Жак Садуль - Луна и солнце Людовика XIV
В «Философских приютах» Фюльканелли мы нашли фразу, которая могла бы указывать именно на этот минерал: «Этот символ имеет то же значение, что буква G[75], седьмая буква алфавита и начальная в обыденном названии объекта мудрецов, изображенного в середине лучистой звезды». Эжен Канселье в своем собственном сочинении «Алхимия» высказывается сходным образом: «Постижение литеры G означает способность добавить к ней недостающие буквы, чтобы получить название грубой материи, столь знакомой и одновременно столь непостижимой. Естественно, на ум сразу приходит галенит, или природный сернистый свинец, единственное достойное прибежище для низкого металла, в пользу которого высказался древнейший философ Артефий, чьи труды нам теперь доступны благодаря безупречному переводу П. Арно, принадлежащего к рыцарству Пуату: «Сурьма прилежит Сатурну, ибо во всем обладает его природой, но эта Сатурнианская Сурьма прилежит и Солнцу, ибо заключает в себе жидкую ртуть, в которую ни один металл, кроме золота, не погружается».
Эти уникальные в своем роде указания представляются мне крайне «ревнивыми», иными словами, нацеленными на то, чтобы увести неофита на ложный путь; ведь все другие философы в своих сочинениях единодушно утверждают, что свинец по природе своей слишком далек от совершенства золота и не может быть возведен на ту ступень, где проявляется совершенство философского камня[76].
Когелит, или сернистая медь (CuS).На самом деле существует несколько сернистых соединений этого металла, причем некоторые из них включают в себя и железо. Однако алхимики прошлых веков их совершенно не использовали, в алхимических трактатах я не нашел ни единого упоминания о них.
Олово.Этот металл не имеет природного сернистого соединения, и мне следовало бы исключить его, но, похоже, именно о нем рассуждает Роджер Бэкон в своей книге «Зеркало алхимии». Адепт уточняет, какова природа олова. «Тело это чистое, несовершенное, состоящее из чистой ртути, устойчивой и летучей, блестящей, белой снаружи, красной изнутри, Сера его обладает теми же свойствами. Олову не хватает лишь небольшого нагревания и варки». Далее он добавляет: «Итак, следует выбрать материю, в коей содержится ртуть чистая, светлая, белая и красная, не вполне совершенная соединенная в должных пропорциях, согласно правилам, с серою, во всем ей подобной». Неужели британский монах был более «великодушным», чем его коллеги? Боюсь, что нет, Напротив, он оказался «ревнивым»: ведь, кроме него никто и никогда не высказывался в пользу олова.
Аурипигмент, или трехсернистый мышьяк (As4S6).Многие суфлеры были обмануты великолепным золотым цветом этого сернистого соединения. Кроме того, некоторым из них было известно, что мышьяк играет какую-то роль в магистерии, хотя они не ведали, что это всего лишь философский синоним соли. Именно поэтому аурипигмент часто принимали за объект мудрецов.
Сфалерит (цинковая обманка), или сернистый цинк (ZnS).Фюльканелли намекал, что это вполне возможно… Однако, как и в случае с галенитом, мэтр стремился запутать следы.
Пирит (серный колчедан), или сернистое железо.В тексте, процитированном в предыдущей главе, Жак Бержье прямо указывает на этот минерал, о котором философы либо ничего не знали, либо отзывались как о веществе, непригодном для Деяния. Может быть, из «ревности»? Бержье признал серный колчедан объектом мудрецов после того, как изучил множество книг и провел серию лабораторных опытов. Занявшись аналогичным исследованием, я тоже убедился по рассеянным там и сям намекам, что железо отнюдь не считалось совсем уж непригодным для Деяния. Например, Фюльканелли пишет в «Философских приютах»: «В силу близости, определяющей глубинное химическое родство этих тел, логично предположить. что одинаковый дух при одинаковых условиях проявится одинаковым образом. Именно так происходит с железом и золотом, очень близкими друг другу. Когда мексиканские рудокопы находят песчаную почву, ярко-красного цвета, которая состоит в основном из окисленного железа, они приходят к выводу, что где-то недалеко есть золото. Поэтому они считают красную землю рудником и матерью золота, лучшим признаком близости золотой жилы. Но факт этот выглядит довольно странным, если учитыватъ физические различия между двумя металлами. Среди известных металлов золото является самым редким, железо, напротив, самым распространенным: оно встречается повсюду, причем не только в глубине земли, где имеются богатые и многочисленные залежи, но и на поверхности… Из всех минералов самым обыденным и самым дешевым считается серный колчедан».
