СССР: вернуться в детство 3 (СИ) - Войлошников Владимир

— Может, мы сами занесём? — кивнула я на дверь с табличкой «главный редактор».

— Так он же с сегодняшнего дня в отпуске, — развела руками секретарша, — язву лечить улетел. По путёвке от профсоюза.

Гляди ты! Как я с этим бульбовским взглядом-то угадала!

— В санаторий? — с подозрением уточнила я.

— Да, в Минеральные воды.

Ну, всё. Теперь я — точно КГБшник.

С кассетами особых проблем не вышло. Никто нас не примчался арестовывать, и даже никакие общественники не выступили с порицаниями. Мы ещё раз постояли у витрины, нашли кое-что из прикольного, что-то докупили, что-то снова дозаказали (с предоплатой, с условием интересной для нас компоновки). Более всего, по-моему, дядьку-продавана удивила моя просьба записать большую японскую кассету развесёлой народной музыки — именно весёлой.

— Русской, татарской, марийская тоже подойдёт и тому подобное. Всякие плясовые, застольные и праздничные, только чтоб не заунывно-трагические.

— Что, на козах будешь эксперименты ставить? — спросил Вова, пока продавец записывал наши пожелания.

— Ага. Напишу научно-популярную статью «К вопросу о повышении лактации малого рогатого скота».

— Магнитофон туда-сюда таскать будем?

— Чёт неохота мне «Весну» в козлятник таскать. Может, при случае, маленький магнитофончик туда купим?

— Ну, хочешь — в «Тыщу мелочей»* зайдём? В «Радиодетали» вряд ли так быстро маленькие завезли, а там может быть.

*«1000 мелочей» —

популярный в Иркутске магазин

на углу улиц Урицкого и Дзержинского,

очень большой,

со множеством отделов,

в том числе там имелся

и отдел бытовых электроприборов.

— Давай!

Договор на издание книги лежал у нас в рюкзаке, и поскольку «Восточно-Сибирское книжное издательство» тиражи меньше пятидесяти тысяч не признавало, да плюс нам сказали, что книга пойдёт как первое издание, и объём с учётом иллюстраций выходил порядка пятнадцати авторских листов (если они оставят тот же размер рисунков), нам светила очень приличная сумма, и можно было позволить себе не особо прижиматься.

24. ПЛАТКИ, ВЕЛОСИПЕДЫ, ТИТЬКИ…

КАК МЫ ВНЕЗАПНО НАКУПИЛИ ВСЯКОГО

Говорила я — не люблю кубышку копить. Деньги есть — пусть в дело идут. Позитивные народные песни повышают удойность коз, в прошлом будущем давно доказано. Ну, и себя порадовать иногда тоже надо, а как же. Кстати, рюкзаком похвастаюсь. Недавно сшила: небольшой, по типу гибрида городского и тактического рюкзака двадцать первого века, с усиленной спинкой и со множеством кармашков. Вова был доволен как слон. И я тоже, потому что раньше он почти всё таскал, а теперь вообще всё. Эксплуататор я…

— Семьдесят пять рублей, — сказал дяденька кассетщик, и Вова выложил денежки.

Как мне нравится с ним куда-нибудь ездить! Я когда одна, всё время боюсь, что у меня деньги сопрут. А Вовка вот не боится. Он по молодости лет и в охране успел поработать, и в отделе по малолетним преступникам, глаз на всякое нехорошее намётан. Да и попробуй у него чё вытащи — без пальцев останешься…

А кофту оставить было правильным решением. Жара спускалась на город, накрывая его, словно тепличный купол. Сколько же сейчас интересно? Не меньше двадцати пяти, однозначно. Нет, точно больше.

— Пошли, воды купим? — предложил Вова. Ну, невозможно же…

Мы зашли в гастроном, в котором было относительно прохладно, отстояли в липкой очереди, купили «Буратино» и обыкновенной «Иркутской» минералки. Дальше нужно было миновать улицу Урицкого, превратившуюся сейчас в сковородку — солнце поднялось высоко, практически не оставив на ней тени. Но хитрый Вовка повёл меня по параллельной улице Литвинова, вдоль которой росли огромные тополя — хоть немного да легче.

