Кубок Канады 1989 (СИ) - Риддер Аристарх

Как и полагается на подобных матчах, тут была чисто семейная публика. Маленьких хоккеистов пришли поддержать мамы, папа, тети, дяди, бабушки с дедушками и прочие друзья семьи, и соседи. Все было достаточно чинно и спокойно.

Я сказал несколько слов в микрофон, произвел вбрасывание и отправился на трибуны. Где оказался не единственным игроком Миннесоты. Наш центр третьего звена, Нил Бротен, родом из маленького городка на границе с Канадой и в Сент Поле у него жила сестра, сын которой учился в той же школе, что и брат Бекки, и был капитаном команды. Так что мы с Нилом оказались по одну сторону баррикад.

Вот только сам Нил был этому не очень рад.

— Нигде от тебя нет спасения, Алекс, — сказал он усевшись рядом. Вид у него был какой-то странный. От него не пахло алкоголем, вот только глаза явно шальные, как будто он чем-то закинулся, — Даже здесь, на игре племянника, я вижу твою русскую рожу. Давай, Марти! Давай! — закричал он, когда шайба попала к его племяннику. — И везде с тобой носятся, чуть ли не в задницу тебя целуют.

— Ты чего приятель? — не понимающе сказал я. — Какая муха тебя укусила?

— Я тебе не приятель, понял меня, русский? — он понизил голос, но все равно его было хорошо слышно. И Бекка, и мистер, и миссис Келли смотрели на Нила с удивлением.

— Не здесь, — сказал я Нилу, — пошли подышим свежим воздухом.

— Да, ты прав, пошли, — согласился Бротен.

Мы встали и направились к выходу из сектора.

— Алекс, все в порядке? — спросил мистер Келли.

— Да, в полном, спасибо, — ответил я ему.

Мы вышли на улицу и я спросил:

— Нил, в чем твоя проблема?

— Моя проблема — это ты и твои дружки, Модано и Арчибальд, — сказал Бротен. — Пока вас не было, я играл в первом звене с Дино. Из-за тебя его уже нет в команде, а меня ставят в третье звено. А я местный, из Миннесоты. Я за команду университета играл на этой самой арене! Я должен быть в первом звене! — Бротен, от избытка чувств, стукнул кулаком по стене так сильно, что на костяшках выступила кровь.

— Не надо мне по ушам ездить. В прошлом сезоне ты играл во второй тройке, а не в первой. А в том что Дэйв, я имел в виду Арчибальда, тебя обскакал — ты должен винить только себя. Начинал-то ты во втором звене. А к обмену надо быть готовым любому хоккеисту. Решили боссы команды поменять твоего приятеля Сиссарелли, чтобы нас на драфте взять — так это их работа. И вряд ли сейчас кто-то скажет, что Феррел и Макнамара были не правы. Мы уже в плей-офф. Впервые за три года. Сам догадаешься или подсказать почему?

— Да плевать мне на этот плей-офф. И даже не думай говорить, что это твоя заслуга. Мы прекрасно попадали в плей-офф и без тебя раньше, и могли бы это сделать и в этом сезоне. Без уродской русской рожи в первом звене.

— У меня дома за подобные слова принято бить в морду, — от того чтобы заставить Бротена подавиться его же собственными зубами меня останавливала только полицейская машина.

Патрульный экипаж ехал мимо и остановился прямо напротив центрального входа на арену — не иначе у полицейских внутри был самый настоящий нюх на возможные инциденты.

— Вот еще, мне делать нечего, как драться с тобой, бройлер переросток. Да и не сделаешь ты мне ничего. Я американец, и в случае чего сразу пойду в полицию. Вылетишь из страны быстрее, чем пробка из-под шампанского.

Нет, он точно под чем-то. В нашей с ним ситуации любой здравомыслящий человек поймет, что в конфликте не хватающего звезд с неба тридцатилетнего игрока нижних звеньев и звездного новичка, идущего на всевозможные статистические рекорды НХЛ, руководство команды, да и лиги, встанет на сторону последнего, замнет любой конфликт и выставит Бротена с волчьим билетом.

— Ладно, я сюда пришел смотреть на племянника, а не с тобой разговаривать. Но мы с тобой еще не закончили.

