Владимир Лошаченко - Белый тигр
Во время сего увлекательного занятия пришла в голову актуальная мысль — пришлось позвать кухаря.
Когда он пришел, я от хохота кол с топором выронил.
Сеня напялил на себя фартук в цветочек и какой-то бабий чепец — вид игривого бронетранспортера в поварском одеянии. Давно я так не хохотал, полный отпад.
— И ничего смешного — гудел Скуратов, что вызвало новый взрыв смеха.
— Ладно, Сеня, не сердись, больно у тебя вид комичный. — Я почто тебя звал, не задумывался, в чем мы по Москве гулять будем?
Он плюхнулся рядом, задумался.
— А ведь действительно. Камуфляж с берцами и бушлаты здесь не катят. — Подобного обмундирования нет ни у кого, выделяться будем. — Даже камуфло не пойдет, у них наверняка другой рисунок и фасон — придется переться на рынок. — Поедем завтра, пусть гансы успокоятся.
На другой день, часов в двенадцать мы прикатили на рынок с твердым намерением без хорошего прикида не уйдем. Проблему я решил просто — выловил местного «жучка» и поставил задачу, естественно за вознаграждение. Через два часа у нас на руках было по комплекту офицерского обмундирования. Кожаные плащи, шляпы и сапоги дополняли список. Все упиралось в размер, найти одежку на два лба проблематично, в общем нам неслыханно повезло. У того же «жучилы» зацепили ящик французского коньяка — продегустировали за ужином.
Легли спать пораньше — в два часа ночи поднялись, пора на дело. Не буду вдаваться в подробности операции, скажу одно — палачом быть очень неприятно.
Как обычно, сфотографировали основные моменты, с собой забрали несколько карт и документов из сейфа фон Баха-Залевски, выгребли двадцать четыре тысячи марок и наградной «вальтер», затем загрузились в свою коробчонку и понеслись из Барановичей, что есть духу.
Да, неслабо мы насыпали перца фрицам под хвост, есть от чего взбелениться. Вместе с генералом, на тот свет отправились десятка полтора офицеров СС и человек семьдесят нижних чинов.
Отъехав километров тридцать, Скуратов загнал в чащу машину и мы, поев жареной свининки, бухнулись спать. Проснувшись, первым делом за завтрак — утраченные калории нужно восстановить. Во время трапезы Скуратов, явно смущаясь и краснея выдал новость, враз отбившей аппетит.
— Командир, а ведь меня ночью чуть фриц не порешил.
— Не понял, переведи.
— В самом начале, когда ты к генералу в номер направился, я зашел в соседний — там и нарвался на этого шустрика.
— Поподробней, пожалуйста.
Семен уставился взглядом в землю и забубнил — аккуратно вошел, достал нож, двигался в обычно режиме.
— Хорошо, автоматом перешел в боевой, глядь, а эссэсман уже мечом машет и откуда он только железяку вытащил, не заметил. — Пришлось нож метнуть, попал, конечно, зря что ли учили, но главное не это. — Командир, немец нездешний, наверняка из прошлого, меч старинный, ну и манера боя, ее ни с чем не спутаешь.
— Какой отсюда вывод, Сеня? — обманчиво ласково спросил я.
Семен щелчком сбил травинки с локтя.
— Ну, это значить сторожиться надо.
— Правильно, сторожиться, особенно некоторым раздолбаям, расслабляться нельзя, мы на войне.
— Владимир, а может махнем домой?
— Погоди чуток, заглянем после Минска в Москву, и алга в Казань. — Мне самому надоело по самое не могу, но дело нужно завершить, иначе нас отсюда не выпустят — есть такие подозрения. — Так, поели, попили — поехали. Часа через четыре подъезжали к столице Белоруссии и всю дорогу Скуратов ныл — ну почему нельзя было гансов просто перестрелять?
Сначала я отмалчивался, потом надоело.
— Семен, ты диверсант или где? — Зачем в ступе воду толочь, поезд ушел, отстань.
Его можно понять — на душе такой же дискомфорт, как и у меня, а кому сейчас легко.
— Так-с, чегой-то непонятно, Сеня, тормози.
Я достал бинокль, присмотрелся и отдал Скуратову.
— Вот же бл. ди, что творят.
Справа от нас, в самом предместье Минска располагался лагерь. Самое страшное и дикое — его узниками были дети и женщины. Мы уставились друг на друга.
— Наши действия, командир?
— Освобождать, без вариантов, день на подготовку, прикинем план действий и вперед на тетю Мотю.
Остановились на постой у хозяйки большого дома и кучи ребятишек. Угостив ребятню шоколадом, выдал хозяйке две сотни рейхсмарок на продукты.
