Юрий Валин - Запах снега
Лит прыгнул. Не вперед, в самоубийственную атаку, и не в молоденький ельник, что наверняка ноги заплетет. Вверх взлетел топор углежога, не глядя, рассек тьму. Попал, — топор, словно крюком, зацепил нижнюю ветвь старой сосны. Тело качнулось маятником, подтягиваясь и одновременно поджимая ноги. Любил Лит на деревьях побаловаться, «комедиантов представить» как покойный дед говаривал. И сейчас получилось, белкой подлетел на сук, только в последний миг что-то по ноге ударило, сбило с движения. За ветвь кое-как ухватился, но топор уронил. Внизу взревели. Лит немедля метнулся ближе к стволу, нащупал сук повыше. Ветвь под ногами заскрипела, прогибаясь, — вег-дич без труда допрыгнул, повис. Ветка затрещала под тяжестью, но Лит взлетел выше, а внизу, вот чудо-чудное, хрястнула ветвь и обломилась. Зло рявкнул упавший вег-дич, кратким рычанием ответила ему подруга.
Лит лез и лез вверх. Нельзя сказать, чтобы сосна была высокой, — смотрел пару раз, приценивался, но рубить не стал. Отблагодарила, колючая. Теперь век расти, никто не тронет.
Сердце колотилось, чуть через ворот рубахи не выскакивало. Лит на миг прижался лбом к смолистой коре. Выше лезть незачем. Вег-дичи, хоть и хитрее росомахи, хоть и бегают резвее косуль, но с деревами не очень дружат. Влезть наверх им слабо. Вон как самец раздраженно порыкивает под сосной.
Лит, крепко держась за сук, свесился, постарался рассмотреть. Во тьме разобрать было трудно, вег-дич вроде бы рылся в хвое. Ага, это он, гад, топор подальше отгребает. Говаривали, дикие дарки с железом не уживаются, лапы оно им прожигает. Как же, вон как яро загребает. В лапу взять не может, попробуй с такими когтищами ухвати, но боязни к железу и рядом нет.
Лит пощупал собственную щиколотку, ладонь стала липкой. Приласкала тварь коготками, — судя по боли, может и до кости зацепило. Был бы в сапогах, — испортил бы обувку, душегуб. Придется хвои нажевать и приложить.
Боль в разодранной щиколотке, залепленной кашицей хвои, потихоньку успокаивалась. Внизу было тихо. Ночной холодок давно забрался под старую рубаху, Лит ежился, обнимая ветвь.
Поганка-дело. Топор не достать. Зубастые сторожат. Не ушли, затаились. Вроде хитрые, но не хитрее человека. Возились бы вы с топором, как же. Умники безмозглые.
Лит знал, что до утра продержится. Кровь из ноги остановилась, не так уж и холодно. Хотя в дедовом жилете было бы в самый раз. Ничего, до утра просидим. Вот только что потом? Вег-дичи, хоть и считаются ночными дарками, днем никуда не деваются. Сказки все это. Может, тролли на солнце каменеют, а навы утром в огромных жаб превращаются, но вег-дичи остаются вег-дичами. Пустым сказкам пусть те верят, кто в лесу не бывает. Выходит, останутся твари ждать добычи. Лит собой гордился в меру, но если рассматривать с точки зрения любителей мяса, то даже костлявый углежог, ничуть не хуже косули или годовалого кабанчика. Подождут. Значит, терпеть пока руки-ноги сведет и им в лапы валиться? Или попытаться спрыгнуть и убежать? То есть, опять же прямиком им в лапы свалиться? На помощь рассчитывать глупо. В деревне найдется два с половиной хвастуна, что охотниками себя величают, так они, если про вег-дича услышат, до зимы просидят запершись. Говаривают, когда вег-дичи совсем допекают, наместник на облаву войско присылает. Ну, к этому времени от углежога и косточек не останется. Откуда вег-дичи вообще взялись? Ведь редкостные твари. Самому Литу лишь раз шкуру такого дарка довелось видеть.
Угу, зато сейчас насмотришься. Если успеешь. Интересно, они сперва за требуху принимаются, или с мозга начнут?
Поганка-дело. Ничего ты здесь не высидишь. Эх, топор бы…
Единственное, что могло бы сойти за оружие — это нож. Лит пощупал самодельные ножны. Нож, конечно, инструмент надежный и испытанный. Только лезвие длиной с половину ладони страху на вег-дичей едва ли нагонит. Нет, свежевать им вполне можно, вот только как уговорить вег-дича посидеть спокойненько, пока с него шкуру драть будут? Эх, нужно было новый нож купить. Все на топор копил. Так теперь спрятанные у хижины «щитки» и пропадут.
Что-то нужно делать. Если день здесь просидишь, послезавтра дядька Жор за товаром приедет. Сожрут и его, и меринов, тогда кому товар будет нужен? Без бобов и масла зимовать будет совсем худо.
Лит вытащил нож. Острый, утром точил. Это хорошо. Делом нужно заниматься.
Углежог лазил по ветвям, не особенно скрываясь. Тряс и ломал ветви, сыпал вниз иглы и кору. Вег-дичи, если и следили, то ничем свое присутствие не выдавали.
