Внучь олегарха (СИ) - Номен Квинтус

То есть с идиотскими просьбами отстали. А вот с неидиотскими наоборот пристали: Всеволод Иванович Федосьев — заведующий моей кафедрой — «продал» меня одному из профессоров кафедры, что называется, с потрохами. И выбор тем для последнего курсового (а впоследствии и для дипломного) проекта меня изрядно огорчил. То есть понятно, что раз уж впряглась в ракетную тематику, то и темы будут соответствующие, но мой новый научный руководитель на выбор мне дал лишь «разработка методик расчета оболочечных конструкций» и «разработка методики динамического определения резонансных частот в частично заполненных оболочечных конструкциях» — с одной стороны, темы уже вроде как и вылизанные, но с другой — на нынешнем этапе развития науки механики совершенно неподъемные. О чем я ему не преминула сообщить:

— Владимир Николаевич, должна сказать вам совершенно открыто: мне эти темы абсолютно неинтересны. И не потому, что они не кажутся мне важными, а потому что я точно знаю: эти задачи сейчас нерешаемы в принципе. А зачем заниматься задачей, если заранее известно, что ее решить не получится?

— Интересно, а почему вы думаете, что их нельзя решить… в принципе?

— А я не думаю, я это просто знаю. Ну, сами смотрите: в очень упрощенной форме динамику наполненной тонкостенной оболочки можно описать вот такой системой уравнений, — и я повторила на доске формулы, которые сам же Владимир Николаевич нам на лекции и показал. — Но вся подлость, не побоюсь этого слова, этих формулировок заключается в том, что аналитически эти уравнения решить нельзя, остаются только грубые численные методы.

— Но вы же сами говорите, что есть численные методы, кроме того, можно ведь построить физическую модель… с помощью ваших же контроллеров, кстати.

— Если бы это было возможно, то я бы давно уже задачку решила. Но даже адекватную электронную схему, моделирующую поведение оболочки бака во время полета ракеты построить невозможно. У нас тут — если все упрощения отбросить — добавляется куча заранее неизвестных параметров. Те же вибрации, производимые турбонасосами, собственные колебания жидкости в баке и колебания вынужденные, еще много чего. То есть вы все же правы, электрическую модель ракеты создать возможно, но чтобы эта модель учитывала все необходимые параметры, причем во всем спектре возможных воздействий, нужно построить аналоговую вычислительную машину размером побольше ракеты и с потребляемой мощностью, как бы мощность двигателей не превышающую. Утрирую, конечно, но в целом на современной элементной базе лично мне задача кажется нерешаемой.

— То есть вы отказываетесь…

— Нет, у меня есть несколько иное предложение. Давайте темой моей работы возьмем разработку цифровой модели ракеты. С всеми ее баками, двигателями и прочими многочисленными железяками. Разработку параметрической цифровой модели, и тогда после защиты моего диплома у ваших инженеров появится средство расчета любой ракеты, а я параллельно обеспечу их и аппаратурой для проведения таких расчетов.

— Цифровую модель? Это, как я понимаю, будет программа для вычислительной машины?

— Ну, где-то так.

— И вы считаете, что справитесь… за оставшиеся полтора года с такой работой? Там ведь, кроме всего прочего, потребуются просто невероятные объемы вычислений, даже для простого бака, причем пустого.

— Ну я же не гений всех времен и народов, конечно, не справлюсь. Сама не справлюсь, по моим самым скромным оценкам тут работы будет паре тысяч человек на несколько лет.

— Тогда ваше предложение тем более… непонятно.

— На первый взгляд да, непонятно. Но я знаю, как такую работу организовать. У меня сейчас только в МИФИ полторы сотни студентов и преподавателей разрабатывают нужную для такой работы вычислительную машину, я их потом посажу и программы для решения этой задачи писать. А для постановки задачи, для разработки алгоритмов ее решения привлеку, скажем, Келдышей…

— Мстистава Всеволодовича?

— Скорее Людмилу Всеволодовну, она — математик от бога. Хотя и от помощи Мстислава Всеволодовича не откажусь.