В «Тысяче мелочей», как всегда, толклась масса народу. Я прям почувствовала исходящий из магазина жар. Крыльцо кипело двумя нескончаемыми потоками — втекающим и вытекающим…

Кому, интересно, пришло в голову впихнуть под одну крышу совершенно невпихуемое? Или руководящим здесь товарищам слава Московских ГУМов-ЦУМов покоя не даёт? Длинный торговый зал был уставлен прилавками, разграниченными на множество отделов. Тут тебе и посуда, и лампы-светильники, и тёрки-жестянки, и какие-то электрические детали… Посередине оставался довольно широкий проход, но учитывая, что по обоим краям его бурлили то́лпы покупателей, двигаться побыстрее можно было только по самому центру, как по своеобразной стремнине. А ещё здесь было душно. В глазах у меня рябило от предметов и людей.

— О! Вова, смотри!!!

Я колом остановилась посреди магазина, немедленно получив толчок от тётки, которая, как и мы, тоже хотела побыстрее промчаться через «Тысячу мелочей» до нужного ей места. А тут — я. Я решила не создавать затора и решительно двинулась к прилавку.

— Платок хочешь? — не понял Вова.

Под стеклом витрины лежали сложенные квадратиками небольшие платочки и косынки. А вот внутри прилавка по трём огороженным сторонам висело сплошное павловопосадское роскошество — шерстяные платки в розах, постепенно увеличивающиеся в размерах, прямо как матрёшки.

— Я вот подумала, Вова.

— Представляю, как тебе тяжело!

— Эту фразу мы проигнорируем. Так вот. У нас есть две бабушки…

— У моей, по-моему, есть платок.

— У моей — тоже. Чёрный*. А тут, глянь, какая красота!

*В смысле: розы

на чёрном фоне.

А тут были и на белом,

и на красном,

и на синем с зелёным!

Платков было много, и продавщица вытаскивала из коробок и подкалывала булавкой к рогожке всё новые и новые. Повернулась в очередной раз и увидела нас:

— Вам чего, ребята?

— Мы хотим платки. Две штуки, — ответил Вова. — Вон те, большие сколько стоят?

— Тридцать один рубль, — сочувствующе сказала тётя.

— Выпишите два.

Кассы, как положено, находились отдельно от прилавков — две или три на весь магазин — и туда стояла отдельная очередь.

— Зачем это вообще так придумано? — бухтела я. — Касс, что ли, не могли побольше наставить?

Раздражала меня эта схема, честно скажем.

— Может, идея была пресечь спекулятивные схемы или банальное воровство? — предположил Вова.

— А что, продавец не может вступить в преступный сговор с кассиром? Или кассир тупо не может украсть?

Стоящая впереди нас тётка удивлённо оглянулась и смерила меня быстрым взглядом. Я отвернулась в сторону. Мужик у соседнего прилавка выбирал ванночки для проявки фотографий. А дальше…

— О! Часы!

— Точно, давай тебе купим, — согласился Вова. У него-то часы были, «Слава», специальные такие, в дизайне для школьников, с очень красивым переходом тона и корабликом на циферблате.

— Я вообще-то деду хотела предложить подарок купить.

— Да у него есть часы.

— А эти будут от тебя!

— Давай сперва с платками разберёмся.

— А чё там разбираться… Чёрные у бабушек есть, белый — сильно марко, красный — девчачий цвет.

— Остаётся синий и зелёный?

— Ну! Одной такой, другой такой. А то встретятся где-нибудь одинаковые, как народный хор.

Мы оплатили, получили платки и пошли в часовой отдел. Часы были разные, вплоть до напольных и с кукушкой (как люди договариваются с этой кукушкой, чтоб она ночью не орала — я ума не приложу…), детские, опять же — с какой-то лисичкой, я и не знала, что такие бывают.

— Мне, чур, просто женские, — попросила я.

— С колобком не хочешь?

— Чёт не прут меня сегодня колобки.

Это мы так любя друг друга иногда подкалываем, ага.

Мы прошлись вдоль витрины, и тут я увидела их. И только и смогла сказать:

— Ух, ты!

Это были командирские часы марки «Восток». А ещё они были в честь сорокалетия Победы — Вовкиному деду, прошедшему войну от западной границы до Сталинграда, а потом обратно — и до самого Берлина — самое то! И они были просто красивые, в бронзово-приглушённых тонах. С цифрой дня месяца, это отдельно считалось круто.