Лит, отдуваясь, уселся на ветвь. Нога снова кровоточила, пришлось вновь нажевать горькой хвои и залепить раны. Было холодно, сквозь ветви ярко сияли звезды. Углежог, вздрагивая от холода, уложил сучек на колени. Долго поглаживал мозолистыми пальцами, пытаясь разгадать кусок дерева, найти правильное место, потом принялся за дело. Короткий клинок ножа ощупью снимал с сучка лишнее.
— Сможешь?
— А чего делать?
— Может и получится, если их разведешь.
— Ха, поганка-дело, это и так понятно.
— Ладно, только не спеши.
— Куда уж спешить. Не окоченеть бы.
Пока Лит особо не мерз. Даже вроде теплей стало, работа помогала, да и беседа с самим собой развлекла. Чего не поговорить с мозговитым парнем?
— До хижины доберусь, сразу котел на огонь.
— Угу, и можно зайчатины всухую поживать.
— Ха, умник, а зимой как?
— Зимой силки пустыми не останутся. Только доживи до снега.
— Уговорил. Полоску маленькую сжуешь. Потом варево.
— Точно. И спать. Девица приснится.
— Да нужна она как…
Девицы снились. Поскольку Лит знаком с ними был, мягко говоря, не близко, то и снились как-то так — вообще. Расплывчато. Но снились. Особенно под утро. Впрочем, с вечера тоже, бывало, приставали.
— Угу, прямо проходу не дают.
— Ничего. Как-нибудь. Скопишь денег. Углежог — мужчина с руками. Не прохвост какой-нибудь. Найдется умная.
Лит знал, что не найдется. И денег на свадьбу скопить не получится. Как-то пробовал посчитать, сколько собрать нужно, но в цифрах запутался. Уже не углежоговы цифры пошли, в голове не удержишь. Да и не в десятке «корон» дело. Брезгуют Диким Вонючкой. В Дубовке невест раз два и обчелся. Нечего и мечтать. Пришлую взять бы. Когда в городе был в последний раз (первый раз не в счет, тогда еще десятилетним с дедом ездил), на девиц смотрел. И они посматривали. Хоть и ободран углежог, но видом не пугает. Посматривали. Пока не унюхивали. Некоторые мигом нос затыкали, да подальше, подальше от повозки. Другие просто морщились. Обидно, но что поделаешь. Ладно, еще выдастся случай.
— В лесу какая дева заплутает. Спасешь. Благодарность заслужишь.
— Да иди ты! Некогда с глупостями. Где ты дев в лесу видел?
Лит на миг закрыл глаза, и принялся осторожно стягивать с себя рубаху. Ком получился слишком легковесным. Пришлось снимать и штаны. Нож, веревка-подпояска, несколько веточек с хвоей. Больше набивать опасно. Догадаются. Они и так догадаются, хитрющие твари. Но может хоть мгновение удастся выиграть. Держа ком, Лит выпрямился вдоль ствола. Мышцы порядком одеревенели.
— Ну, помоги тебе боги.
— Сам не оплошай. Кстати, если та косматая — самка, то чем не дева? Уж точно, крепенькая.
— Тьфу! Гадость какая.
Жаром стыда обдало крепко. Лит прошел по ветви, нарочно хрустнул сучком, и, хекнув, швырнул сверток подальше, в низкорослый ельник. Балансируя, пробежал к стволу, скользнул вниз. Смотреть, купился кто на приманку или нет, было некогда. Лит, уже свесил ноги с нижней ветви, соскользнул сам, повис на руках. Видят боги, голый мосластый парень красавцем не был, — ребра торчали, мяса, считай, и нету, вместо мышц сплошь жилы сухие, но все одно, — клюнули.
Шорох внизу, Лит резко подтянулся, почти ощутив скользнувшие вдоль бедра когти. Вег-дич раздраженно рявкнул, — добыча снова ускользнула. Но сейчас добыча удирать куда подальше и не думала. Едва оказавшись на ветви, Лит выхватил из развилки оружие и рухнул вниз, прямо на плечи хищника. Сук, заточенный до остроты иглы, заменить рогатину все-таки никак не мог, — шкуру на толстом загривке не пробил, скользнул вбок, едва не вырываясь из рук парня. Лит в отчаяньи пытался обхватить коленями шерстистые бока противника, насел, — короткий кол вонзился под углом. Обрадоваться углежог не успел, — вег-дич мощно рванулся, и Лит отлетел, покатился по хвойному ковру. Все к лучшему, — до полузакопанного в хвое топора оставалось рукой подать. Вот рукоять, отполированная углежоговыми ладонями. Лит вскочил, занося оружие.
Вег-дич топтался под сосной, скреб по себе лапами. Сук, вроде бы и встрявший неглубоко, наконец, вылетел. Из раны на шее толчком плеснула черная кровь. Вег-дич жалобно зарычал, и пошел к человеку. Лит приготовился, — разок рубануть успеем. Но тварь вдруг опустилась на четыре лапы. Лит подумал, что так оно даже опаснее, — огромный руколапый волк. Но вег-дич ворчал, вертел головой, то ли пытаясь прижать башку к плечу, то ли рассмотреть рану. От резкого движения кровь брызнула длинной струей. В этот миг Лит увидел самку, — стояла под сосной, смотрела на мучающегося супруга. Стояла как-то неловко, припав на левую лапу. Ранена?
