тоже очень сильно. Я сейчас отойду на минутку. Когда вернусь, чтобы все работали. Ясно? Воины — за мной!
За пещерой мы оборудовали тренировочную площадку. Там воины стреляли и отрабатывали навыки боя. Я отвёл свою дружину туда и распорядился:
— По одному.
Первым, как и полагается, на меня ринулся Старший Воин. Я шагнул к нему и свалил его ударом в глаз.
Второй вылетел за пределы площадки, встреченный прямой ногой. Третьим выскочил Дуб.
Тут следует сделать небольшое лирическое отступление. С именами в нашем племени было туго. Людей называли или согласно занимаемой ими должности (как меня, например), или животно-растительными кличками, подбирая зверюшек и цветочки к внешности и характеру называемого. Женщин, за редкими исключениями, вообще никак не клеймили. Тех, кто не имел ни должности, ни каких-то выдающихся внешних данных, звали просто: «Эй, ты!».
Так вот, Дуб и крепостью тела, и умом полностью оправдывал своё имя. Дрался исключительно дубиной. А ещё он очень обижался на меня за то, что не его я назначил Старшим Воином.
Дубина плясала в его руках. Дуб прыгал вокруг меня, а я дёргался в стороны, не сводя глаз с оружия. Но те, кто рассчитывал на длительный поединок, остались ни с чем. Дуб решил шарахнуть меня с разворота и на мгновение показал спину. Этого мне хватило, чтобы от всей души двинуть его кулаком в лопатку. Здоровенный Дуб выронил оружие и с криком упал, ткнувшись физиономией в утоптанную землю. Воины, не ожидавшие столь скорой развязки, замешкались, и я рявкнул:
— Следующий!
С перепугу выскочили сразу двое. Ударом ноги с разворота я свалил первого, а он, падая, затылком разбил нос и губы бегущему за ним воину.
Короче говоря, вскоре все двенадцать лежали на земле. Последним на меня прыгнул Волчонок, но я схватил его за плечо и заорал:
— Это ещё что за новости?! В следующий раз за такое выпорю хворостиной!
Волчонок шарахнулся в дальний угол площадки.
— Встать, — сказал я.
В драке мне стесали клок кожи с руки, но это ничего, не смертельно.
Воины выполнили моё распоряжение, кряхтя от боли и опираясь на табельное оружие. Я стоял перед ними и смотрел на них. Не кривился, рож не корчил, молний глазами не метал. Просто смотрел.
Первым этого не выдержал Старший Воин.
— Мы должны были её убить, великий вождь! Она из вражьего племени! Ты можешь избить нас снова, но от этого ничего не изменится!
— При чём тут вражье племя? Чему я вас всегда учил, а?
— Один за всех и все за одного, — хором ответили воины.
— И что? Да я проверял вас, козлы! А вы проверки не выдержали.
— Ты нас накажешь? — спросил Старший Воин, глядя в сторону.
— Можешь даже не сомневаться. Когда достойную кару придумаю. А сейчас оставайтесь здесь, работайте над защитой от копья.
— А ты?
— А я пойду к людям.
— Великий вождь, ты бы не ходил один. Люди недовольны.
— Да ну? И какой мне с вас прок? Опять будете в сторонке стоять, в землю таращиться. Вот Волчонка я возьму. Давай со мной.
И мы вдвоём отправились к пещере.
Народ бурлил. Старейшины, размахивая руками, орали все разом, разводя антиправительственную пропаганду. Из толпы моих соплеменников слышались возмущённые вопли. Мы с Волчонком медленно брели туда. Пацан, по-видимому, чувствовал себя неуютно, ему ещё не приходилось лицезреть столько перекошенных физиономий угрожающего вида. Похоже, мне собираются объявить импичмент.
Я неспешно подошёл к Старейшине.
— Вот он! — завопил тот. — Явился!
Один из корзинщиков, недавний воин, вцепился в шкуру, служившую мне одеждой. В ответ я так двинул его кулаком в солнечное сплетение, что тот рухнул на колени. Охотники и все прочие смотрели на меня недобро. Но напасть не решились
— Вождь, мы хотим слышать оправдания твоему поступку! — проревел Старейшина, и многоголосый гул заглушил последние его слова.
Старый он стал, жаль было его бить на полном серьёзе. Но оплеуху я отвесил ему с удовольствием. Он мотнулся в сторону. Я наступил ему на голень, вынудив старика принять коленопреклонённую позу, и яростно проревел:
— ВЕЛИКИЙ вождь, собака!
А затем рванулся к охотникам и съездил по роже ближайшему из них, хотя никто не обозначил готовности заступиться за Старейшину.
Толпа подалась назад, над стоянкой повисла тишина. Мои воины с разбитыми рожами и отсутствующим взглядом выстроились слева от меня.