Он зашел внутрь, полицейская машина уехала, а я остался на улице. И, подняв ворот своего щегольского пальто, просто стоял, думая о том, что мне со всем этим делать. Ладно, надо идти внутрь.

Я повернулся и увидел мистера Келли — тот стоял чуть в отдалении и внимательно на меня смотрел.

— И что вы слышали? — спросил я его.

— Достаточно, Алекс, достаточно. Предлагаю досмотреть игру Айзека, а потом поехать ко мне в офис и обсудить твою проблему.

— Вы думаете у меня проблемы?

— Я в этом уверен.

После триумфальной для команды Айзека игры, мы с мистером Келли поехали в его офис — он пояснил, что принципиально не обсуждает дела дома. «Дом это дом а офис это офис».

Бекка, конечно обиделась, мы планировали после игры пойти в кино, а потом на каток. Но что поделать, есть вещи поважнее, чем просмотр романтической комедии на последнем ряду полупустого кинотеатра.

— И у меня к тебе вопрос, — начал мистер Келли когда мы оказались у него в кабинете. Очень типичном для человека его круга кабинета. Все тут выдавало, что Келли юрист. — Ты будешь сообщать об этом разговоре кому-то в твоей команде? Если я правильно понимаю, то ты главная звезда Миннесоты, а этот парень, максимум, актер второго плана, выражаясь киношными терминами. Ваша ценность, как бизнес активов, несоизмерима.

— Я не знаю, — честно ответил я. — По-хорошему, мне нужно сообщить, да. Но он может все отрицать. Его, конечно, в команде не будет. Но как это отразится на командной химии? Доказательств у меня нет и, наверняка, Бротен распустит слухи о том, что я его оклеветал, или еще что-то.

— Да, ситуация сложная, — согласился мистер Келли. — Но думаю, что я смогу тебе помочь.

— Как? Выступите моим свидетелем и, как у вас принято, поклянетесь на Библии?

— Это не судебный процесс и никто не будет у меня брать показания под присягой. А без этого этот парень может сказать, что я пристрастен. То, что ты встречаешься с моей дочерью, не секрет. Так что это не подходит.

— Тогда о чем вы говорили?

— Мистер Бротен не показался мне адекватным человек сегодня. Я уверен что он был под чем-то. А раз так, то можно попробовать его скомпрометировать, и боссы твоей команды его сами уберут. Без твоего вмешательства.

— Это как? Вы ему что, подкинете кокаин в машину?

— Нет, конечно. Зачем так топорно?

— Хорошее предложение, спасибо. Вот только это мне не нужно. Нам с Беккой по 18 лет, а жизнь штука сложная. Вы готовы помочь парню своей дочери, но что будет через пару лет — никто не знает. Ни я, ни она, ни вы. Я соглашусь и в результате получу еще большие проблемы. У вас будет на меня ну просто убойный компромат. Нет уж, лучше я сам.

— Алекс, а ты куда умнее, чем я сначала о тебе подумал. А еще ты честный парень, что безусловно делает тебе честь. Но тут ты не прав. Я хочу тебе помочь не только потому, что ты парень Ребекки. Я чувствую себя обязанным тебе за Айзека и Мэри. И искренне хочу тебе помочь. И я совершенно не собираюсь это как-то против тебя использовать, даже если обстоятельства, как ты выразился, поменяются.

— Я вас понял, мистер Келли, но право слово, не стоит. Я сам со всем разберусь.

— Ну хорошо, — согласился он. — Но если что, двери моего офиса для тебя всегда открыты.

Настроение было испорчено, но расстраивать еще и Бекку мне не хотелось, так что я позвонил ей из офиса мистера Келли и мы встретились уже на катке. А потом поехали ко мне домой.

Утром Бекка на такси уехала в кампус университета, а я отправился на базу.

Нил тоже был там, но в его поведении не было ничего, что бы напоминало о нашем вчерашнем разговоре, наоборот. Центр нашего третьего звена был со мной подчеркнуто вежлив. Видать его отпустили препараты на которых он был вчера.

Из-за этого я и решил, пока что, ничего никому не говорить и понаблюдать за Бротеном. Возможно что это была ошибка.

2 января 1989 года

Миннеаполис, штат Миннесота, США. Арена Метрополитен Центр

Матч регулярного сезона НХЛ между командами «Миннесота Норт Старз» и «Эдмонтон Ойлерз»