Звали ее Матрена Ивановна, за ужином она нам рассказала — лагерь немцы соорудили месяц назад, в нем находятся жены и дети комсостава Красной армии. Они не успели эвакуироваться, многих сняли прямо с эшелонов.
Выйдя во двор, сели на лавку у забора.
— Командир, дальше что?
— А дальше, дальше основную массу перекинем в сорок шестой год, а москвичей доставим по адресу проживания.
Семен вытаращился на меня с немым вопросом.
— Думаю, захватим транспортный самолет, не на грузовиках же их везти.
— Вот с тобой точно не соскучишься, командир.
С утра наладились в город, в комендатуру. По липовой бумажке забрали из гаража два тентованных «бюссинга», потом поехали на армейские склады за продуктами — одну машину под завязку набили буханками. Другую тушенкой и крупами. Машины поставили во дворе Матрены Ивановны, а на нашей таратайке поехали к аэродрому.
Минимум час наблюдали прилеты, отлеты фрицев — нужный транспортник стоял в левом углу поля, укрытый маскировочной сетью. Здоровенная четырехмоторная бандура, надеюсь подойдет на нашу задумку.
Приехав, решили избавиться от таратайки, негоже подставлять хозяйку.
Семен уселся в грузовик, а я в трофейную машинешку и отъехав от города километра три, замаскировали ее в густом леске.
Рано, часа в четыре, поехали к лагерю. Машины оставили в березовом колке, а сами двинулись скорым шагом. На четыре вышки с часовыми, приходилось всего два прожектора — нам только на руку.
— Семен, начинай, я пошел — закончишь, подгребай.
До главных ворот, где находилась караулка, я полз минут пятнадцать.
Сзади послышались тихие щелчки — Скуратов выбивал фрицев. Вот и караулка.
Дверь оказалась закрытой, пришлось постучать. Открыли не сразу, некоторое время перепирался с охранником — потом разозлился и сказал, что пакет из штаба дивизии СС, оставлю на пороге. Пусть мол, комендант лагеря сам разбирается с нерадивыми подчиненными. Подействовало. Нырнул в дверной проем, фрица убил ножом по ходу движения. Увидел второго — удар в горло, готов. Стоп-кадр, так их здесь всего двое что ли?
Высунул наружу голову, свистнул, прибежал Семен.
— Сеня, теперь двинули в казарму и заскочи по пути к коменданту — он нужен живым.
Управился я быстро, эссэсманов оказалось всего тридцать человек. Прибежавший Скуратов остался не у дел.
Сходили за грузовиками, загнали их на территорию лагеря.
— Время — пять, десять — сообщил Семен.
— Подождем до шести, тогда всех разбудим. — Накормим, и я начну отправлять народ. Скинули с себя окровавленные плащ-палатки и зашли в комендатуру — нужно же пообщаться с местным начальством. К моему удивлению, комендантом оказалась женщина в звании шарфюрера СС, о чем свидетельствовал мундир, аккуратно повешенный на спинку стула.
— Ты все обыскал?
— Да, командир, вот трофеи, правда сейф не смотрел — времени не было.
Я плеснул водой на белокурую немку, лежащую на кровати.
— Красивая стерва — заметил Семен.
Да, посмотреть было на что. Хозяйка лагеря спала голышом и сейчас мы обозревали натуральную блондинку с отличной фигурой во всем великолепии.
— Приводи в чувство, часом не прибил ее?
Скуратов тряхнул эссэсовку — та открыла глаза.
Я бросил ей одежду.
— Одевайтесь, фройлян, у нас к вам несколько вопросов.
Немка в полном обалдении, молча одевалась.
— Теперь откройте сейф, посмотрим вашу документацию.
Она безропотно подчинилась — видимо приняла нас за внутреннюю службу безопасности СС. Бегло посмотрел бумаги — списочный состав узников составлял девятьсот пятьдесят четыре человека, из них триста восемьдесят две женщины. Из сейфа реквизировал пять тысяч рейхсмарок.
Немку повели к баракам, в таких строениях собаку пожалел бы держать — все в щелях, сляпано на скорую руку. Зиму никто не пережил бы, это точно.
Семен бегал от барака к бараку, будил взрослых, минут через десять, на вылизанном плацу собралась приличная толпа.
Выступив с краткой речью, я толкнул комендантшу к ее бывшим узницам — раздался истошный визг.
Немку, бабы разорвали в клочья моментально.
— Милые дамы, сделайте приборку, не стоит детишек пугать. — В этих грузовиках продукты, готовьте завтрак, через два часа начнем вас отправлять в советский тыл.
Женщины загомонили, запищали и кинулись на нас с Семеном с поцелуями.
— И последнее, женщины и дети, проживающие в Москве и Подмосковье отправляются в последнюю очередь, составьте, пожалуйста, список.