Эта цитата весьма примечательна, поскольку может служить объяснением намеков старых философов, которые писали в более или менее аллегорической, потаенной манере. В частности, мне сразу же вспомнилось одно высказывание Сендивога: «Если выразиться яснее, это наш магнит или, говоря по-другому, наша сталь… Называют ее магнезией, ибо тайной и магнетической силом своей притягивает она сына Солнца в тот самый момент, когда перестает существовать». Магнит, сталь – итак, мы опять-таки находимся в царстве железа. Но не будем торопиться с выводами, поскольку нам предстоит изучить последний минерал, у которого также имеются солидные основания претендовать на звание философской материм.
Стибин, или сернистая сурьма (Sb2S3).(Еще одна разновидность стибина – кермезит – иногда указывается либо через слово kermes (хермесовый дуб), либо через аллегорическое изображение этого дерева.)
Следует прежде всего отметить, что в приведенной выше фразе Артефия прямо упоминается сурьма. Вспомним также, что Василий Валентин посвятил целый трактат – «Триумфальная колесница сурьмы» («Char de triomphe de l’antimoine») – именно этой субстанции, а Филалет назвал одно из своих сочинений так: «Опыты по изготовлению философской ртути посредством сплава из железистой звездчатой сурьмы и серебра» («Experiences sur la preparation du mercure philosophique par le regule d’antimoine martial etoile et l’argent»).
Фюльканелли, в свою очередь, изъясняется в «Философских приютах» следующим образом: «Те из наших, кто наиболее постиг традиционную каббалу, были несомненно поражены связью, существующей между словом путь, или дорога, которое изображается иероглифом в форме цифры 4, и минералом сурьмы, или стибином, на который ясно указывает эта топографическая вокабула. Ибо окись сернистого соединения природной сурьмы называлась у греков Στιμμι или Στιβι, а слово Στιβα означает дорогу, тропу, путь, который избирает исследователь (Στιβευζ) или паломник; именно его попирает он ногами (Στειβω). Как старые, так и современные философы не преминули отметить связь, основанную на точном значении этих слов, и силой своего авторитета способствовали распространению пагубной ошибки, а именно: будто бы обыкновенная сурьма и является тем самым загадочным объектом искусства. Досадное заблуждение, непреодолимое препятствие, преодолеть которое не смогли сотни и сотни исследователей». Не будем делать слишком поспешный вывод о том, что Фюльканелли решительно отвергает вариант с сернистым соединением сурьмы, и прочтем комментарий к этому отрывку, написанный Эженом Канселье в издании «Безмолвной книги» («Mutus Liber»): «Ученик должен проявить здесь крайнюю осмотрительность; хотя решительное предостережение Фюльканелли занимает почти пять страниц, за ним может скрываться намерение лишить недостойных столь прочной, надежной и легко достижимой опоры». А чуть дальше он добавляет: «Мы с полной справедливостью могли бы отнести на свой счет слова старика Дюжоля, который предупреждал, что откровенность часто ведет к предосудительному разглашению тайны».
Теперь нам нужно принять решение: железо или сурьма? Я почти убежден в том, что алхимики использовали оба этих минерала, поскольку каждый из них не чужд Деянию. Но не следует также упускать из виду, что, помимо однородности первичной материи, старые философы чаще всего называли и придавали самое большое значению другому ее качеству – универсальности. Она встречается везде, все ее видели или прикасались к ней, она существовала в трех царствах – растительном, животном и минеральном. Это не может относиться к сурьме, зато превосходно подходит к железу. С другой стороны, зачем нам так ставить вопрос – железо или сурьма. Почему бы не сказать – железо и сурьма, как это делает, кстати говоря, Бержье, предлагая избрать объектом пирит сурьмяного железа, иными словами, железо с примесью сурьмы. На мой взгляд, это и есть искомое решение. (Правильность такого выбора подкрепляется следующим фактом: в 1616 году некий анонимный адепт опубликовал герметическое сочинение «Химическая свадьба» («Les Noces chymiques»), в котором утверждал, что загадку алхимии можно разгадать при помощи каббалистического ключа. Он заменял буквы в слове alchimia их численными эквивалентами: A = 1, L = 12, C = 13, H = 8, I = 9, M = 13, I = 9, A = 1. В сумме это дает цифру 56. Между тем 56 – атомный вес железа, и самое замечательное состоит в том, что теория атомных весов была открыта гораздо позднее. Но, возможно, нам следует говорить, что она была вновь открыта?