— Ну вы… скажите, а это правду все говорят, что вы ради помощи подруге продавили через Верховный Совет закон новый о жилье?

— И вы туда же! Нет, никакой закон я не продавливала. Но так как меня назначили куратором Комитета по полупроводникам, кое-что я в этом направлении проделать могу, а так как для вашей работы, которую лично я считаю очень важной для безопасности СССР, то, что я предлагаю, будет очень важно, то грех не воспользоваться случаем. Да, давайте еще так договоримся: для того, чтобы ваши инженеры весной шестидесятого получили готовые вычислительные машины, в разы, на порядки увеличивающие их производительность труда, мне понадобится кое-что изготовить… на вашем заводе в Реутове.

— Боюсь, что…

— Вот постановление Совмина о финансировании таких работ я вам практически гарантирую.

— Первый раз встречаюсь с тем, что студентка ставит условия своему научному руководителю…

— Неверная формулировка: я вам делаю предложение. А насколько принятие его окажется для вас полезным, вы уже сами поймете… года через два как раз.

— Значит, говорите, цифровая модель… а давайте попробуем, в конце концов хуже никому не будет, разве что вам за невыполнение дипломной работы, а появляется шанс хотя бы раз результат дипломной работы с пользой применить. Только насчет нужного вам оборудования…

— Не мне нужного, а парням из Фрязино. Они пока говорят, что оборудование в принципе не особо и сложное — но я это даже проверить не могу: не моя специальность. Однако, надеюсь, реутовские инженеры фрязинских понять сумеют…

Обещать Челомею компьютеры, причем укомплектованные расчетными программами, мне было не особо и трудно. Вдобавок я действительно считала эту задачу приоритетной: в свое время я от непосредственного участника проекта слышала, что первые пять пусков УР-500 пошли «за бугор» из-за как раз неверного расчета динамики баков первой ступени. И если бы тогда Хрущев — ради «спасения репутации сына» — на вынудил Королева послать Челомею на полгода своего лучшего механика, то ракета и «не взлетела» бы. Но сейчас про Хрущева и его сына никто и не слышал, так что некому было помочь Владимиру Николаевичу. Ну, кроме меня, конечно, Келдышей и нескольких сотен студентов московских ВУЗов. А с Людмилой Всеволодовной, у меня, думаю, договориться получится: я уже с академическими институтами несколько проектов через НТО провела, так почему бы и в Стекловку не обратиться?

Ну а насчет компьютеров как таковых тоже уже задел определенный появился, даже два задела. Первый «воплотили в железе» студенты-разработчики, переработавшие телевизор «Старт» в нечто удобоваримое (с моей точки зрения удобоваримое): они на базе этого телевизора (и огромной кучи совершенно не нужных в телевизоре радиодеталей) изготовили некое подобие компьютерного алфавитно-цифрового монитора. Правда, пока лишь цифрового: изготовленный ими в виде огромной диодной матрицы знакогенератор только цифры на экране и воспроизводил. Но воспроизводил правильно, в растровом формате, и на экран помещалось двадцать пять строк по восемьдесят символов — но «расширить» именно знакогенератор было уже несложно (адресация контроллера допускала использование до ста двадцати восьми символов, считая пробел, естественно), просто пока им этим заниматься было лень. Ведь правильно распаять восемь с лишним тысяч диодов было само по себе работой, скажем, сугубо «обезъянней», а переводом этой матрицы (точнее, ее отдельных частей) в микросхемы, к использованию пригодных, усиленно занимались товарищи во Фрязино (в рамках «полупроводниковой программы», конечно). И даже достигли там определенных успехов: фрязинцы меня перестали материть за то, что я им «предложила какую-то тупую методологию», так как у них все же вышло изготовить простенькую схему по КМОП технологии. Совсем простенькую, но по нынешним временам и это было крупным технологическим прорывом, таким крупным, что даже я удивилась — ведь по результатам моего рассказа им пришлось с десяток новых технологических приемов разработать…